– Да.

– Они не могут сказать…

– Не могут.

И что это значит? Что, мне предстоит насильственный отлов котов?.. Какие же они тупые все-

таки… D40 их оценивает, что-то ему не нравится…

– S9, веди котов в пустое помещение, зови первое поколение.

“Защитник” обращается ко мне по выделенной линии…

– Что, насилие применять будем?

– Возможно. Они не понимают.

– Здесь нет пустых помещений. Центр управления подойдет – там особо не спрячешься.

– Иди за первым поколением – пусть ждут у входа на командный пункт. Я прослежу за тем,

чтобы коты не бежали.

Только развернулся, что-то сапог царапает…

– Айнер, что мы здесь сидим? Может, поужинаем?

– Кот, времени нет! Когда все кончится, нажретесь хоть до отвала!

– Думаешь, мы корыстные гады?! Думаешь, тебе грубить нам дозволенно?!

– Не думаю, а знаю!

Надо же – проняло. Кот задумался…

– Я понял – это прием такой – ментальная атака! Утверждение под давлением! Научи и меня так

вот, чтобы у всех лапы подкашивались!.. Стой!.. Айнер, я с тобой!

Сжал зубы до скрипа…

– Останешься! Будешь мне помогать.

– Конечно! Хорошо у тебя получается!.. Когда у меня зубы сточатся, я тоже так смогу, а пока

они у меня только стучат и клацают, когда я крыс разрываю! Сначала-то мы их душим, а вот

183

потом… Это надо лапой выпад, за грудную клетку цапнуть и когти в шею!.. Тогда артерия

пережимается – я знаю, что это – артерия, и крыса задыхается.

– У нас тоже похожий прием есть. Сейчас покажу.

Кот заткнулся, наконец. Иду в машинный отсек – темно – хоть глаз выколи. Это уже со мной

что-то не так – везде кошачья чернота с закрытыми глазами видится. От усталости, наверное – не

могли коты от “защитника” живыми уйти. Ненавижу этот коридор – уже миллионы раз меряю его

шагами из стороны в сторону. Скоро буду знать не только, сколько в нем метров, но и сколько

“крыс” и “скингеров”…

Бледные так и сидят на том же месте, где я их оставил. Их лица такие белые, что чуть ли не

светятся в полумраке… глаза отливают той же фиолетовой блеклостью, что и волосы…

– Все, хватит отдыхать – пора за работу!

– Мы готовы.

Обдает темной водой – тяжелой волной… Они вроде в каком-то сне, но постоянно находятся в

состоянии готовности… и никак не выдают этого за своим спокойствием… Это самые опасные

твари, которых я когда либо видел.

– Будете следить, чтобы коты не разбегались. Если упустите – нужно будет поймать. При

сопротивлении – удерживать, в крайнем случае – ликвидировать. Их вырубать пора, а как – это уже

не столь важно – времени нет.

– Они не согласны?

– Разберешь их!.. Скорей всего, часть из них даваться не будет.

– Мы объясним им…

– Некогда! Они объяснений не поймут. К ним применимы только силовые методы.

– Они не знают о замедленной смерти?

– Нет. Знают о сне.

– Это насилие…

А то как же… Жестокое принуждение на благо жертве – такого не бывает – это всегда вред. Его

можно оправдать будущей пользой или общим благом, но оправданно оно только благом того, кто

сильней.

– Да, насилие – скингеров мы вообще не спрашивали. Если их не отключить, считай, мы все

трупы. Не сможем сломить сопротивление по-другому – уничтожим! Поднимайтесь! Пошли!

