– Войдём? – спросила Аяме.

– Лучше вокруг. Если нас сцапают, спрашивать, кто мы такие, не станут.

Над хижинами справа возвышался дворец, ещё правее стояли каменные дома знати.

У стены Рикиморо достал «кошку» и забросил на балкон второго этажа. Глухо брякнув, когтистая железка за что-то зацепилась. Беловолосый юноша дёрнул, проверяя – стальной крюк держался крепко. Они влезли на балкон, и не успели оглядеться, как тёмная грузная фигура с клинком бросилась на них. Выхватив меч, Рикиморо встретил удар; звон металла рассёк тишину. Ниндзя, готовясь к очередному нападению, изобразил изящный финт: вытянул руку вперёд, как бы предостерегая противника, а меч опустил вниз, но удара не последовало. Нападавшего остановил символ на повязке беловолосого – одного из самых почитаемых кланов – «Красный лотос».

– Ух, я думал, что нас никто не услышит и не придёт на помощь. Я приветствую вас. Моё имя – Мотохайдус, – лунный свет высветил лицо старого самурая с повязкой на левом глазу, с вьющимся пушком на подбородке, латы, прикрывшие его торс.

Они проявили бы неуважение, отказавшись назваться, поэтому представились:

– Рикиморо.

– Аяме.

Мотохайдус посторонился и пригласил гостей в палаты повелителя Тоды. Императора прежде они видели только издалека, а теперь оказались возле его покоев.

Молодые ниндзя поклонились и вошли в комнату к императору. Свечи в бронзовых подсвечниках освещали фигуру Нинтоку Тоды, стоящего перед шёлковой ширмой. Человек маленького роста, одетый в бархатный халат, повернулся в их сторону. Жидкая бородка, тёмные круги под глазами, складки на лбу. Мотохайдус подошёл ближе и вежливо обратился:

– Великий Тенно, к нам прибыла помощь.

– Сколько?

– Двое, – сказал старый самурай.

Император оценивающе оглядел обоих, и ниндзя поклонились ему.

– Что происходит за стенами дворца и где мои подданные? – спросил Тода, и его лицо стало надменным.

Рикиморо сообщил, что дворцовый посланник изранен, но жив и находится в Ампаруа; сейчас подойдут остальные бойцы из додзё мастера Шуинсая.

– Со мной случилось несчастье, – зарыдал Тода. – Они забрали мою Ифу! Верните её! Расскажи, Мотохайдус, – лицо императора скривилось, уголки рта приподнялись.

«Какой старый человек, какой несчастный», – подумал Рикиморо.

Император удалился за ширму, взял кисточку и что-то начал писать.

– Дочери повелителя Тоды ещё нет и трёх месяцев. Утром супруга императора с дочерью отправились в храм, там на них напали бандиты. Ранили жену, перебили часть солдат, похитили дочь и забрали в плен много воинов. Нападавшие из клана «Пылающий рассвет» предъявили требования: если император до восхода солнца не прибудет с выкупом в порт Татеяма, то бандиты расправятся с его дочерью. Мы послали за подкреплением, но до провинциальных городов путь не близкий, – поведал советник. – Как хорошо, что мастер Шуинсай нас услышал!

Ниндзя поняли, что бандитов много, раз они посмели напасть не только на храм, но и на дворец: взрыв, прогремевший утром, разнёс его ограду. «Пылающий рассвет» так силён, что Суа хочет захватить власть? Повелитель не знал, что делать, оставалась одна надежда – на коварство Мотохайдуса.

– Ёсида Суа даёт отсрочку императору, предлагая выкупить дочь до восхода солнца, поэтому нужно идти, не медля, – принял решение советник.

– Мы готовы, повелитель – проговорил Рикиморо, Аяме кивнула.

– Если бандиты заподозрят неладное, случится беда, и Тода останется без дочери, хуже того – его самого убьют. Нельзя терять ни минуты, нужно скорее отправляться к лагерю бандитов.

Рикиморо и Аяме подошли к воротам дворца и увидели подоспевших соратников: мастера Шуинсая и его брата Лао с двумя сотнями вышколенных им ниндзя «Тенчу». Лао был человеком незаурядным, мудрым, но жёстким, мог строго наказать провинившегося ученика. Он сухо разговаривал даже с братом, Шуинсаем, и только когда речь зашла о том, что ниндзя «Тенчу» и «Красного лотоса» должны отправляться на верную смерть, черты его лица слегка изменились, почти шёпотом он проговорил: «Умрите с честью!»

