Так два советских парохода по роковой ошибке стали жертвами корабля союзного флота. Уже упоминавшийся адмирал Ч. Локвуд, выгораживая своего подчиненного, утверждает, что отличительные огни на русских судах горели не в полную силу, были тусклые, и командир подводной лодки разобраться через перископ, чьи суда оказались в зоне его позиции, не мог. В то же время он пишет, что торпедные атаки состоялись в одном случае при ярко светившей луне, а в другом - на рассвете {191}. Какие были затруднения у командира «Софиша» в определении национальной принадлежности транспортов, знал ли он, что в районе крейсирования его корабля могут оказаться советские торговые суда, трудно сказать. Одно очевидно: он действовал по принципу «топи их всех».
В последующем в Дальневосточном бассейне в результате атак «неизвестных» подводных лодок погибло еще несколько советских судов, в том числе пароход «Белоруссия».
Этот транспорт, ведомый капитаном дальнего плавания К. Г. Кондратьевым, в ноябре 1943 г. направился в США. Приняв в Портленде груз, он вышел в обратный рейс и 1 февраля 1944 г. пришвартовался к причалу порта Петропавловск-Камчатский.
Через несколько дней судно, приняв на борт пассажиров, отправилось во Владивосток, но у пролива Лаперуза ему пришлось надолго задержаться. Пролив оказался забитым льдами, а ледоколов здесь в это время не было. И хотя пароход имел усиленный корпус, управление Дальневосточного пароходства запретило ему самостоятельно пробиваться сквозь льды. Потом он получил распоряжение передать пассажиров другому судну, а самому идти на помощь пароходу «Маныч», потерявшему [240] ход в районе Курильских островов Кунашир и Итуруп, вывести его из льдов и взять на буксир.
Выполняя задание, «Белоруссия» установила радиосвязь с «Манычем» и получила сообщение о его координатах. Но через некоторое время связь аварийного судна с ней нарушилась. Не смог связаться с «Белоруссией» и радиоцентр пароходства во Владивостоке. Как выяснилось через несколько месяцев, пароход в ночь на 3 марта дрейфовал у кромки льда, надеясь утром уточнить свое место и выйти в точку встречи с «Манычем». В 7 часов 48 минут в корме раздался сильный взрыв, а через 20 секунд - еще один. Пароход стал быстро погружаться в воду. Моряки успели лишь обрубить крепления шлюпок, которые петом всплыли. Капитан Кондратьев последним прыгнул с борта.
С различных плавучих средств и подручных предметов в одной из шлюпок собралось 35 человек из 50. Под парусом она направилась в сторону острова Итуруп. К счастью, на шлюпке и плотах сохранился неприкосновенный запас питьевой воды, продовольствия и теплых вещей, запаянных в железных банках. Но людей обкатывали ледяные волны, пронизывал сильный ветер. Когда подошли к кромке сплошного ледяного поля, недосчитались нескольких моряков, умерших от холода.
Через некоторое время шлюпку, зажатую льдом, стало уносить восточным ветром от берега, который поначалу виднелся вдали. Быстро иссякли запасы воды и продовольствия. Тогда капитан решил, что более выносливым надо идти по льду к берегу за помощью.
Группа из десяти моряков во главе с К. Г. Кондратьевым отправилась в опасный путь. Предстояло пройти в глубоком снегу несколько десятков миль. Направление ветра резко менялось, то приближая дрейфующую льдину к земле, то отгоняя ее обратно в открытое море. У капитана были сильно обморожены ноги. Несмотря на невыносимые физические страдания, он поддерживал своих товарищей верой, что они получат помощь. А вскоре он скончался от гангрены. Несколько человек утонуло, провалившись под лед, потом умерли почти все: через 15 суток мытарств берега достигли только двое - кочегары И. П. Петровичев и Я. П. Почернин. Выбиваясь из последних сил, они добрались до рыбачьего поселка, расположенного в одной из бухт острова Итуруп.
Когда скончался капитан, Почернин забрал судовую кассу, надеясь доставить ее в пароходство. Японцы, найдя [241] у него советскую и иностранную валюту, посчитали, что это американские шпионы, высаженные с воздуха или моря. Морякам не поверили, что они с погибшего советского судна, и на все просьбы спасти их товарищей, погибающих на льдине, не откликнулись, утверждая, что все это ложь и ухищрения попавшихся шпионов.
