— Раф! — Алэйна выдохнула умоляюще. — Ты мне нужен… ты мне нужен.

Она не могла произнести ни слова. Каждый раз, когда она умоляла войти в нее, он облизывал ее клитор, доставляя невероятное блаженство, подбрасывал над краем пропасти, пока она пыталась удержаться от падения. Она оттолкнула его голову, пытаясь свести ноги вместе. Он проигнорировал ее и толкнул бедра Алэйны еще шире, облизывая нежную плоть так жадно, что она потеряла контроль, издав резкий вопль. Он пронзал ее лоно свои языком до тех пор, пока она не начала дрожать от оргазма. Ее тело содрогалось в конвульсиях восторга, пока она не закричала. Совершенно измотанная происшедшим, она медленно парила над землей. Забытье манило, приветствуя его, Алэйна в неведение скользнула с края обрыва. С трудом открыв глаза, чувствуя, как соскальзывает в темноту, она наткнулась на сонный взгляд золотистых глаз, не похожих на глаза Рафа. Дрейфуя на волнах удовольствия, и пытаясь понять, почему то, что увидела, казалось не совсем правильным, она почувствовала, что кровать прогнулась, а затем услышала, как четыре лапы коснулись пола. Алэйна проснулась, когда в комнате было уже светло. Придя в себя после сна, она чувствовала приятную слабость и странный дискомфорт. Некоторое время девушка ломала голову, вспоминая вечер, который провела с Рафаэлем, а потом пошла в кровать и уснула. Она знала, сон не смог бы заставить ее чувствовать все так реально. Алэйна нехотя приподнялась на локтях и посмотрела вниз. Ее трусики куда-то делись. Футболка, в которой она спала, оказалась задрана до подмышек.

Рухнув на подушки, Алейна пыталась вспомнить детали своего «эротического сна», хотя, на самом деле, не была уверена, что хочет это делать. Она вспомнила руки. Она отчетливо помнила руки! И рот, человеческий рот! Если это Раф прокрался к ней в постель, словно вор, тогда почему удовлетворил только ее? Почему не попросил удовлетворить его? Приподнявшись на локтях, она осмотрела комнату. Дверь была открыта. Она отчетливо помнила, что прежде чем лечь спать, закрывала ее. В течение нескольких минут, Алэйна прислушивалась к звукам и, наконец, услышала отдаленный шум работающей техники.

Раф ехал на тракторе, видимо работал. Сев, она принялась изучать свое тело. Как только она себя коснулась, то поняла, что ей ничего не привиделось и не приснилось. Ее клитор источал удовлетворение после пережитого удовольствия. Алэйна со стоном скатилась с кровати, наверное, она сходит с ума от одиночества. Боже мой! Неужели она фантазирует о Ральфи? Разве это не так же плохо, как если бы она фантазировала о Рафе, а Ральфи был «соблазнителем»? Полностью запутавшись и еще больше расстроившись, она прошла в ванную, чтобы принять душ. Интересно, если представить его руки, почувствует ли она прикосновение к своему телу? Алэйна больше ни в чем не была уверена, не могла же она просто спросить Рафа, не он ли забрался к ней в постель и «перекусил» ее киской.

Это такой способ сказать «спасибо, мэм»?! Она отвергла это. В этом еще меньше смыла. В подобное просто нельзя поверить, ведь получается, что фактически Раф пришел к ней в комнату, удовлетворил ее и ушел неудовлетворенным. Почему он это сделал? Зачем это ему? Однако альтернатива реально ее расстраивала.

Алейна неожиданно вспомнила, что заперла двери. Она была абсолютно уверенна, что запирала все двери, прежде чем легла спать. Ральфи вполне мог изнутри открыть заднюю дверь, поскольку был умным гадом. Однако на двери был поворотный замок, до которого Ральфи мог легко достать, но в замке не было чертового ключа. Натянув на себя одежду, она прошествовала по коридору, открыла заднюю дверь и стала изучать ее. В любом случае он вломился не через дверь. Дверь была неповрежденной, на ней не было ни единой царапины. Закрыв ее снова, она проверила входную дверь, а затем и все окна.