Слуги вынесли из сокровищницы императорского дворца два тяжёлых, украшенных резьбой дубовых ящика с драгоценностями и, погрузив в паланкин, накрыли ковром. Император Тода не заставил себя долго ждать, явился лично, в сопровождении Мотохайдуса, и они уселись рядом с ларцами. Оставив во дворце надёжную охрану, процессия направилась в гавань.

Чем ближе Татсумару подходил к бухте, тем тише и осторожней становились его шаги. Наплывшие тучи скрыли луну, а туман обволок побережье Тихого океана. Казалось, тучи сошли с небес ради помощи юному ниндзя, чтобы погрузить гавань в необъятную тёмную мглу.

Дощатые ворота валялись на земле. Татсумару споткнулся о них, но не издал ни звука. Сырость и темнота, даже вблизи не видно ничего. Неожиданно в тумане показались люди с копьями в руках, но прошли мимо, не заметили юношу. Подкравшись ближе, молодой ниндзя понял, что караульщики присматривают за пленными, которых заставили перетаскивать брёвна с большой баржи.

Пытаясь подойти к берегу ближе, Татсу наткнулся на троих. Эти, задыхаясь и шатаясь, с трудом волочили бревно с толстым комлем. Пленники бросили ношу и принялись шептаться и жестами умолять юношу о помощи. Падая, бревно громко стукнулось о камни, но караульщикам лень было подойти, и кто-то из них крикнул недовольным хриплым басом:

– Что такое? Работать!

Татсу поднёс палец к губам: «Тихо!» Пленный самурай увидел его глаза, полные тревоги.

– Кто вас охраняет? – настороженно спросил Татсумару.

– Демоны. У них страшные лица, – выговорил босой человек в рваной одежде.

Дела обстояли гораздо хуже, чем представлял Татсу. Несчастные напуганные пленники казались безвольными. Ужас не покидал их лица. Татсу наклонился к одному из них, чтобы узнать больше, но тот не мог вымолвить ни слова.

– Они сказали, что пожрут наших детей, если мы не пойдём с ними, – объяснил другой. – Им нужна древесина.

– Для чего?

– Если бы я знал. Думаю, для строительства большого корабля.

Чтобы успокоить людей, Татсумару пообещал помочь.

– Сколько их?

Пленник сообщил, что на барже, куда подносят брёвна, бандитов больше, чем рыбы в море, на некоторых надеты звериные маски.

Татсумару под прикрытием тумана подошёл к барже близко. Охранник, слегка покачиваясь, стоял с кувшином возле широкого трапа, ведущего на палубу. Он был пьян, и Татсумару ударил охранника по голове стальным нарукавником. Удар оказался настолько сильный, что бандит потерял сознание, однако кувшин не выпустил из рук. «Истинный пьяница», – подумал Татсу, быстро отстегнув ножны с мечом. Он затащил поверженного под трап, а сам поднялся на палубу. Татсумару не знал, что ищет, но интуиция подсказывала: нужно спуститься в трюм. Охрана ни о чём не подозревала. Внимание Татсумару привлёк дальний плохо освещённый уголок трюма. У стола спиной к нему стоял человек в хаори. Незнакомец внимательно рассматривал какие-то бумаги. Татсу решил, что это важные документы. Ученику хотелось выделиться и заслужить доверие мастера Шуинсая, но до сих пор ему не представлялось удобного случая. А самое главное – вот она, возможность доказать Аяме, что он герой.

Татсу, ступая мягкими шажками, осторожно подкрадывался к столу, но старый палубный настил под ногами предательски скрипнул. Тщедушный человек с рыжими волосами резко повернулся, маска удивления и ужаса застыла на его лице. Секунда замешательства, и он распахнул накидку. Татсу увидел, что у рыжего на поясе в ножнах висят ножи для метания. Татсу молниеносно среагировал: сделал движение, будто что-то собирается швырнуть. Человек, прикрывшись одной рукой, второй – выдернул нож. Татсу не хотелось убивать незнакомца, поэтому юноша прыгнул к нему, схватил за кисть с ножом и повалил, заломив сустав до боли. Склонившись над поверженным врагом, приставил к его горлу отнятый клинок.