Она покачала головой. Нет, она была так далека от того, чтобы быть в порядке. Мерзкое чувство страха охватило все ее чувства. Она открыла рот, чтобы сказать ему, что передумала…

Боль пронзила ее, заставляя ее выгнуть спину и крепко прижаться к Стиву.

Береги себя котенок. Я люблю тебя.

Ужас наполнил ее. Макс!

На короткое мгновение она ясно смогла все увидеть, словно густой туман мгновенно отошел в сторону, открывая ей четкий вид.

Макс умирал. И ее сердце разрывалось.

Барнс кричал, слышались ярость и боль. Рядом разбилось стекло. Макс почувствовал, как магическое кольцо уплотнилось вокруг них, затем взорвалось с силой, резонируя. Женщина закричала, мужчина сыпал проклятиями. В голове у Макса застучали шаги.

Сила наполнила Макса с мощностью торнадо, убирая боль и восстанавливая его органы. Он принял вертикальное положение и увидел Мастерса, присевшего рядом с ним и выстреливающего удары так быстро, что Макс не мог их все учесть. Но Барнс был защищен черной магией, окутан волнообразной тенью, которая защищала его от безжалостной атаки. Впечатленный и глубоко благодарный тому, что другой Охотник ответил на его сообщение, которое Макс оставил ему, Макс собрал магию, протекавшую через него, и приготовился присоединиться к сражению.

Аура Виктории пульсировала, проходя через него. Сила, исходившая от нее, бушевала по кругу, и каждый раз, проходя сквозь него увеличивалась. Она была темной и дымчатой, больше черной, чем белой, и ее активность была настолько неистовой, что он чувствовал, словно его кожа горела в попытке сдержать ее. Ветер кружил вокруг него, только вокруг него, его волосы яростно рассекали воздух. Сила увеличилась внутри него.

Он увидел ее. Она стояла за Барнсом, ее глаза светились в ночи, ее руки были подняты и протянуты, ожидая, пока Макс нанесет удар, чтобы она могла увеличить его силу. Ее ноги были широко расставлены и прикреплены к цементу, ее прекрасные черты были такими холодными и решительными, какими он никогда их не видел. Готовая убивать.

Барнс атаковал Макса с такой силой, что удар заставил ее кости встряхнуться, но он продолжал стоять невредимый и окрепший от его ярости. Виктория пришла за ним, но она была другой. Он не знал, станет ли она когда-нибудь как прежде, потому что она была так сильно заражена. Он не знал, вернулась ли она к нему навсегда или только на данный момент.

Все что он знал, что Барнс должен умереть.

Мастерс крикнул, когда удар толкнул его обратно, прокатив от одного конца до другого. Макс выстрелил. Шар магии проник в оболочку вокруг Барнса и толкнул его назад судорожным шагом . . . прямо в дугу от молний Виктории, от которых он, разгневанный болью завыл. Повернувшись, маг рванул к ней. Макс пришел в движение, забегая вперед и атакуя. Мастерс появился слева от него, атакуя мага с фланга. Тройной удар был безвозвратным.

Барнс взорвался в шквале черного света, сотрясая здания вокруг них и взрывая уличные фонари. Черная тьма опустилась, блокируя весь свет.

Виктория выкрикнула его имя, и Макс выкрикнул в ответ. Он бросился на звук ее голоса, двигаясь инстинктивно, что-то пробурчав, когда ее стройное тело столкнулось с ним.

Он быстро перенес их подальше, оставляя все позади.

Виктория смотрела сквозь массивные окна на нескончаемые мили снега, которые вытянулись перед ней. Дом находился на вершине горы в одной из самой отдаленной части света, спрятанный от людского глаза и спутникового мониторинга.

Прошла неделя с той ночи, когда она помогла Максу и Габриелю победить Ксандера Барнса. Она ни с кем не общалась, даже с магом, с которым делила дом. Он был там, так близко. Такой великолепный. Такой тихий. Он выжидал, как искусный Охотник, коим и являлся. Ждал и наблюдал, его серебристые глаза следили за каждым ее шагом. По ночам он спал в другой комнате. В другой постели.

