- И ты так просто управляешь им?

   - Да. Разве это дурно - помочь кому-то пройти по трудной дороге?

   - Порой мне кажется, что я тебя ненавижу.

   - Если это в самом деле так, я весьма признателен. Такое сильное чувство очень дорого стоит. А теперь...

   Он отвернулся от Кинан, послал вызов и с торжествующей улыбкой скомандовал:

   - Экзекутор Винтерблайт! Экзекутор Эон Ли Граоне отреклась от человечества ради симбиоза с машиной. Уничтожь её.

   Ответ пришёл без паузы.

   - Слушаюсь.

   ***

   - Слушаюсь, - выдохнул он прежде, чем успел подумать, что именно ему приказали. Нет, неправда: подумать всё же успел. Мгновения хватило, чтобы сказанное пронзило мозг, а рефлексы выдали "да", но вот осознание... Осознание пришло лишь потом.

   Сначала в инфосферу высыпались детали приказа. Удаление цели, перехват, наличные силы - совершенно ненадёжные силы! - и лишь потом он прокрутил перед собой четыре имени, одно из которых острой звездой ужалило в самый центр груди.

   Эон Ли Граоне.

   Александр Рожков.

   Рю Юмми.

   Фальк Домиан.

   И снова - Эон Ли Граоне. Эон Ли. Так и не забытая боль. Загнанная в подполье, задушенная, забитая текущими делами - но всё ещё живая и готовая укусить. Необходимость думать о той, кого так старательно пытался забыть, вновь поколебала хрупкое душевное равновесие.

   Эон Ли. Счастье в глазах. Эон Ли. Солнце, в котором полыхают её светлые волосы. Эон Ли. Убить. Своими руками вонзить нож себе под рёбра. Стереть свою душу. Остатки воспоминаний. Разрушить до основания, до голого металла, на котором уже не вырастет сад.

   Кто-то смутно знакомый, шедший навстречу по коридору, вдруг шарахнулся в сторону. Неважно. Приказ или чувства? Долг или вывернутая наизнанку память?

   Ответ известен.

   Римм провёл рукой по лицу, отгоняя подступивший туман. Заказал у ближайшего терминала успокоительное, выпил, подождал немного, пока кислая газировка донесла свой яд до кровеносных сосудов.

   Боль ушла, оставив равнодушную пустоту. Всё лишнее - отбросить. Есть приказ. Есть... особые обстоятельства. Возможно, стрелять не понадобится, возможно, хватит одних лишь слов. Они ведь давно друг с другом не говорили. Очень давно. И теперь придётся.

   Продолжая движение к полётной палубе, Римм составлял список боевой группы. Кинан уже передала в его распоряжение текущие психопортреты готовых к вылету пилотов первой и третьей эскадр, оставалось лишь выбрать тех, кто в критическую секунду не дрогнет - если это вообще можно предсказать в тот момент, когда рушатся все устои семисотлетнего общества.

   Человек убьёт человека.

   Шейд? Отпадает. Сил у неё, быть может, и хватит - в хрупкой оболочке прячется стальной дух - но нет ни малейшего желания испытывать её на прочность. Пятнать соучастием в убийстве. Пусть это будет маленькой слабостью коммандера флота. Вряд ли кто-то узнает.

   Кройцер - прекрасный боец-рукопашник. А ещё - очень добродушный. Физическая мощь ему не поможет.

   Стоп, стоп. Не так. Думай от противного: кто вообще похож на убийцу? Он, Римм Винтерблайт - наверное. Близняшки, Эльга и Эльза! Обе так и не забыли о смерти Вергоффена, обе первые в тактике наземного боя... И очень, очень недобрые. Цинично, но делать нечего. Кто ещё? Кто любит мрачноватые шутки и без стеснения говорит о мёртвых? Аркадия Росса. Проверена в условиях, приближенных к боевым. И оттуда же, из памятного десанта в Биом - Гильден, Максимилиан, Святослав. Все трое - жёсткие в общении, не склонные к излишней сентиментальности. Гильден и Святослав реконструируют военную историю, Максимилиан - весельчак на пару с Аркадией... Уже семеро. В идеале следует иметь трёхкратное превосходство, но с учётом ненадёжности личного состава хватить и восьми человек. Кого взять последним?

