Наиболее сложным вопросом от самого Белорецка был: выбор направления. Главный штаб располагал в то; время крайне скудными сведениями о тех силах противника, которые стремились сломить и рассеять красно-партизанскую лавину. Почти в полном неведении был штаб и о местонахождении своих, тех, к кому шли навстречу для продолжения общей борьбы с врагами Советской власти.

В распоряжении штабистов имелось мизерное количество карт-десятиверсток, изданных еще в минувшем веке. [57]

Многие населенные пункты на них вовсе по значились. Трудно было угадывать, где и как теперь пролегли проселочные дороги. Мало помогали и земские карты, которые снимали со стен изб волостных управ. Чаще всего данные о дорогах, их состоянии, о реках и переправах черпали у местного населения. Словом, более или менее отчетливо «видели» местность вокруг себя в радиусе сорока - пятидесяти верст.

В такой обстановке ориентироваться приходилось крайне трудно, и потому даже маршруты движения на каждый день похода главком намечал после того, как выслушивал соображения и предложения своих ближайших помощников.

«Блюхер обладал ценнейшим даром быть всегда до предела собранным, сохранять спокойствие духа даже в самых сложных, запутанных и тревожных ситуациях, - отмечал в своих мемуарах М. Д. Голубых. - Ему были чужды минутные настроения. Но когда где-либо назревала угроза поражения, когда все испробованные ранее меры и средства к перелому не вели и успеха не давали, тогда он без колебаний скакал под огонь, вторгался в пекло схватки, занимал место в передовой цепи бойцов» {40}.

Так было под Ирникшами и Бердиной поляной, под Слуткой и Родниками. Там он был на самой линии огня. Бойцы видели впереди себя его потертую до белых лысин кожаную куртку и старую солдатскую фуражку. Под ним убивали коней, но пули не трогали главкома. Взгляд его серых, чуть прищуренных глаз не поддавался растерянности, а голос оставался по-прежнему спокойным, мужественным.

* * *

В Уфе - столице четырежды орденоносной Башкирии - наша экспедиция была проездом.

Въехали в город по новому мосту через красавицу Агидель {41}. Слева на прибрежную кручу взошел на коне бессмертный Салават Юлаев. Затем вплотную приблизился к нам монумент «Дружба», воздвигнутый в честь 400-летия присоединения Башкирии к России.

В послевоенные годы я не раз бывал в Уфе, исходил всю ее центральную часть, но никогда еще не пересекал город из конца в конец с запада на восток. А ведь именно [58] 8 этом направлении неудержимо растет сейчас Уфа, а только на этом пути можно получить полное представление о том, какой это большой современный город.

Через реку Уфа наш автобус переправился на пароме севернее железнодорожного моста, перед станцией Шакша.

- А брал ли Блюхер Уфу? - поинтересовался комсорг экспедиции Валерий Герт.

- Лет десять тому назад я бы твердо сказал: нет! Сейчас же начинаю сомневаться, - отозвался профессор И. Ф. Плотников и как-то загадочно улыбнулся. - Смотрите-ка, и Шакша уже становится частью города, А здесь в восемнадцатом бывали красные казаки «обходного генерала» Федора Вандышева. Недолго, но станция была в их руках…

В Иглино наши следопыты прочли надписи на мемориальных досках, укрепленных на зданиях райисполкома и сельского среднего профессионально-технического училища:

«В августе 1918 года через ст. Иглино проходил с боями отряд красных партизан под командованием легендарного полководца В. К. Блюхера» и «На этом месте в августе 1918 г. проходили упорные бои отрядов красных партизан под командованием В. К. Блюхера с белоказаками.

От участников турпохода златоустовского отряда «Следопыт» им. М. Калмыкова».

Позже состоялась беседа руководителей экспедиции о председателем Иглинского райиололкома Шамуром Муртазиновичем Айдаровым и секретарем райкома партии Ниной Дмитриевной Проскуряковой. Они сообщили много интересного о сегодняшнем дне и перспективах развития района. А перспективы эти таковы, что в недалеком будущем поселок городского типа Иглино станет восточной окраиной республиканской столицы.

