Я высказал и эту мысль и многое другое. Собеседница моя задумалась, и по мере того как тянулась наша долгая беседа, искорки жестокой уверенности и выражение победного торжества постепенно исчезали из ее взволнованных глаз. Своего поражения она открыто не признала, но и ничего не опровергла из того, что ею было услышано. Вероятно, очень ей было досадно, что не нашлось возможности доказать свою правоту, в которую она так долго верила.
Встреча наша произошла почти случайно. Нас свел снова после кройдонского концерта еще один концерт Стоковского. Я говорю почти случайно, потому что искал этого случая, считая важным для себя выяснить, что за новая мода пришла в Англию и как она появилась. И вот оказалось, некая любопытная и в то же время вздорная идея родилась в умной голове, полной изощренных мыслей. Это еще раз подтверждает, что со старой молвой разделаться не так просто. Неисчерпаема творческая деятельность человека, и ведь молва есть тоже ее порождение, хотя и не самого лучшего свойства, но неизбежное.
До сих пор мы имели дело с молвой, возникающей стихийно на основе догадок и пущенных слухов или, как в последнем случае, — с версией, рожденной в уме исследователя-любителя. А если мы обратимся к английским и американским профессионалам, то найдем у них еще более поразительные результаты в деле создания новых легенд. К сожалению, и эти новые легенды появились не без помощи старых русских слухов, освеженных нашими бывшими согражданами.
В Британской энциклопедии издания 1978 года в статье о Чайковском написано несколько осторожно, но с совершенно ясным намеком:
"Действительно ли он заразился этой болезнью до или после того, как выпил стакан сырой воды, но скоро распространился слух, что он покончил с собой из-за провала его последней симфонии, название которой "Патетическая", если не что-либо другое, было достаточным, чтобы мгновенно вызвать подозрение в связи с таинственной смертью композитора".
Английский двадцатитомный "Словарь музыки и музыкантов" Гроува издания 1980 года уверенно сообщает:
"Нельзя сомневаться в том, что Чайковский покончил жизнь самоубийством, но что явилось причиной этого, точно не установлено… Рассказ о том, что он умер от холеры, выпив стакан сырой воды, является вымыслом".
Вспышка новой эпидемии различных версий о самоубийстве Чайковского во многом, если не полностью, обязана А. А. Орловой, которая, эмигрировав в США, опубликовала там свою версию. А. А. Орлова в 1938 году некоторое время работала в Доме-музее Чайковского в Клину и имела доступ к архивным материалам, но для обоснования своей версии она использовала в основном не подлинные документальные материалы, которых, разумеется, не существует, а рассказы различных лиц. Наиболее полно эта версия изложена в статье "Чайковский. Последняя глава", помещенной в английском журнале Music & Letters за апрель 1981 года (т. 62.—№ 2). В этой статье Орлова сообщила, что у нее имелись неопровержимые данные о самоубийстве Чайковского. Если говорить непосредственно о данных, как таковых, то они состоят в следующем. Врач В. Б. Бертенсон рассказывал мужу Орловой о том, что Чайковский отравился. На то же самое якобы намекал Ю. А. Зандер, сын врача А. Л. Зандера, участвовавшего в лечении Чайковского во время его роковой болезни. Известный музыковед А. В. Оссовский также рассказывал о самоубийстве Петра Ильича, и его рассказы Орлова слышала лично. По словам Орловой, о самоубийстве говорил племянник Чайковского Ю. Л. Давыдов, тот самый, отрывки из воспоминаний которого приводились в главе III и который всегда упорно отвергал слухи о самоубийстве, в том числе и в своих воспоминаниях. Сразу же надо заметить, что ко времени появления статьи Орловой никого из названных ею лиц, свидетельствовавших о самоубийстве Чайковского, в живых не было. Никаких письменных материалов этих лиц, где в какой-либо форме говорилось бы о том, что Чайковский умер не от холеры, не существует. Напротив, как Ю. Л. Давыдов, так и врач В. Б. Бертенсон, в печатных трудах категорически отвергли молву.