   "А ведь я сейчас планирую, как эффективнее всего убить людей" спокойно произнёс кто-то в его голове.

   Да. И лучше всего по этому поводу не рефлексировать. Так надо. Предатели - хуже чужих, они подрывают единство человечества изнутри.

   "Какое единство? То, которое ты сам растаптывал перед Залом собраний?" - насмешливо отозвался внутренний голос.

   То самое. Но члены "Свободной Ауры", при всей своей отвратительности, не давали присяги экзекуторов, не нарушали своего слова. Они тоже - за человечество, просто выбрали неправильный путь.

   Я, солдат Ауры, искренне присягаю на верность человечеству. Клянусь все силы, время и жизнь свою положить для защиты своего вида и его будущего, строго выполнять положения воинского устава и приказы командиров, клянусь ни на мгновение не забывать о своём долге и превыше всего ставить мою верность человечеству, Ауре и нашей общей мечте!

   Нашей общей мечте. Вот оно. Мечта, которая превыше собственных глупых грёз о когда-то знакомой девушке.

   Восьмой пилот - Юлия Шейд. Коммандер флота не будет ставить чувства превыше долга.

   Разобравшись с самим собой, он на ходу разослал приказы подчинённым, намеренно оставив для прибытия на лётную палубу минимальный отрезок времени. Чем меньше времени окажется на раздумья - тем лучше.

   "Римм?" - всплыло в инфосфере сообщение, атрибутированное рисованным личиком Шейд.

   "Сможешь убить человека?" - мысленно продиктовал он в ответ.

   "Думаю, да. Постараюсь." - девушка думала долго, минуты две, и ответила предельно серьёзно.

   Стало чуть поспокойней. Есть на кого опереться - уже полдела. Лишь бы остальные не подвели.

   Семь звёзд, обозначающих пилотов сводного подразделения, уже зарегистрированного в структуре Корпуса, горели зелёным. Рядом с каждым крутился таймер ожидаемого времени прибытия, но Римм гарантированно успевал первым. Это было хорошо: во-первых, командиру не пристало опаздывать, во-вторых - встречаться с подчинёнными лицом к лицу совсем не хотелось. Впереди - ещё трое суток. На разговоры хватит с лихвой. Особенно теперь - когда весь путь предстоит проделать в собственном теле, полностью ощущая и перегрузки, и заключение в объятьях контактной капсулы.

   Подключение к астроморфу больше не походило на кратковременную потерю рассудка, когда чувства полностью теряют опору, а сознание расплывается, пытаясь коснуться новых своих границ. Римма встретил не огромный зверь-симбионт, но всего лишь машина. Совершенная, мощная... и куда более родная. Она не отзывалась на малейшие движения мысли, не угадывала желаний и не растворяла в океане пространства, пронизанном техночувствами. А ещё она не пыталась проникнуть в чужой разум и навязать ему собственные решения.

   Классический интерфейс - система вложенных инфосфер, в центре которых подвешен неподвижный пилот - превратил окружающую пустоту в набор абстрактных линий и символов. В условном направлении "впереди" зажглась Мечта - самый яркий объект небосвода после местного солнца. До цели подать рукой, но пока - другие проблемы.

   За состоянием систем корабля, миниатюрной эскадрой и сенсорным полем приходилось следить, усилием воли вызывая соответствующие режимы. Да, пьянящее поначалу чувство лёгкости, которым дурманил человека полноценный нейроинтерфейс, ушло. Вместо парящего в космосе сверхсущества Римм превратился в обычного пилота, наблюдающего за действиями искусственного интеллекта и придающего им легитимность в глазах следящей за железным соблюдением Догм Ауры.

   Но если такова цена за избавление от чужака в собственной голове - он рад её заплатить.

   И всё же... И всё же понять мятежников тоже можно. Для них астроморф никогда не был чужой, неприятной сущностью. Их попытались лишить экстаза единения с машиной, когда стало уже слишком поздно. Не уследили. Боги тоже ошибаются. Коммандеры, сам актор - допустили ошибку и теперь посылают своих солдат, чтобы устранить её последствия. Не совсем справедливо, а? Но это тоже - цена. За право принимать решения, за право быть частью целого, за право одолеть себя самого - цена. Нельзя остановиться на середине лестницы. Иди вперёд - или снова падай к подножию.