Куруковский договор, таким образом, предусматривал лишь незначительные уступки восставшим: увеличение реестра вдвое по сравнению с его численностью до Хотинской войны. Вместе с тем польское правительство откровенно заявляло, что будет принимать в реестр только надежных и зажиточных людей.
Для обеспечения «порядка» и составления нового реестра Конецпольский оставил на Поднепровье 15-тысячное войско под началом магната Казановского. Оно должно было разместиться в Киеве, Василькове, Триполье, Ржищеве, Стайках и Фастове и стоять до тех пор, «покаместа козаки розберутца в 6000», как писали в своей реляции от 16 декабря 1625 г. в Москву путивльские воеводы.
Следовательно, основная масса повстанцев лишена была малейшей надежды вступить в реестр, но в то же время она не желала и возвращаться под власть панов. В таких тяжелых условиях повстанцы возлагали надежды лишь на помощь России. Посланец киевского митрополита Иова Борецкого священник Филипп, отправленный в конце 1625 г. в Москву, рассказывал царским воеводам: «А которых де… людей от козачества отставливают, и те козаки все мыслят посылати бить челом тебе, государю… чтоб ты, государь, пожаловал их, велел им помочь учинить своими государевыми людьми на поляков. И они де, козаки. станут служить тебе, государю, и городы литовские станут очищать в твое государево имя…»[259].
Реестр составили в назначенный срок и почти в то же самое время разделили его на шесть полков-округов: Киевский, Переяславский, Белоцерковский, Корсунский, Каневский и Черкасский. Центром полка являлся город (он и давал ему название), где находилась полковая старшина. Полки делились на сотни. Артиллерия реестра и войсковая «музыка» (трубачи, барабанщики и т. д.) размещались в Каневе. Над всеми полками стояла войсковая старшина во главе с гетманом. Местной старшине в пределах полков и сотен, а войсковой на всей территории реестра предоставлялась соответствующая компетенция. Подобная административно-территориальная система упорядочивала управление реестровым войском и одновременно повышала роль старшины.
После Куруковского договора магнаты и шляхта усилили наступление на народные массы, а в ответ на их сопротивление посылали карательные войска. Ограбленные и преследуемые панами, крестьяне и мещане бежали на Запорожье. В мае 1629 г. правительственный комиссар реестра Хмелецкий писал королю, что на Запорожье собралось казаков почти столько же, сколько их было под Хотином, а может быть и больше. К ним присоединялись и казаки из стоявшего за порогами реестрового гарнизона.
Восстание 1630–1631 гг. В конце 1029 — начале 1630 г. началось новое народное восстание. Его ускорило возвращение на Украину в конце 1629 г. польского войска, выведенного отсюда в 1626 г. в Прибалтику в связи с польско-шведской войной. Приход жолнеров сопровождался насилиями, вызвавшими сопротивления местного населения.
Одновременно обострилась борьба в среде казачества. В 1628 г. вместо умершего во время похода в Крым Михаила Дорошенко гетманом реестра стал Григорий Черный, начавший жестоко подавлять любое проявление «своеволия». Недовольная этим часть реестровых казаков присоединилась к запорожцам и в 1629 г. объявила Черного лишенным булавы. Гетман исключил этих казаков из реестра, принял, по некоторым данным, унию и поклялся искоренить «своевольное» казачество.
В ответ на это запорожские казаки вместе с частью присоединившихся к ним реестровцев избрали гетманом энергичного и талантливого Тараса Федоровича (Трясила). Восставшие решили выступить «на волость», не помощь народным массам. И теперь, как и не раз раньше во времена подъема народного движения на Украине, Запорожье стало для восставших плацдармом, откуда они начали выступление.
В марте 1630 г. 10-тысячное пешее и конное повстанческое войско во главе с гетманом выступило из Сечи. В обращенном к народу универсале Тарас Федорович призывал восстать против угнетателей. К повстанцам, двигавшимся в направлении Черкасс, присоединялись крестьяне, мещане, казаки из разных мест. Севские воеводы писали в Москву: «А в которых… городкех запорожские козаки жили по дамом, и ныне… те все козаки ис тех городков идут в сход к гетману к Торасу и козаком в город в Черкасы»[260]. Двигаясь дальше, повстанцы подступили к Черкассам — резиденции реестрового гетмана. Посланные в город лазутчики схватили Черного. Окружавшие Черного старшины бежали в Корсунь под защиту жолнеров. Туда же стали прибывать из разных мест отряды реестровых казаков. Вскоре тут сосредоточилось около 3 тыс. реестровцев.
