Несмотря на 35-летние старания, Кастло не смог добиться официальной проверки своего "революционизирующего" процесса. Об этом сожалел алхимический журнал. Все атаки Кастло наука либо оставляла без внимания, либо отвечала ироническими замечаниями. Известные ученые его страны, среди них Мария Кюри, вообще не ответили на письма Кастло, когда он обратился к ним, чтобы узнать мнение о своей работе "La revolution chimique[62]", появившейся в 1925 году. Научные журналы тоже игнорировали пожелание Кастло о проверке его опытов по трансмутации. "Известный кастовый дух университетских заправил не позволяет им считать полноценными работы постороннего лица, в особенности если они находятся в противоречии с академической наукой". Такими горькими словами "Архив алхимических исследований" прокомментировал эту невероятную ситуацию.
Оскорбленный великими людьми науки француз обратился 13 апреля 1927 года к остальному миру: "Получение золота химическим путем. Процесс Жоливе Кастло. Воззвание к химикам всего мира!" Кастло предал гласности свой синтез золота, разработанный в течение трех десятилетий, и призывал к сотрудничеству с целью "оптимизации" процесса: "Я полагаю, что имею отныне в руках ключ к регулярному, даже к производственному, изготовлению золота". Кастло имел "успех". На этот раз даже уважаемый химический журнал сообщил об его исследованиях. В "Анналь де шими аналитик" в выпуске No 10 за 1928 год на страницах с 285 по 287 имеется "пояснение": образование золота по процессу Кастло "объясняется" из соотношений атомных масс и электронов исходных элементов.
При более подробном ознакомлении прославленный в алхимических кругах процесс месье Кастло оказался рецептом, наверняка уже опробованным его средневековыми предшественниками. Кастло сплавлял серебро с оловом и сульфидами мышьяка и сурьмы. Затем специальными химическими реакциями он якобы доказывал "образование" золота. Поскольку эти чувствительные реакции действительно показывали минимальные количества золота, поверим французу, что он обнаружил следы... обогащенного им природного золота.
Биографии большинства алхимиков являлись, как правило, цепью разочарований,-- сожалели "Алхимические листки".-- Удача обычно избегает тех, кто хочет вырвать у природы тайну золота. В свое время Август Стриндберг душой и телом отдался алхимии. Когда он уже считал, что нашел божественную тайну, он попал в тяжелейшие финансовые затруднения. У Кастло дела обстояли не лучше. Своими опытами с радием и рентгеновскими лучами он приобрел болезнь глаз и почти ослеп. Пожар уничтожил его дом, алхимическую лабораторию и обширную библиотеку. Конечно, сегодня мы считаем, что это -потеря не для химической науки, а скорее, для истории культуры, которая стремится проследить историю алхимии вплоть до наших дней.
180 химических элементов
Верно сетовали "Алхимические листки", что всех, кто почитал святое ремесло алхимии, напоследок покидала удача. Казалось поначалу, что это не может относиться к алхимику с наклонностями уголовника -- Францу Таузенду, фигуре наиболее яркой из всей корпорации. Таузенд собрал вокруг себя целое скопище пайщиков - известных промышленников, политиков, военных, знать. Похоже было, что всем, кто в годы широкого хозяйственного кризиса делал ставку на этого удивительного человека, сопутствует волна удачи и финансового везения.
Таузенд, подмастерье из Баварии, оставил ремесло жестянщика и опробовал свои возможности в различных других "видах искусства". Следуя музыкальным склонностям, он нашел лак, который должен был придать скрипкам звучание инструментов старинных итальянских мастеров. Его дикая необразованность в естественных науках приводила к сумасшедшим результатам: он пытался получать морфий из поваренной соли, произвести революцию в переработке стали, рассылал препараты против тли, ящура и язв у животных, а также кровоостанавливающее средство. Эти тайные средства он изготовлял в своей "лаборатории"-- амбаре, на принадлежащем ему участке в Оберменцинге близ Мюнхена. Венцом его химических изысканий стала все же известная книжонка, отпечатанная им самим в 1922 году: "180 элементов, их атомные веса и включение в гармонически-периодическую систему".