Далее к числу своих доказательств Орлова относит разноголосицу в сообщениях врачей и брата Петра Ильича Модеста о ходе болезни композитора. Она отмечает также несоблюдение санитарных мер во время болезни и после смерти Петра Ильича, которые были обязательны в случае заболевания холерой.
Все, что перечислено выше, в основном и составляет комплекс "неопровержимых данных", которыми уже располагала Орлова к моменту, когда ей удалось заполучить самое главное свидетельство.
В 1966 году хранитель нумизматической коллекции Русского музея в Ленинграде А. Войтов рассказал Орловой Удивительную историю. Будучи сам выпускником училища правоведения, в котором когда-то учился и Чайковский, ооитов собирал различные данные об истории училища и о его воспитанниках, в том числе и о Чайковском. Сведения, которые Войтов сообщил Орловой, он получил от вдовы воспитанника училища правоведения Н. Б. Якоби, Учившегося вместе с Чайковским. Дело состояло в том, что октябре 1893 года весьма близкий к царской семье граф Стенбок-Фермор, встревоженный вниманием Петра Ильича его племяннику, решил подать жалобу царю на Чайковский. Письмо с жалобой было вручено Н. Б. Якоби,
По словам Войтова, был в то время обер-прокуросената. Чайковскому грозило разоблачение и как следствие этого страшное наказание — лишение всех прав, ссылка в Сибирь и неизбежный позор. Это было бы также позором и для училища правоведения. А честь мундира училища была священной. Чтобы избежать огласки, Якоби пригласил всех бывших воспитанников училища, однокашников Чайковского, которых сумел разыскать в Петербурге, и устроил суд чести. На этом суде было вынесено решение, чтобы Чайковский покончил с собой.
Нечего и говорить, что статья советского музыковеда А. А. Орловой, в которой рассказ Войтова является одним из центральных моментов, сразу привлекла к себе внимание. Надо сказать, что еще до появления статьи "Последняя глава", претендующей на некоторую научность, Орлова опубликовала свою версию в более свободной форме в эмигрантском еженедельнике "Новый американец". Вслед за этим в февральском выпуске популярного американского журнала High Fidelity 1981 года Орлову поддержал Джоел Спигелман, который коротко изложил ее версию о самоубийстве. Уже в августе 1981 года в том же журнале против версии Орловой, изложенной Спигелманом, резко выступила Нина Берберова в соавторстве с С. Карлинским и М. Брауном. Эти авторы вполне обоснованно заявили, что доводы и факты, приведенные Орловой, поражают отсутствием правдоподобности как с исторической, медицинской, так и психологической точки зрения. Наиболее важным из приводимых Берберовой и ее коллегами возражений против версии Орловой было то обстоятельство, что в России в рассматриваемое время было известно немало довольно заметных по своему положению в обществе людей, которые обладали той же аномалией, которая была у Чайковского. Некоторые из этих людей были замешаны в таких скандальных историях, на фоне которых "внимание" Петра Ильича к племяннику графа Стенбок-Фермора, если бы оно в действительности имело место, выглядит совершенно невинной историей. Однако никто из них не подвергался никаким наказаниям, никто не был публично выставлен на позор и не получил высочайшего порицания. Чайковский знал об этом, и если он и боялся огласки, то не в такой степени, чтобы дойти до самоубийства.
Нина Берберова резонно заметила также, что никто из лиц, близко знавших Чайковского, и тех, кто соприкасался с ним в последние дни его жизни, — А. Глазунов, вдова Анатолия Ильича Чайковского, искусствовед Владимир Аргутинский-Долгоруков, с которыми Берберова лично беседовала, — никогда не имели сомнений в том, что Чайковский умер от холеры.
Но, несмотря на эмоциональное напряжение, с которым выступили Берберова и ее соавторы, версия Орловой продолжала жить, и ведь нельзя считать простой случайностью, что английский музыковед Дэвид Браун, автор четырехтомной монографии о Чайковском, которому не могли быть не знакомы доводы оппонентов Орловой, все-таки принял ее версию. Это ему принадлежат слова в статье о Чайковском в музыкальном словаре Гроува: "Нельзя сомневаться в том, что Чайковский покончил жизнь самоубийством". В чем же дело? Почему старая молва не только продолжает существовать, но еще и укрепляется новыми версиями?