Так и погибли все ожидавшие на дрейфующем ледяном поле помощи. И. П. Петровичев и Я. П. Почернип после бесконечных допросов и длительного пребывания в японских тюрьмах были наконец переданы советскому консульству в городе Хакодатэ (остров Хоккайдо) и в июле 1944 г. отправлены во Владивосток.
22 апреля 1944 г. произошла трагедия с пароходом «Павлин Виноградов». Он шел из канадского порта Ванкувер, имея на борту 3,5 тыс. т электрооборудования и 350 т ацетона в бочках. На подходе к проливу Унимак (Алеутские острова) судно подверглось подводной торпедной атаке. От взрыва вспыхнул ацетон. Корабль погружался, задрав кверху нос. Погибли капитан судна Ф. Ф. Дроздов и еще 12 членов команды. 29 моряков на шлюпке пытались добраться до острова Унимак. На шестые сутки на горизонте показалась земля. Но обессиленные, замерзшие люди уже не имели сил грести к ней. На счастье, в этот день шлюпку обнаружил советский транспорт «Ола» (капитан А. Д. Могучий). На ней в живых оказалось девять человек. Остальные умерли от ран, ожогов, холода и голода.
Через несколько месяцев, 6 июля 1944 г., в Охотском море на подходе к Первому Курильскому проливу был торпедирован пароход «Обь». При взрыве вместе с судном погибло 14 членов экипажа, в том числе капитан С. Д. Панфилов. Атаковавшая подводная лодка всплыла, но прошла мимо тонущих моряков. Это произошло примерно в 60 милях от камчатского поселка Большерецк. Через полтора суток судовая шлюпка приблизилась к нему. Людей спасло то, что на ней во время выброса взрывом за борт уцелели шлюпочное снаряжение и аварийный запас питания.
Самой большой потерей из транспортов, плававших самостоятельно на океанских путях, явилась гибель от торпед американской подводной лодки крупнейшего в то время советского торгового судна «Трансбалт» (капитан П. Г. Гаврилов). Это случилось уже после окончания войны против гитлеровской Германии, когда активизировались военные действия на Тихом океане. [242]
В начале июня 1945 г. девять подводных лодок Тихоокеанского флота США прорвались через Корейский пролив в Японское море. Их задачей было топить всех, кто плавал под флагом «страны восходящего солнца», чтобы прервать переброску войск из Маньчжурии и Кореи в Японию {192}. Одна из них - «Спейдфиш» - заняла позицию у пролива Лаперуза.
Американские подводники хорошо знали о роковых ошибках командира «Софиша». Еще в 1943 г. по требованию советского командования проводилось тщательное расследование действий этой лодки у юго-восточного побережья Японии и их последствий. Кроме того, в последующий период были приняты меры, направленные на исключение трагических недоразумений. Все советские торговые суда теперь имели специальные опознавательные знаки. На обоих бортах посредине корпуса в крупных белых квадратах был нарисован Государственный флаг СССР. В ночные часы эти знаки освещались, а на мачтах помимо ходовых зажигались еще и огни, обозначавшие принадлежность к нейтральной стране (по отношению войны между США и Японией). И, несмотря на все это, подводная лодка «Спейдфиш» в ночь на 13 июня потопила на выходе из пролива Лаперуза в Японское море флагман Дальневосточного транспортного флота «Трансбалт» {193}.
Пароход с грузом 10 тыс. т 26 мая направился из американского порта Такома во Владивосток. С разрешения командования союзников он транзитом прошел пролив Акутан, затем вместе с танкером «Майкоп» (капитан Л. Е. Мариненко) - и Первый Курильский пролив. Вечером 12 июня за его кормой осталась скала Камень Опасности в проливе Лаперуза. С полуночи «Трансбалт» попал в густой туман. Перед рассветом его корпус потрясли два взрыва торпед. Через 8-10 минут в точке с координатами 45 градусов 43 минуты северной широты, 140 градусов 45,3 минуты восточной долготы пароход затонул. Вместе с ним погибли старший механик Е. К. Погребной, третий механик И. Р. Маринец, старшина кочегаров И. И. Кустов, пекарь П. С. Сонин и юнга Л. И. Малявин.
