Как только последний Ил-4 ушел, воздушное пространство заполнили средние бомбардировщики и штурмовики. Они продолжали наносить удары по объектам крепости и военно-морской базе Пиллау.

В одном из вылетов Николай Корниенко, сопровождая звеном группу штурмовиков, увидел, как две четверки ФВ-190 подкрадывались снизу сзади к «ильюшиным». По команде ведущего обе пары Як-3 с полупереворота и последующим пикированием атаковали «фоккеров». Меткая очередь Корниенко разбила кабину ведущего вражеской группы, и ФВ-190 рухнул на землю. Остальные «фокке-вульфы» встали в вираж. Однако наши летчики не последовали их примеру. Они вышли из атаки боевым разворотом [225] вверх и с пикирования нанесли повторный удар. На этот раз Григорий Васильев подбил «фоккер», но тот, задымив небо, продолжал кружить. К Васильеву присоединился Матвей Широков, и они добили фашиста. Оставшиеся ФВ-190 ушли в сторону моря.

На следующий день наши штурмовики разрушили многие крепостные сооружения и создали большие завалы на улицах. Гитлеровцы были лишены возможности маневрировать резервами. Их оборона распалась на отдельные очаги сопротивления. Используя это, наши войска овладели тремя фортами, прорвались к центру города и заняли 130 кварталов.

В течение ночи с 7 на 8 апреля авиация продолжала наносить удары по позициям врага в крепости и военно-морской базе Пиллау, а с рассвета начались массированные налеты бомбардировщиков и эшелонированные действия штурмовиков. Над городом-крепостью непрерывно находились группы советских самолетов. В воздухе, как говорят, было тесно от нашей авиации. Но четко спланированные и умело управляемые с земли боевые действия истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков осуществлялись организованно, без помех.

Вылетая на обеспечение действий бомбардировщиков и штурмовиков, наши летчики докладывали:

- Истребителей противника нет.

Однако в конце дня, когда в воздухе находилась шестерка во главе с Матвеем Барахтаевым, гвардейцы встретили восьмерку «фоккеров» с опознавательными знаками эскадры «Мельдерс». Фашисты устремились в атаку на одну из групп «Петляковых». Смелая контратака «яков» вынудила гитлеровцев отвернуть в сторону.

Завязался бой. Инициативу в нем захватили наши летчики. «Мельдерсовцы» дрались с ожесточением. Порой они забывали об осмотрительности и взаимопомощи, и наши летчики умело использовали это. Когда один из «фоккеров» пошел в атаку на Як-3 Ивана Грачева, Барахтаев зашел ему в хвост и сразил двумя пушечными очередями. Иван Зюзь уничтожил «фоккер», пытавшийся атаковать Василия Шалева. Отличился и молодой летчик Федор Симоненко. На вираже он добил уже подбитый кем-то самолет. Оставшаяся пятерка «фоккеров» попыталась выйти из боя. Ее с ходу атаковали подоспевшие летчики звена во главе с Василием Барсуковым. В короткой схватке на вертикальном маневре Барсуков догнал и с близкой дистанции расстрелял вражеский самолет, и тот развалился [226] в воздухе. А на выходе из пикирования Евгений Борисов сбил еще один «фоккер». Оставшиеся три ФВ-190 обратились в бегство. Так наши воздушные бойцы расправились с асами из эскадры «Мельдерс».

С рассветом 9 апреля при поддержке авиации штурм вражеских укреплений возобновился по всему фронту. Гитлеровцы оборонялись с фанатическим упорством, но под непрерывными ударами авиации, артиллерии, танков и пехоты их сопротивление с каждым часом угасало. Один за другим капитулировали узлы обороны. Наконец комендант крепости генерал О. Лаш принял единственно разумное решение - прекратить сопротивление и выслал своих парламентеров.

В течение четырех дней наши войска покончили со 130-тысячным гарнизоном, засевшим в укреплениях «лучшей военной крепости Европы», и овладели стратегически важным пунктом в Прибалтике.

Огромную роль в достижении этой победы сыграла советская авиация. Боевые действия ее в период штурма Кенигсберга, по существу, переросли в крупную воздушную операцию. Она проводилась силами нескольких воздушных армий под руководством представителя Ставки Верховного Главнокомандования Главного маршала авиации А. А, Новикова и командующего 1-й воздушной армией генерал-полковника авиации Т. Т. Хрюкина со своим штабом.

