На 7 (20) августа 1920 года.

1- я армия генерал-лейтенанта А. П. Кутепова

(начальник штаба армии генерал-майор

Доставалов):

1- й армейский корпус генерал-лейтенанта

П. К Писарева

- Корниловская пехотная дивизия

- Марковская пехотная дивизия (генерал-майор А. П. Третьяков{33})

Донской казачий корпус генерал-лейтенанта Ф. Ф. Абрамова:

- 1-я Донская дивизия (генерал-майор В. А. Дьяков)

- 2-я Донская дивизия (генерал-лейтенант Н. П. Калинин)

- 3-я Донская (пластунская) дивизия (генерал-лейтенант А. К. Гусельщиков)

- 1-я конная дивизия (генерал-майор Г. Наумов){34}

2- я армия{35} генерал-лейтенанта Д. П. Драценко: [529]

2- й армейский корпус генерал-лейтенанта В. К Витковского:{36}

- 13-я пехотная дивизия (генерал-майор Г. Б. Ангуладзе{37})

- 34-я пехотная дивизия (генерал-майор В. В. Теплов)

- Тереко-Астраханская казачья бригада (генерал-майор К. К. Агоев)

3- й (отдельный) армейский корпус генерал-лейтенанта М. Н. Скалона:

- 6-я пехотная дивизия (генерал-майор М. Н. Звягин)

- 7-я пехотная дивизия

Экспедиционно-десантный корпус генерал-лейтенанта С. Г. Улагая{38}:

- 1-я Кубанская дивизия{39} (генерал-майор Н. Г. Бабиев)

- 2-я Кубанская (пластунская) дивизия (генерал-майор A. M. Шифнер-Маркевич)

- Сводная Кубанская пехотная дивизия (генерал-лейтенант Б. И. Казанович)

Отдельный отряд генерал-майора А. Н. Черепова Отдельный отряд генерал-майора П. Г. Харламова

Гарнизоны крымских городов:

Симферополь: начальник гарнизона и комендант города Симферополь с апреля по октябрь 1920 года генерал-майор П. А. Кусонский. [530]

Севастополь: начальник гарнизона и комендант крепости с середины апреля по май 1920 года генерал-лейтенант П. К. Писарев.

- Комендант крепости с июня по 4 (17) сентября 1920 года генерал-лейтенант П. К. Писарев

Керчь: комендант крепости Керчь (назначен) 14 (27) октября 1920 года генерал-майор Н. А. Третьяков.

Конвой главнокомандующего Русской армии:

28 апреля (11 мая) 1920 года переименован из Конвоя главнокомандующего ВСЮР. Командир конвоя с мая по август 1920 года полковник В. Э. Зборовский. [531]

Приложение V. Интервью командующего Русской армией генерала Петра Врангеля. Константинополь, 19 ноября 1920 года{40}

Численное соотношение сил

Вам может показаться странным, что мы оставили Крым из-за невозможности продолжать борьбу и что в то же время на Константинопольском рейде находится погруженная на суда целая армия. Для того чтобы уяснить себе причины, побудившие нас покинуть Крым, нужно уяснить себе численное соотношение бойцов, находившихся на фронте с нашей стороны и со стороны большевиков. Всего в моем распоряжении имелось 320 тыс. человек, из коих в строевых частях на фронте числилось не более 45 тысяч. Соотношение это нужно считать вполне нормальным, как показала практика германской войны, когда на одного бойца армии приходилось 7-8 человек, обслуживающих тыл. Против меня красные сосредоточили шесть армий, составленных почти исключительно из отборных [532] коммунистических частей, причем сосредоточение началось с момента начала Рижских переговоров о перемирии. Всего против имевшихся у меня на фронте 5 дивизий красные сосредоточили 28 дивизий, против же моих 4,5 тысяч шашек выставили 25 тысяч конницы.

