неподвижная маска… Его глаза мерцают чуждым холодом… Я снял излучатель со ждущего

режима.

– S9, ты знаешь, что это невозможно.

Знаю… Все это время я старательно отгоняю эту мысль, но она блуждает где-то на границе

сознания. Она неистребима! На ней замыкаются все мои схемы, она искрит, постоянно коротит в

моих выгоревших нервах. Наплечные фонари “защитника” вырывают светом стены пропыленного

тоннеля и кабели, уходящие в прямую, бесконечную перспективу. Где-то там, вдалеке свет блекнет,

пожираемый пыльной мглой… Сквозняк, будто подгоняя меня, бьет по голенищам сапог полами

126

шинели… Я пошел вперед – в это темное марево, но остановился под взглядом “защитника”. Его

глаза светят холодом… Я стараюсь подавить зарождающуюся бессильную злобу… Чувствую, как

из-за грудной клетки поднимается неосязаемая сила – сила приходящая на вдохе.

– Не говори и не думай об этом – ты защитник.

– В данной ситуации подобный запрет не актуален, S9. Вижу, силы к тебе возвращаются…

Действительно, ко мне возвращается сила. Я готов разбить этот мрак жесткими лучами, но это

то же самое, что резануть ножом по дыму. Его можно разорвать, разметать, но он снова соберется,

затянет раны туманом… Он рассеется под светом расщепителей, но только потому, что это оружие

не оставит даже пыли… Нет, все не выход… Нужна система фильтров, чтобы осадить эту мглу… Я

должен думать… Внутренняя энергия, ищущая применения, словно изливается сиянием,

исходящим от меня. Я так отвык от этого, что теперь почти ослеплен своей силой… Кот отпрянул с

нечленораздельным визгом, даже Крыс-передатчик проснулся.

– Убери излучатель, S9.

– Я контролирую себя – и тебя тоже.

– Никто не сможет перейти границы Ивартэна, пока пограничные посты не стянут к Штраубу

для контрольной зачистки.

Я закрыл глаза и обратился к “защитнику” по выделенной линии:

– D40, мне все равно, что будет – я сделаю это. Ты не сможешь меня переубедить.

– Это сможешь сделать только ты – люди твоей категории не воспринимают допустимые

средства ментального воздействия и способны противостоять запрещенным. Пока у тебя еще есть

время на размышления, я не имею права применять силу.

– Если ты будешь мне препятствовать, я тебя ликвидирую. Меня это не остановит – меня ничто

не остановит.

– У меня нет прав удерживать тебя, применяя тяжелые силовые приемы, оружие и какие либо

ограничивающие движения средства. Если допустимые методы будут недейственны – в таком

случае задача будет считаться завершенной.

– Нет! Ты будешь делать то, что скажу я.

“Защитник” стоит не двигаясь, он опустил руки, пассивно призывая меня к спокойствию…

– Ты уже ничего не можешь сделать для людей, S9. Для человечества это конец – и не самый

худший.

– Конец, так конец – будем стоять до последнего.

– Еще возможно сохранить жизнь. Подумай над этим, S9. Подумай над тем, что делали и что

будут делать люди – к чему это ведет.

– Все это ни к чему.

– На что ты рассчитываешь?

– Разве что на удачу.

– На удачу можно рассчитывать, но удачу нельзя рассчитать. Ничего не останется, S9. Ничего.

– Я не машина – я иду даже на такой риск.

Решимость и определенность подавили злобу. Отчаянье холодными руками изорвало мою

возвращающуюся силу – сдуло обрывки с ладони дыханием усталости. Излучатель давит тяжестью

на дрожащую руку, напоминает, как я измотан… Отчаянье – решимость – обреченность… Я стою

посреди тоннеля, в темноте проблескивает быстрая вода, струящаяся вдоль стен…

“Защитник” застыл и не двигается… Это противостояние снова закончится ничем. Не просто

мне будет его убедить, как и ему меня… Нужно заставлять мозги работать… Да, я думаю как

человек, исходя из интересов людей, из наших интересов, из своих интересов, из своих желаний, из

своих страхов… Да, я иду на огромный риск… Если я не пройду все преграды Ивартэна, если не

завершу войну, – не останется никого, ничего… Жизнь была и до нас… Но было и такое, что мы

жили, когда на планете не было другой жизни, и мы создали ее снова… Мы все исправим… Война

завершится, и тогда мы все исправим – у нас есть будущее. Еще не поздно… Из-за грудной клетки

рвется боль так же, как и сила – на вдохе – рвется с затаенными хрипами задыхающегося

человека…

Кот нерешительно подошел ко мне и поскреб голенище сапога когтистой лапой…

127

– Айнер, это что было? Что с тобой?