Не найдя следов пантеры в доме, она почему-то не почувствовала облегчения. Значит, Раф хотел заставить ее думать, что это был Ральфи? Она все еще не могла поверить, что Раф решил уйти от нее возбужденным? Это была самая первая мысль, которая пришла ей в голову после оргазма, она не верила, что кто-то смог добровольно отказаться от получения собственного удовольствия. В конце концов, решив для себя, что не собирается выяснять и спрашивать об этом у Рафа, она попыталась выбросить все из головы и приступить к работе. Уже к обеду Алэйна была измучена и расстроена. Ее внимание было рассеянно, приходилось возвращаться назад, затем снова вперед, чтобы подобрать вещи, которые она уронила, у нее ничего не получалось. Она едва успела войти на кухню, как в заднюю дверь, чуть не сорвав ее с петель, ворвался Раф со словами «сладкая, я дома». Он взглянул на стол, затем перевел взгляд на нее, когда она высунула голову из-за двери холодильника.

— Я потеряла счет времени, — ответила она на вопрос в его взгляде, любопытствуя, почему она так реагирует, словно должна была позаботиться о его ​​обеде. Слабая улыбка коснулась его губ. Он медленно, как кошка, преследующая свою добычу, подкрался к ней. Схватив Алэйну за руку, он закрыл холодильник и притянул ее к себе.

— Почему бы мне не поймать на обед тебя? — произнес он, потянув ее назад за хвост и, когда она уступила давлению, откинув голову, уткнулся лицом в ее шею.

Мурашки побежали по коже. Ее сердце остановилось. Она тяжело дышала, пока он, покусывая ее шею, прокладывал свой ​​путь к подбородку и, наконец, поднял голову, чтобы взглянуть в ее лицо. Она с усилием открыла глаза и увидела, как он закрыл свои. Жар его губ послал разряд по всему телу, словно в нее ударила молния. Каждое нервное окончание шипело и тлело от того, как он собственнически завладел ее ртом, его вкус и аромат заполнили Алэйну. Она растаяла, обвив руками его шею и целуя в ответ. Ее осторожное исследование его губ вызвало пожар между ними. В его поцелуе столько голода. Он издал урчащий звук, когда прервал поцелуй.

— Может быть, я просто съем тебя, — хрипло пробормотал он.

От неожиданности Алэйна облокотилась на холодильник, когда он отпустил ее и направился прямо по коридору. Она все еще пыталась унять дрожь в ногах, когда услышала шум воды. Изумлённо оглядев кухню, она плюхнулась на стул. Уставившись на дальнюю стену, Алэйна пыталась понять, что же только что произошло.

Ей неожиданно пришло в голову. Все в том, как он себя вел — говорило «мое». Проблема была в том, что она не знала, когда это произошло. Чувствуя, что пропустила что-то важное, она долго думала, но так и не смогла вспомнить ничего, что казалось достаточно значимым, чтобы давало ему основание чувствовать себя ответственным за нее. Она размышляла, что кроме поцелуя, был еще один момент, когда он предупредил Бобби держаться от нее подальше. Может быть, он сразу заметил, что она хочет его. У него не осталось сомнений после их пылкого поцелуя, и поэтому он решил подкатить к ней? Решив через некоторое время, что топчется на одном месте, она пыталась разобраться в своих чувствах. Это было нетрудно. В любом случае она не возражала бы. Он мог бы отвести ее в спальню сразу же после поцелуя, и сейчас она бы уже наслаждалась им. Алэйна не знала ничего о нем, за исключением того, что он здесь и сейчас. Это не означало серьезных отношений. Парень, скрывающий что-то о себе, не планирует задержаться здесь надолго. Ей было больно думать, что это может оказаться правдой. Девушка выкинула это из головы. Она хотела его. С первого момента, как увидела его. Она не собиралась смотреть дареному коню в зубы, даже если это означало страдание завтра, или послезавтра или после послезавтра. Он вышел из душа, завернутый только в полотенце и направился к своему байку во дворе. Алэйна закусила губу. Может быть, предложить перенести его вещи в дом, прежде чем кто-нибудь увидит, как он одевается во дворе?

Ее размышления прервал рев мотоцикла. Она вышла через заднюю дверь.

— Готова?

У Алэйны отвисла челюсть.

— К чему?

Он окинул ее с ног до головы горящим взглядом.

— Ты что-то имеешь против мурлыкающего зверя между бедер?