Причины оставления Перекопских позиций

Неудивительно, что при этих условиях красные, поставившие себе целью во что бы то ни стало овладеть Перекопскими позициями, могли атаковать их, совершенно не считаясь с потерями. Атаки следовали непрерывно, одна за другой, части, таявшие под нашим огнем, заменялись новыми, и атаки повторялись с возрастающей силой. Одновременно красные сосредоточили колоссальную артиллерию, которая оказывала своим частям мощную поддержку. Неудивительно, что при этих условиях наши войска, несшие большие потери, лишенные необходимого обмундирования и снабжения и вынужденные бессменно отбивать натиск свежих частей, были не в состоянии удерживать свои позиции до бесконечности и должны были отступить. В боях на последней линии укрепленной позиции принимала участие вся спешенная кавалерия, брошенная мною в бой как последний резерв. Всего на Перекопских позициях армия потеряла половину своего состава, из коего около 5 тысяч убитыми.

Эвакуация

После этого для меня стало ясно, что удерживать далее свои позиции войска более не в состоянии, и я отдал приказ эвакуировать Крым. На это понадобилось несколько дней, в течение которых на фронте армия продолжала сражаться, постепенно отступая, а в тылу шла усиленная работа по погрузке угля и имущества. К этой работе были привлечены все имеющиеся в моем [533] распоряжении силы, в том числе чиновники разных ведомств, даже Министерства иностранных дел числом до 600 человек. Были погружены: запасы продовольствия на несколько дней, раненые, все чины гражданских учреждений с семьями, все семьи военнослужащих и вообще все, кто пожелал уехать. По окончании эвакуации тыла приступили к погрузке войск, которая производилась совершенно спокойно, так как красные, несмотря на находившуюся в их распоряжении огромную кавалерию, отвратительно организовали преследование. Единственная попытка произвести беспорядок была сделана зелеными, совершившими налет на Симферополь и пытавшимися грабить совместно с выпущенными ими уголовными преступниками. Попытка эта была без труда ликвидирована при помощи посланных мною в Симферополь двух броневиков. За невозможностью вывоза танки и броневые машины были взорваны. Что касается складов артиллерийского имущества и снарядов, находившихся в Севастополе, то последние взорваны не были, ввиду того что они расположены были недалеко от города и от взрыва мог пострадать город и гражданское население. Артиллерия также не была погружена и приведена в негодность. Однако, несмотря на мое запрещение, Кубанские части погрузили без моего ведома 10 орудий, о существовании которых я узнал только по прибытии в Константинополь. Взяты также были почти все пулеметы. Само собою разумеется, что ни один из солдат с винтовкой не расставался. После завершения эвакуации в Севастополь я посетил Ялту, Феодосию и Керчь, где наблюдал за погрузкой частей и населения, и уехал из Керчи только после того, когда убедился, что последний солдат был погружен. Донской корпус, грузившийся в Феодосии, я обогнал в пути и ожидаю прибытия его завтра утром.

Отношение населения

Вы спрашиваете меня, как отнеслось к нашему отъезду население? Как на пример могу указать вам, что [534] оставленные мною склады снарядов последние три дня охранялись самими рабочими, которым было роздано оружие. Портовые рабочие срочно приводили в порядок суда. Многие из них получили возможность выйти в море благодаря их самоотверженной работе. Ко мне явилась даже депутация от их рабочих и крестьян с выражением сожаления по поводу нашего отъезда и с просьбой эвакуировать также и их. К сожалению, просьба эта не могла быть уважена за недостатком тоннажа. Могу сказать с уверенностью, что, будь достаточное количество судов, - с нами выехало бы все население Крыма. Все раненые уже размещены в госпиталях в Константинополе. Участь гражданских беженцев продолжает оставаться еще нерешенной. В общем, мною вывезено до 130 тысяч человек: 70 тысяч войска (30 тысяч бойцов и 40 тысяч обслуживающих тыл) и 7 тысяч раненых; остальные - гражданское население.

Правительство

Я буду находиться при войсках и продолжать жить на крейсере, пока войска продолжают оставаться на судах. Правительство, значительно сокращенное, будет ведать вопросы, вытекающие из создавшегося положения. Все заграничные представительства остаются на местах.

Дальнейшая борьба

Я глубоко убежден, что армии нашей в самом недалеком будущем придется снова сыграть громадную роль в борьбе с большевизмом, который, не довольствуясь успехами, достигнутыми на юге России, будет стремиться к осуществлению основной своей задачи - зажечь мировой пожар.