Клобаза подошел к проблеме трансмутации, следуя модному направлению в науке -- с точки зрения ядерной физики. Однако он сам признавался, что является профаном в области атомной физики. Ну и что из этого? "Строго говоря, современное исследование атома является не чем иным, как в значительной степени целенаправленным изготовлением золота; ведь практическая цель заключается в произвольном превращении элементов, и основную роль должно играть тайное желание получить синтетическое золото".
Австриец упирал на то, что золото является просто-напросто "железотитаноазотом", разложенным на две половины расщеплением атома: 1/2 Fe3Ti3N6 Au. Половина молекулярной массы этого соединения ведь точно соответствует относительной атомной массе золота! Просто, но до этого надо было додуматься.
В непонятном химическом соединении, названном Клобаза, помимо железа и титана содержится еще азот. Этому элементу Клобаза приписывает особую функцию. Азот в мире атомов является-де "грызущим зубом времени". Быть может, австрийского изыскателя вдохновлял автор романов Густав Мейринк, который никогда не скрывал своей склонности к мистическому и потустороннему и как-то написал одному последователю алхимии: "Азот кажется мне особенно важным. Разве не удивительно, что атомная масса азота (14), возведенная в квадрат, дает 196 (золото)?". Наверняка Мейринк для этих расчетов взял не самую новую таблицу атомных масс...
Однако вернемся к Клобаза. Он помещал в 10-литровый медный или эмалированный сосуд различные химикалии, такие, как соли титана, железа, меди, сульфид натрия, хлорид аммония, растворимое стекло, а также большие количества кварца, слюды или пемзового песка, все это перемешивал и считал, что получил титанат железа FеTiO3, а из него -- пресловутое соединение Fe3Ti3N6. После этого следовал процесс сплавления со свинцом, содой, бурой и углем с добавлением 100 г "чистого" серебра. Если бы Габер услышал такое перечисление химикалий и посуды, он возрадовался бы, ибо повсюду находилось золото, золото, золото... конечно, только в виде следов. Однако Клобаза в своих опытах наверняка обогатил его.
Главная хитрость в процессе получения "Aurum syntheticum[61]"* была, несомненно, в "расщеплении атома" на две одинаковые половины. Такой процесс в ядерной физике тогда еще считался невозможным и был открыт значительно позднее. Однако для алхимиков деление ядра явно давно уже не было тайной. Клобаза выполнял "расщепление атома" физическим путем в "магнитно-электростатическом скрещенном поле". Очевидно, процесс протекал совершенно спокойно, без выделения атомной энергии. Напротив, требовалось пламя мощной бунзеновской горелки, чтобы "реакция" вообще началась. Изыскатель нашел чистое золото в количестве 7 мг, что соответствовало выходу 0,5 %. Теоретически он ожидал получить 1320 мг. Однако Клобаза не терял надежды, что когда-либо получится больше: "Уже выход в четыре процента будет выгоден в большом производстве".
Что скажет современный химик по этому поводу? FeTiO3, природный железотитановый минерал, может быть легко получен в лаборатории, например сплавлением оксида железа (II) и диоксида титана. Но, конечно, по прописи Клобазы это химическое соединение не образуется. То, что получал Клобаза, было, в лучшем случае, смесью сульфида железа и водных оксидов титана, быть может еще с добавкой дисульфида титана TiS2. Могли образоваться также нитриды железа и титана. Возможно, Клобаза в своих "синтезах" получал переменные количества дисульфида титана, который выпадает в виде блестящих чешуек цвета латуни, либо нитрида титана TiN -- вещества бронзовой окраски. Поскольку оба чисто внешне очень похожи на золото, то он полагал, видимо, что это -- чешуйки искомого благородного металла.
После 14 лет труда, при котором надежда сменялась отчаянием, Клобаза совершил примечательный поступок: он взял свой патент обратно "из-за ненадежности процесса".
Сомнительная победа
В начале XX века, после того как было открыто превращение радия в гелий, последователи алхимического искусства стали говорить о триумфе алхимии. Когда по всему миру пошли слухи об открытии Мите, они так же отозвались на это. В 1925 году появилась книга с многозначительным заглавием: "Победа алхимии. Вновь открыта тайна, как из неблагородных металлов получить настоящее золото. Путешествие из ночи в день". Тайный советник Мите, можно было прочесть в ней, сделал открытие, которое осуществило надежду, лелеявшуюся в течение столетий. Нет сомнений, что из лабораторных разработок рано или поздно возникнет прибыльное производство. Найденный способ превращения ртути в золото, а также все ставшие известными превращения радиоактивных элементов требуют совершенно новой ориентации химической науки. Дословно в этом "боевике" было сказано: "сегодня уже занесен топор над корнями ортодоксальной теории элементов Лавуазье, хотя никто еще не отвалился его опустить".
Что ж, для "кризиса в химии" повода не было. Однако превращение элементов Мите, безусловно, дало толчок для временного процветания алхимического учения. То, что это как раз совпало с "золотыми двадцатыми годами", было, вероятно, не случайно. Эта новая вспышка алхимии имела и социологические причины. Конечно, просвещенное человечество вовсе не думало, что возрождение алхимической идейной макулатуры повернет историю вспять и сможет остановить дальнейшее развитие науки и общества. Все же обостренные политические противоречия, неопределенность социального положения в капиталистической Германии "золотых" лет, растущая безработица в те времена мировой депрессии и инфляции, безусловно, подготовили почву для шарлатанов, обманщиков, рыцарей удачи и преступников, которые пытались обогатиться за счет лжеучения алхимиков и обещали своим жертвам истинные чудеса. Бесчисленные примеры из истории вплоть до недавнего времени достаточно хорошо доказывают, что границы между изготовлением золота и преступлением очень расплывчаты.
Появился на свет даже собственный печатный орган, "Алхимические листки", позднее высокопарно переименованный в "Архив алхимических исследований"; это было вызвано кратковременным возрождением учения алхимиков в золотые двадцатые годы. В программе вновь основанного журнала значилось: "В настоящее время большая часть людей охвачена старой алхимической идеей единства силы и материи, тесной взаимосвязи космических и земных законов, возможности конечного усовершенствования материи в виде трансмутации неблагородного в благородное". Своим читателям журнал обещал "истинные горы еще не открытых золотых зерен старой алхимической мудрости". Незыблемой целью является конечное получение и фиксирование благословенного философского камня.
В выпусках журнала с 1927 по 1930 годы то и дело вспоминались великие умы алхимии. Прежде всего, Жоливе Кастло, основатель и президент существующего с 1896 года алхимического общества Societe alchimique de France, автор многочисленных трактатов по тайному искусству, почитатель "благородного и непризнанного" Тиффро.
Кастло возобновил опыты Тиффро. Он не придавал никакого значения современным методам, не хотел ничего знать о разрушении атома: "Этот грубый метод, который я бы назвал анархичным, разрушает материю, но не допускает соединения вновь". Однако он верил в удивительное действие радиоактивного излучения и лучей Рентгена. Кастло открыл, что если на серебро воздействовать радиоактивным излучением в течение одного года, то оно превращается не в золото, как в свое время надеялся Рамзай, а частично в медь. Вот поистине -- трансмутация в непредвиденном направлении.
Француз считался также открывателем "аллотропного золота", модификации, которую бесполезно искать в специальных химических учебниках. Она образуется якобы, если золото и ртуть нагревать в течение нескольких месяцев в закрытом сосуде -- по испытанному принципу алхимиков: "постоянно поддерживай огонь".
