Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Он вытянул конверт Фарадея за шнурок и извлек из него Нео, погрузив его в замысловатый бульон, распространяющихся повсюду сигналов. В салфетке Клинекс телефон чем-то напоминал спеленутого ребенка, который тут же принялся звонить.

Слейт настроил телефон так, что выключить звонок было невозможно, но Милгрим убавил громкость звонка до предела и положил телефон в карман куртки. Он еще вибрировал какое-то время, затем стих. Он достал его из кармана, приоткрыв салфетку Клинекс посмотрел время на экране, осторожно, стараясь не касаться корпуса, затем положил телефон обратно.

Он вспомнил о трехстах неразменянных фунтах, евро, которые дала ему Холлис и еще тонкой пачке евро, которые остались у него от карманных денег, которые он получал в Базеле. Он решил вложить все эти деньги в свое будущее, которое должно было наступить значительно быстрее, нежели то, которое представляли создатели Галери Лафайет.

Он нашел отдел с мужской одеждой за переходом в отдельное, соседнее здание. Там он приобрел себе пару черных французских трусов, затем пару черных из хлопковой смеси носков, заплатив за все это почти всеми остатками Базельских денег. Купюры евро смутно напоминали ему Диснейленд, который изначально был Завтралэндом, куда мать водила его, когда он был ребенком.

Нео снова начал вибрировать в кармане. Он не стал доставать его, пытаясь представить себе лицо Слейта в этот момент. Но Слейт знал где он находится и возможно слышал звук кассового аппарата, пробивающего чек, когда он покупал носки и белье, хотя Милгрим при этом не издал ни звука, совершив покупку невербально с мягкостью пехотинца в состоянии перемирия. Он надеялся что Клинекс глушит часть звуков, хотя в настоящий момент это не имело значения.

Он вернулся обратно в главное здание магазина и поехал на эскалаторах в страну белья, спортивной одежды и маленьких черных платьев. Если бы он точно знал сколько времени у него есть, он подумал что заглянул бы в отдел мебели. Мебельные отделы больших универмагов обычно были оазисами спокойствия. Он часто считал их успокаивающими. К тому же они хорошо подходили для того чтобы определить следует ли кто-нибудь за тобой. Но в действительности он не думал что сейчас по его следу кто-нибудь идет обычным способом.

Он прошел через лесок стоек с Ральфом Лареном, затем через рощицу поменьше с Хилфигером и вышел к баллюстраде, через которую был виден центральный атриум. Бросив взгляд вниз он увидел Фолея, шагающего по направлению от Бульвара Хауссманн. «Сними уже кепку», подумал он. Профессионал должен был по сделать по меньшей мере это, и снять уже эту черную куртку.

Когда Фолей добрался до центральной части, где раньше останавливался Милгрим, чтобы посмотреть вверх, он так же остановился, почти на том же самом месте, и так же посмотрел вверх. Милгрим отступил назад, зная что в какой-то момент Фолей начнет осматривать баллюстраду, за которой он находился.

Вы знаете что я здесь, подумал Милгрим, но вы не знаете где точно я нахожусь. Он увидел что Фолей говорит. Он подумал что тот говорит со Слейтом через гарнитуру мобильного телефона.

Мгновение спустя Милгрим стоял уже один в лифте, нажимая кнопку верхнего этажа, его улучшенный модуль импровизации открытый новым возможностям сработал.

На следующем этаже лифт остановился. Дверь открылась и он обнаружил толстую руку в чем-то темно-сером, руку большого человека.

— Позор, что ты больше не живешь здесь, — сказала на русском языке высокая блондинка другой молодой женщине, которая стояла рядом с ней, такая же высокая и тоже блондинка. Вторая блондинка закатила в лифт массивную детскую коляску категории люкс, на трех шарообразных колесах, сделанную похоже из углепластикового волокна и блестящих шершавых поверхностей, серую как костюм телохранителя.

— Эти пригороды полное дерьмо, — ответила та, что с коляской на русском, сбросив легким движением пальца тормоз. — Вилла. Два часа езды, собаки, телохранители. Дерьмо.