Бывший жестянщик основательно перекроил классическую систему элементов и создал новую: "Кто использует такое размещение, сразу поймет, что периодическая система Менделеева оставлена далеко позади". Таузенд расположил элементы по правилам... учения о гармонии и пришел к солидному числу -- 180 элементов. Всего только сто из них предстояло еще открыть. Среди них было 12 элементов легче водорода, которые, однако, "трудно получить на нашей планете". Основатель новой периодической системы все же не отважился назвать один из новых элементов в свою честь -- к примеру, таузендиум.
Таузенд посмеивался над традиционным названием "элемент". Наука разлагала вещества, "пока не дошла до мертвой точки и эта мертвая точка была названа элементом... Теперь химии придется перестроиться". Таузенд дал "единственно правильное" определение элемента: точно так же, как в учении о гармонии, где основной тон вместе с терцией и квинтой образует аккорд, элемент гармонически составлен из трех видов вещества. В соответствии с этим можно получить каждый элемент, если овладеть законами гармонии. "Если мы открываем элемент в сегодняшнем смысле этого слова,-- продолжал новый пророк,-- то нам просто удалось получить гармоническое сочетание трех видов вещества, которое совпадает с элементом".
Нет смысла пытаться понять это лжеучение. Те, кто, интересуясь наукой, в то время схватили брошюру, вероятно, быстренько выбросили ее в печку. И это несмотря на настойчивую рекомендацию ее автора: "Химики, усовершенствуйте свои познания изучением разработанной отныне гармонической химии. Поставьте на место старой периодической системы гармонически-периодическую систему! Гармония в химии является основой всех исследований".
Автор не скрывал, куда, собственно, должны привести исследования, для которых баварский жестянщик создал "основы": целью является трансмутация элементов! Тысячелетние чаяния, надежды и мечты алхимиков теперь -- слава Таузенду!-- были близки к осуществлению. Тайный советник Мите приобрел серьезного конкурента.
Первого же найденного им партнера Таузенд объегорил на кругленькую сумму в 100 000 марок. "Производственный капитал" он использовал, чтобы удовлетворить свое давнее стремление приобретать поместья. Безо всякого разбора Таузенд скупал дома, поместья, развалившиеся замки, чтобы ими спекулировать либо использовать по своей прихоти. Когда у партнера стали возникать некоторые подозрения, Таузенд сообщил ему -- в апреле 1925 года, что как раз сейчас начнется получение золота. Не обратиться ли к только что избранному президенту рейха Гинденбургу с просьбой стать поручителем в предприятии? Нашли посредника, государственного секретаря Майснера -- шефа президентской канцелярии Гинденбурга,-- который благожелательно отнесся к идее; через него был найден в конце концов другой представитель для создания баварской "золотой кухни"-- генерал Людендорф.
Избрание Гинденбурга означало опасный поворот вправо в политическом развитии Веймарской республики. Людендорф, как и Гинденбург, был железным милитаристом, и после мировой войны правая пропаганда выдавала его за "национального героя". После неудавшегося гитлеровского путча 1923 года, в котором Людендорф принимал немалое участие, генерал испытал свои возможности на парламентской сцене: с 1924 года он являлся депутатом парламента от NSDAP[63]. Будучи издателем фашистского листка "Фелькишер курир", Людендорф не вылезал из долгов. Теперь он искал денежных источников для себя и национал-социалистского движения, которое уже открыто пропагандировало свои преступные цели, однако не находило желанной поддержки, даже среди правых. В этой ситуации алхимик Таузенд показался "герою мировой войны" посланцем свыше. Людендорфом был назначен эксперт, по специальности химик, чтобы, прежде всего, подвергнуть процесс Таузенда экспертизе. На его глазах Таузенд из расплава свинца, к которому он добавил 3 г оксида железа (скажем просто -- ржавчины), все же получил 0,3 г золота. Итак, показательная алхимическая трансмутация прошла на сцене с успехом, и эксперт с рвением доложил: "Господин генерал, дело верное!"