10 апреля мне вместе с заместителем командира полка по политчасти майором К. Ф. Федоровым удалось побывать в Кенигсберге и увидеть результаты действий нашей авиации. Город-крепость больше не существовал. Осматривая старинный замок прусских королей, мы увидели на его красной кирпичной стене написанный крупными готическими буквами лозунг: «Слабая русская крепость Севастополь держалась 250 дней против непобедимой германской армии. Кенигсберг - лучшая крепость Европы - не будет взят никогда!» Ниже более крупными русскими буквами было написано: «Красная Армия взяла Кенигсберг за четыре дня!»

Очищая город, наши бойцы выгоняли из подвалов «засидевшихся» фашистских вояк. Они выходили с поднятыми руками, обросшие и твердили одно: «Гитлер капут!» Среди пленных иногда попадались переодетые в форму врага изменники нашей Родины. Немцы выталкивали их из своих рядов и выдавали. Наши воины строили их отдельно и говорили: [227]

- Подлые изменники. Вас ждет суд военного трибунала!

Из города на восток тянулись колонны пленных. Они шли с опущенными головами, безразличные ко всему.

С падением Кенигсберга боевые действия в Восточной Пруссии не завершились. Предстояло еще разгромить последнюю группировку врага, прижатую к морю на Земландском полуострове.

Озлобленные поражением фашисты, не в силах оказать противодействие нашей авиации, стали с косы Фрише-Нерунг обстреливать дальнобойной артиллерией аэродромы Хейлигенбейль и Бладиау. Мы понесли потери. Так, 12 апреля во время подготовки «яков» к вылету противник произвел внезапный артиллерийский налет. Были убиты старшины Александр Семенов, Константин Медведев и сержант Павел Титов. Пять авиаторов получили ранения, в их числе техник И. А. Павлов и механик П. В. Белоглазов. У французов погиб Жорж Анри.

Наши воздушные разведчики обнаружили, что артиллерийская стрельба велась с аэродрома Нойтиф из орудий, установленных в сгоревших ангарах. В тот же день штурмовики нанесли по ним удар.

С утра 13 апреля при поддержке авиации началось наступление наших войск на Земландском полуострове.

На блокировку аэродрома Гросс-Хубникен под командованием майора С. А. Сибирина вылетели две шестерки Як-3. На опушке леса они обнаружили замаскированные самолеты и зенитные средства. Встав в «круг», наши летчики начали с пикирования наносить по ним удары. В это время со стороны фронта к аэродрому группами по 2-4 самолета начали подходить ФВ-190. Вероятно, здесь они базировались и теперь, выполнив задание, возвращались обратно. Наши «яки» сразу же нацелились на них в атаку. Для вражеских летчиков это было неожиданностью. Они начали метаться в растерянности над аэродромом. Отдельные из них поспешили на посадку, так как горючее было на исходе. Этим незамедлительно воспользовались летчики группы Сибирина. Действуя решительно и стремительно, они меткими ударами уничтожали «фоккеров». В течение десяти минут Семен Сибирин, Александр Захаров, Алексей Свечкарь сбили по одному, а Николай Даниленко и Мириан Абрамишвили по два вражеских самолета.

Затем майор Сибирин дал команду выйти из боя.

В этот момент старший лейтенант Абрамишвили увидел [228] в 200 метрах от себя «фокке-вульфа», заходившего на посадку, и бросился на него в атаку. В моторе «яка» вдруг взорвался снаряд. Кабина наполнилась дымом, истребитель загорелся, и Мириан, сохраняя выдержку, повел машину в сторону своих войск. У него была одна мысль - дотянуть до линии фронта и выброситься с парашютом. Однако положение быстро осложнилось. Огонь охватил уже всю кабину, обжигал руки, лицо. Дальше оставаться в машине было невозможно. Летчик открыл фонарь и покинул Як-3, который почти тут же взорвался в воздухе. Абрамишвили приземлился почти в самой гуще отступавших фашистских войск. Поднимаясь, он услышал окрик:

- Хальт! Русс, сдавайсь!