– Не трогай мои сапоги.

– Ты меня напугал. Что это?

– Силы ко мне возвращаются, но пока ненадолго – прошло.

– Ты не такой, каким я тебя считаю?

– Не совсем. Мне мешает лучевая болезнь…

– Ты… Не делай так больше.

Крыс притих на моем плече. Наверное, краткий момент возвращения силы – проявления

сущности человека девятого уровня, произвел на “зверушек” гнетущее впечатление. Черт с ними

всеми… Я должен думать только об Ивартэне и больше ни о чем.

Пока мы идем по прямой, указания Крыса не слишком нужны. Мы следуем тем же путем,

каким пришли сюда.

– Крыс, откуда выходить будем?

– Скоро платформа. Там выход.

Хорошо хоть не так долго шагать, как в прошлый раз. Вот уже и знакомая станция. Кот побежал

вперед, разбежался и прыгнул в открытые врата, будто преодолев невидимый барьер.

– Береги энергию! Нам еще поверху идти и возвращаться!..

Я вышел на платформу без такого энтузиазма. Крыс поскреб правой лапой по погону. Через

несколько секунд снова.

– Что, направо?

– Направо. До подъемника. Дальше дверь – рядом с тоннелем в самом конце платформы.

– Ясно…

Запись№39 03. 09. 206 год Новой Техно-Эры 18:38

Лестница ничуть не лучше, чем та, по которой мы спускались в подземку, даже хуже, потому

что придется идти вверх. Коту подниматься очень трудно – ступени узкие и высокие.

– D40, возьми его, а то свалится.

“Защитник” запихнул Кота в узкую жесткую сумку, утрамбовав ужин бледных. Теперь Кот

зажат меж блокирующих излучение пластин – раскачивается на широком ремне, перекинутом через

плечо андроида – одна голова торчит и с любопытством озирается по сторонам. Если бы я не

затрачивал все силы на подъем, то посмеялся бы от всей своей злорадной души.

Кот выглядел довольным всего пару пролетов, а потом зажмурился и стал сопеть…

– Айнер, меня укачивает. Давай я сам пойду.

– Мы так до завтра отсюда не выйдем.

Голова Кота спряталась в сумке…

– Скажи, если тошнить будет.

– Обязательно.

Крыс уселся на моем плече покрепче – скрипнул когтями по погону, зацепился…

– Близко.

– Там что, совсем плохо?

– Сдует.

– Крыс, я тебя придерживать буду.

– Тебя тоже сдует.

Запись№40 03. 09. 206 год Новой Техно-Эры 18:45

Когда “защитник” открыл люк, меня оглушило воем стихии, на лестничную площадку хлынули

потоки воды… Я быстро выбрался наверх и осмотрелся – ничего. Ничего не видно. Темно, только

стена дождя грохочет по дорожному покрытию, и шторм ревет во всю глотку.

Ветер пытается с корнем выдрать оставшиеся волосы. Косой дождь бьет в лицо. Правый глаз

(который без ресниц) пришлось закрыть – его заливает нещадно. Холодные струи дождевой воды

128

звенят по погонам тупыми иглами – разбиваются об меня ртутными каплями, рассыпаются

тяжелыми брызгами, врезаются в землю градом. Как под обстрелом…

– Крыс, куда дальше?

– Направо. Прямо по улице…

Крыс сжался и цепляется за мою шинель изо всех сил. Одной рукой я придерживаю его, другой

сжимаю излучатель – из-за этой мокроты мне кажется, что он вот-вот выскользнет из перчатки.

Мы, пригибаясь, идем против ветра – каждый его порыв грозит мне тем, что я не устою. Буря