С каждым прошедшим часом, она чувствовала себя более похожей на себя прежнюю. Ее тяга к Максу росла до того дня, пока не превратилась в грызущий голод, с которым ей было тяжело бороться.

Его привычка ходить рядом, не надев ничего кроме низко сидящих пижамных штанов, совсем не помогала.

Но теперь все было по-другому. Теперь она была другой. В то время как принуждение запрограммированное Барнсом прошло, зараза черной магии еще оставалась и она освободила место для другого рода желания. Когда она и Макс занимались любовью, она теряла себя в его прикосновениях . . . в его голоде. Хотя бы раз она хотела получить его по своим правилам. Чтобы показать ему всю глубину ее любви другим способом, а не через ее подчинение.

Но он не собирался меняться, и легкость, которую когда то была между ними, исчезла, оставляя за собой настороженность, из-за которой ей было сложно до него достучаться.

Во всяком случае, в ее человеческом обличье.

Перевоплотившись, она бросила на пол свое длинное платье и высвободилась из его складок. Она искала его, позволив ее животным инстинктам направлять ее. Должен был быть способ для них, чтобы найти золотую середину. Если бы только они могли справиться с этим вместе . . .

Она прошла по коридору, минуя свою комнату и обнаружила, что его комната была пуста. Она поспешила дальше, исследуя, в первый раз за несколько дней ее охватило любопытство. Дом оставался для нее загадкой, после того как она потратила так много времени приводя свою голову в порядок. Она спала, ела, когда Макс готовил, и лежала на диване, смотря телевизор, не проявляя никакого внимания. Это было похоже на пробуждение после долгого сна, борясь с неуверенностью, которая наступила с возвращением в реальность.

Дойдя до конца коридора, Виктория заметила полуоткрытую дверь. Она замедлилась и принюхалась, замурлыкав, когда почувствовала темный соблазнительный запах кожи ее мага. Подняв лапку, она открыла дверь, толкнув ее, присев, когда та бесшумно открылась.

Макс стоял возле дальней стены, его спина изогнулась, когда он потянулся вверх и положил хлыст в его держатель над камином, его черные волосы достигали лопаток.

- Привет котенок, - сказал он тем глубоким, грубым голосом, который она любила и по которому скучала.

Он повернулся к ней лицом, и она испила его, ее взгляд скользил по его мощным плечам, накачанной груди и по глубоким мускулам его живота. За шнуровкой его штанов, между его мускулистыми бедрами, висел его член толстый и тяжелый. Ее мурлыканье стало громче. В нетерпении, она размахивала хвостом.

Массивная кровать ждала справа, в то время как на противоположной стене была выставлена обширная коллекция флогеров, плеток и элементов бандажа над каминной полкой. Два сундука стояли у подножья кровати - один белый, второй черный. На крышке белого было ее имя, в то время как на другом его. Андреевский крест был прикреплен к стене рядом с бандажным креслом и качели, которые свисали с одной из широких балок потолка. Свет лился сквозь верхние мансардные окна, так же как и сквозь стеклянную стену без занавесок за кроватью.

Она перевоплотилась. У него перехватило дыхание от ее наготы и облегчение импульсом прошло через нее. Он по-прежнему хотел ее.

- Макс, - сказала она хриплым от желания голосом.

Он скрестил руки, дразня ее видом точеных бицепсов. Он был таким сильным, и даже в чрезмерности своего вожделения, он никогда не причинял ей боль.

Он все еще ждал.

Она тяжело сглотнула.

- Теперь мы изгои?

- Пока они считают нас мертвыми, все будет хорошо. Если мы заляжем на дно, я сомневаюсь, что они будут охотиться на нас. Но тебе придется от всего отказаться. От всего, что ты имеешь. От всего, над чем ты работала.

- Должна ли я отказаться от тебя?

Его горло было напряженным, единственный знак что он не был так спокоен, как казался.

- Надеюсь, что ты не сделаешь этого. Надеюсь ты дашь мне шанс . . . все уладить.

Виктория шагнула ближе.