Я устал от этих тварей, от их принципов… И этот бункер 071-24 – он исхожен вдоль и поперек,

а выхода нет!.. Главнокомандующие AVRG продумали захват до того, что у врага больше нет

ничего!.. А до того, что мы же в этот капкан угодим, никто из них не додумался! Со всех сторон

кресты невидимых лучей – мы стоим посреди “растяжки смертников” – ступишь шаг и подорвешь

все, что еще есть! На пути к победе нам оставили лишь отчаяние! Сейчас я, не задумываясь,

расстрелял бы каждого, кто был к этому причастен – всех наших великих генералов, да и простых

командиров, допустивших до этого, тоже! А вот об этом думать не следует…

Если до штаба дойдет мой ошейник, и я еще буду жив… трудно будет избежать статьи

ликвидации. Формальное прощение мне обеспечено, но меня просто спишут – приговор приведут в

исполнение после первого же неверного шага. Мысли ничуть не безопаснее слов потому, что о них

никто не знает, а когда кто-то узнает твои мысли, можно считать, что они стали словами. Это –

планируемые действия. Их так запросто расшвыривать не стоит. Есть разница – бросить

заряженный энергоблок или кинуть пустой, но нельзя забывать, что в твоей руке оружие, которое

имеет форму и пробуждает память. Незаряженный блок не рванет, а ударной волной ответить

может. Надо будет оставить краткий отчет, стереть запись.

Да какой тут отчет?! Мне предстоит заход за грань смерти без страховки – первый заход! И это

только предварительная проверка! Штрауб падет. Мы обречены. Хватит тешить себя ложными

надеждами. Я уже исчерпал весь свой лимит везения, если таковой вообще есть. Есть то, что

сделать невозможно, и спасти Штрауб невозможно. Но я все равно воспользуюсь этой ничтожной

долей надежды… Да, я параноик – пусть так. Иногда о том, что шанс еще есть, узнаешь, только идя

на риск. Случай так всеобъемлющ, что из случайности может стать судьбой.

– Долго, S9.

184

– Устал.

– Коты начали проявлять нетерпение.

– Под прицелом только конченные идиоты дергаться могут!

– Как я понимаю – они ждут ужина.

– А… Достали.

Где там мой Кот?.. Он где-то здесь… какой-то из этих точно он… Есть – вычислил его по

сигналу, теперь не уйдет.

– Кот, ты с “защитником” останешься.

– Но ты сказал, что я тебе помогать буду… А я сижу здесь и ничего не делаю… Ты просто не

хочешь, чтобы я тебе мешал.

– Делай то, что требует командир – тогда он с тобой ничего не сделает!

Кошмарное многоголосье хаоса меня оглушило: вой, визг, скрип и скрежет – к этому мне не

привыкать, но здесь – никакой слаженности. Прервал переговоры – эти твари и так помяукали

всласть… Построил их как смог. За мной пошли явно не все коты… С крысами таких проблем нет

– они крайне дисциплинированные, сознательные, идейные существа, которых, как это ни странно,

я начинаю уважать все больше и больше.

– D40, подгони их что ли!

До пункта назначения бестолковых зверушек довел с трудом – коты растянулись кривым,

прерывистым хвостом. Правда, мои пинки не остались без реакции, но при таком контакте

конвоира с колонной в действии законы физики. Нагнать на них страх иначе свыше моих сил. Они

плохо осознают смерть – тут без наглядных увечий не обойтись. Психологическое давление с моей

стороны должного эффекта не возымело – часть подопечных я уже растерял. “Защитник” убеждает

соблюдать порядок и сохранять строй более сдержанно – даже этим меховым клочкам ясно, что

машина уничтожит тех, кто окажет неповиновение, без лишних слов.

Дверь в центр управления открыта. Бледные стоят у входа и особо в глаза не бросаются… Коты

зашли за мной, но не все… Подключился к “передатчику”, несмотря на помехи крысиной связи…

Возни будет немеренно, а время идет.

– Крыс, есть работа – опасная.

– Готов.

– Коты сбежали – мне нужно быстро найти всех. Ищите их в отсеках и тоннелях – они прячутся

где-то на складах, но кто-то мог и из бункера вылезти. Найдете – доложите.

– Понял.

Крыс передал мое указание, как только получил – приказ прошел синхронно с отзвуками

подтверждений. Эхо крысиной трансляции до сих пор в голове стоит – помехи ужасны. После

сеанса руки трясутся, и струйка пота стекает по виску… Нет оружия безопасного для того, кто его

применяет. С крысами придется на связь еще пару раз выходить, не знаю, что с моей головой после

этого будет…

– Как обстановка?

– Все по-прежнему.

Темнота ощетинилась острыми зубами. Натягиваю перчатки. Свечу фонарем поверх выгнутых