Следом вошел телохранитель, мрачно посмотрев на Милгрима. Милгрим отступил как можно дальше назад, пока поручень довольно больно не впился ему в спину и стал смотреть вниз. Дверь закрылась и лифт двинулся дальше вверх. Милгрим украдкой посмотрел на двух женщин мгновенно пожалев об этом, потому что это стоило ему дополнительного внимания со стороны их мутного телохранителя. Он стал снова смотреть вниз. Мега-коляска выглядела как что-то из салоно очень дорогого самолета, возможно как тележка с напитками. Младенец, который там возможно находился был скрыт шершавым капотом и обтекателями, возможно пуленепробиваемыми. — Конечно, он не может, он много потерял, — сказала первая блондинка.

— Все это было сильно взаймы, — сказала та, что была с коляской.

— Что это значит?

— Это значит что у нас больше нет апартаментов в Париже и за покупками мы ходим в Галери Лафайет, — ответила дама с коляской с горечью в голосе.

Милгрим не слышал русской речи с тех пор, как уехал из Базеля и теперь чувствовал своеобразное очарование, не смотря на присутствие угрюмого телохранителя и поручень, впившийся в спину. Лифт остановился, дверь открылась и в него вошла юная высокая парижанка. Как только дверь закрылась, Милгрим обнаружил что телохранитель теперь полностью сосредоточился на наблюдении за девочкой, хотя и не стал менее угрюмым при этом. Худенькая брюнетка, как показалось Милгриму, на двух русских женщин она посмотрела с милостивым презрением, а телохранителя просто проигнорировала.

Когда лифт остановился вновь, а дверь открылась Милгрим извлек Нео из кармана куртки и просунул его в шершавый карман на передней части супер-коляски, чувствуя как тот проскальзывает в компанию игрушек, баночек с бальзамом или возможно с икрой и чем-то еще, что совершенно необходимо ребенку олигарха. Он сделал это так, как когда-то его учил знакомый карманник, как будь-то это не просто не было чем-то неожиданным, но было единственным делом, которое надо сделать. Он посмотрел на телохранителя, который по-прежнему таращился на брюнетку, которая отвернулась и выглядела теперь как скучающая газель, и отступил, пропуская телохранителя, потому что женщина с коляской щелкнула выключателем тормоза и уже вытаскивала карбоновое изделие за собой из лифта, как тележку с запчастями на танковом заводе.

Телохранитель еще раз посмотрел на Милгрима, но быстро вышел наружу, не желая терять из виду своих подопечных.

Милгрим остался в лифте, который как только дверь закрылась вновь начал подниматься вверх.

— Собаки, — сказал он Слейту, который теперь уже не слышал его. — И охрана.

Японский бейсбол

— Как там Париж? — Фотография Хайди, привязанная к ее телефонному номеру была десятилетней давности, черно-белая, зернистая. На заднем плане, не в фокусе белый Фендер бас Джимми.

— Не знаю, — ответила Холлис. Она была на станции Севре-Вавилон, ходила между платформами, колеса ее сумки постоянно щелкали как персональный метроном. Она решила что пусть Милгрим заботится о презумпции невиновности и прокладывала через метро курс изобиловавший короткими переездами, сменой линий, резкими разворотами. Если кто-то и следовал за ней она его не обнаружила. И теперь устав от толпы она только-что решила ехать прямо на Одеон в отель, и в этот момент позвонила Хайди. — Я думаю я что-то нашла, но кто-то может быть нашел меня.

— Что это значит?

— Милгрим думает что он видел кого-то здесь, кого он видел еще в Лондоне. В Селфриджес, когда мы ходили делать тебе стрижку.

— Ты же говорила он не в себе.

— Я сказала что он не сконцентрирован. В любом случае, теперь он выглядит значительно более сконцентрированным. Хотя и не в себе тоже. — Хорошо что ее сумка не была слишком тяжелой, минус копия ее книги, которую она отдала Милгриму. И ее МакЭйр, о котором она только что вспомнила. Он тоже у него.

— Бигенд может прислать к тебе кого-нибудь там?

— Я не хочу. Я не говорила ему где остановлюсь.

— Где ты остановишься?

32
{"b":"243076","o":1}