Когда 25 марта повстанцы подступили к Корсуню, в городе вспыхнуло восстание. Мещане стреляли в шляхту из окон и чердаков. Реестровые казаки оставили старшину и перешли на сторону повстанцев. Старшина и польские офицеры с частью жолнеров бежали в Бар — главную квартиру коронного гетмана. Однако Конецпольский не решился немедленно выступить в поход с теми силами, которые у него были. 28 марта он обратился с воззванием к магнатам и шляхте украинских воеводств: «Прошу вас, моих милостивых панов, к которым ближе всего этот пожар и которые уже раньше узнали, что такое хлопское своеволие, добровольно прибыть в войско его королевской милости, чтобы гасить этот огонь хлопской кровью». В Бар, к коронному гетману, потянулись отряды шляхты и жолнеров. По дороге каратели грозили населению: «гды ся вернемо, вшистких вас в пясти мети будемо (истолчем в ступе. — Ред.)».
Тем временем повстанцы вступили в Канев, а затем в Переяслав. Пламя восстания, таким образом, распространилось на Левобережье. Получив известие об этом, Конецпольский поспешил с выступлением в поход. Вперед он послал отряд во главе с известным своей жестокостью коронным стражником Самуилом Лащем. Банда Лаща убивала всех, «былебы тилко Русин», писал львовский летописец. По дороге лащевцы вырезали население целых местечек, невзирая на пол и возраст. Так было, в частности, в Лисянке и Дымере. За Лащем шла кучка реестровцев со старшиной, а вслед за ними двинулся на Переяслав и коронный гетман Конецпольский.
По сведениям, собранным русскими воеводами, войско коронного гетмана насчитывало 12 тыс. человек. Конецпольский шел на Поднепровье с намерением, «аби, — как замечает львовский летописец, — впрод Козаков, а затым в вшисткой (во всей) Украины Русь вистинали (истребили. — Ред.), аж до Москвы»[261]. Переправившись под Киевом через Днепр, коронное войско подошло к Переяславу и заняло позиции под городом.
Войско Конецпольского превосходило повстанцев вооружением, имело более многочисленную конницу и сильную артиллерию, но коронный гетман не решился штурмовать Переяслав, а стал ожидать подкрепления. А пока он намеревался блокировать город.
Под Переяславом то и дело происходили стычки. В мае, например, ночью небольшой отряд повстанцев незаметно проник в ту часть вражеского лагеря, где стоял штаб Конецпольского со сторожевой хоругвью — золотой ротой, в которой насчитывалось 150 шляхтичей из знатнейших семей. Застигнутая врасплох, золотая рота была уничтожена. От таких столкновений ряды коронного войска быстро редели. Кроме того, у него в тылу успешно действовали повстанческие отряды, громившие карателей под Борисполем, Буржанами, Копачевом, Дымером, Белгородкой.
В конце мая сосредоточенные в Переяславе повстанцы нанесли войску Конецпольского решающий удар. По словам Пясецкого, под Переяславом полегло жолнеров и шляхты намного больше, чем за всю последнюю Прусскую (польско-шведскую) войну. Только одной знати погибло около 300 человек. Всего же коронное войско потеряло приблизительно 10 тыс. человек. Жолнеры роптали на коронного гетмана за то, что «их так много погибло и гибнет». И хотя к коронному гетману вскоре прибыла помощь, он уже утратил надежду на успех и пошел на переговоры.
Под Переяславом победа склонилась на сторону повстанцев. Они, однако, не смогли закрепить ее. Причиной этого, как и в предшествующих восстаниях, были противоречия в повстанческом лагере. Старшина и часть реестровцев искали соглашения с панами. Им удалось отстранить Тараса Федоровича от гетманства и поставить на его место своего человека — Антона Конашевича-Бута. Тарас Федорович с 10 тыс. повстанцев, противников соглашения, ушел на Запорожье. 29 мая, уже без них, был составлен компромиссный договор. Казацкий реестр увеличивался до 8 тыс. человек. Не вписанные в него повстанцы должны были вернуться к своим владельцам; реестровцы обязывались держать на Запорожье гарнизон в 2 тыс. человек (раньше была только 1 тыс.), немедленно возвратить пушки, захваченные у коронного войска, а также выступить по первому приказу короля на защиту Речи Посполитой.