Научные экспедиции по дорогам Сводного Уральского отряда, отдаленные одна от другой двадцатью годами, конечно же, рознились между собой и по составу участников. В последнюю поездку не смогли отправиться с нами ветераны уральского «железного потока». Встречались с ними лишь на местах, да и там их было уже по густо. Потому и старались ни одного не обойти вниманием, побеседовать с каждым, записать рассказы о днях их боевой молодости. [59]

На всем большом пути участники экспедиции 1977 года узнавали много доброго и о сыновьях и внуках бойцов первого призыва. В Красноусольском - центре Гафурийского района Башкирии - секретарь РК ВЛКСМ Руфина Сухорукова с увлечением рассказывала об ударном труде юных представителей краснопартизанских и рабочих династий Калмыковых, Калашниковых, Хлесткиных на старинном стекольном заводе. Кстати, и сама Руфина имеет почетную родословную. Ее дед - Михаил Дублистов - был храбрейшим пулеметчиком в отряде главкома «Красноусольской республики» М. В. Калмыкова.

Или Ришат Салихович Исмагилов, директор Байгильдинской средней школы. Сын бедняка, не пожалевшего отдать красным партизанам на постройку моста сруб, заготовленный для новой избы, он встретил Великую Отечественную войну в Брестской крепости и встал в ряды ее бессмертного гарнизона.

Орденом Отечественной войны отметила Родина ратный подвиг солдата, орденом «Знак Почета» - многолетний труд учителя сельской школы. Имеет Ришат Салихович и пять медалей ВДНХ СССР за успехи в учебной работе, производственном обучении и героико-патриотическом воспитании подрастающего поколения. Гордостью Исмагилова является школьный краеведческий музей. Он - лучший в республике. По его экспонатам и материалам можно проследить всю историю села Байгильдино за советские годы.

А дети заслуженного учителя школы РСФСР! Среди старших сыновей Ришата Салиховича - два кандидата паук и два аспиранта, дочь и младший сын - студенты уфимских вузов. Вот какую жизнь открыла Советская власть перед внуками Исмагилова!

Из Байгильдино экспедиция прибыла в Красную Горку - центр Нуримаповского района Башкирской АССР. Почти вся его территория в сентябре 1918 года была ареной тяжелейшего трехдневного сражения. И выиграть его, окончательно вырваться из тисков белогвардейских войск партизанам во многом помог мост через реку Уфа, построенный с помощью местных жителей.

В 1!)57 году гидом участников похода был старожил села Газиз Шарафуллин. Тогда он рассказывал:

«Радовалась беднота приходу партизанских отрядов, каждый старался оказать гостеприимство, быть чем-нибудь [60] полезным. А когда узнали, что Блюхер приказал строить мост через Уфу, все способные работать вышли на берег… Три дня строился мост. Вначале трудно было с лесом, а потом нашли его. Жители сами принялись разбирать старые сараи, бани, навесы…» {42}

Через двадцать лет на отлогий песчаный берег возле северной окраины села участников очередного похода вывел ветеран Отечественной войны, учитель и страстный краевед Наиль Закуаиович Сафаров. Остановившись возле памятного обелиска, он сказал нам:

- Вот здесь и строился мост. После переправы по нему партизанской армии (вместе с нею ушли и триста наших земляков) мост был сожжен… Но теперь мы имеем новый, какой в те времена никому и не снился. Он неподалеку, в Павловке. Проложен по плотине гидроэлектростанции. А за плотиной и шлюзами - море. Наше, Уфимское! На сорок километров, до самой Караидели разлилось. А красота там!… Русской Швейцарией называла когда-то наши места Надежда Константиновна Крупская. Теперь все еще краше стало.

* * *

Ночью 4 сентября 1918 года в окрестностях Красной Горки установилась тишина. Не грохотали больше пушки, не тарахтели пулеметы. Казалось, и не было тут никакого побоища. Повернув резко на север, партизаны все дальше и дальше уходили от шумливой Уфимки. Противника не было. Главком вел свои полки по ничейной полосе уральских деревушек, затерявшихся среди глухих, необжитых лесов.