Аналогичны конфликтные ситуации отступлений в поэме, которые, как обычно считается, являются краткими пересказами самостоятельных эпических произведений. Таковы борьба фризов и данов (песнь о битве при Финнсбурге), данов и хадобардов (песнь об Ингельде и Фреавару) и др. Мелкие племенные распри и столкновения приобретают в устах рассказчика «мировые» масштабы, разрастаются в события, определяющие судьбы народов. Их героическая гиперболизация, не соответствующая реальной значимости, — единственно возможное осмысление этих событий при их перенесении в пределы воображаемого поэтического мира, при их эпизации.

Основная особенность героического конфликта в поэме — его масштабность — определяет и второе его свойство — высокий накал страстей, эмоциональную насыщенность действия. Создание конфликтной ситуации сопровождается взрывом эмоций: ужаса, ярости, беспощадной жестокости, описание которых неизменно включено в преамбулу, предваряющую рассказ о самой битве.

Так двенадцать зим вождь достойный, друг Скильдингов,

скорби смертные и бесчестье терпел и печали неисчислимые.

(Беовульф, 147–149).

Многострадального старца-правителя скорбь сокрушила,

когда он услышал,

что умер лучший из благороднейших его соратников.

Оплакал старец сердопечальный

(Беовульф, 1306–1309) свое злосчастье…

(Беовульф, 2326–2327).

Набор чувств стереотипен. Правитель племени, на которое нападает чудовище, охвачен горем, он оплакивает свое несчастье (Хродгар — в двух первых эпизодах, Беовульф — в третьем). Герой, который должен будет сокрушить чудовище, проявляет героическое бесстрашие, отвагу (Беовульф, 603–608, 1383–1396, 2509–2527). Чудовище — противник героя — обуреваемо кровожадностью, алчностью, злобой (Грендель: Беовульф, 729–746; его мать: 1276–1281; дракон: 2286–2310). Эмоциональная атмосфера конфликтов чрезвычайно напряжена: не случайно употребление в этих описаниях эмоционально насыщенных глаголов (ahlieh-han — ликовать, 730; gebelgan — разъяриться, 2550) и прилагательных (galg-mod — злобный, 1277; stearc-heort — твердый сердцем, 2288).

Характер конфликта — его масштабность, значимость, неразрешимость обычными средствами — обусловливает тип и способы героизации эпического героя. В первую очередь подчеркиваются уникальность, неповторимость, которые выражаются в его предназначенности совершить этот подвиг.

Но вот он, витязь, по воле Создателя то совершивший,

чего не умели,

вместе собравшись, мы, хитромыслые!

(Беовульф, 939–942).

Беовульф — единственный из всех живущих на земле, кто может одолеть Гренделя и его мать, сразить огнедышащего дракона. Сама ситуация выступает в роли главной характеристики богатыря, именно она определяет его героическую сущность, которая выявляется в деянии, направленном на спасение целого племени и непосильном другим людям. Все остальные черты, присущие образу, производны и лишь оттеняют с различных сторон как частные проявления его героичность.

В образе Беовульфа концентрируются качества всего племени. Сила Беовульфа — это сила всех геатов, о чем говорится в поэме в связи с победой Беовульфа над Гренделем: «…врага они (геаты. — Е. М.) одной силой все превзошли, его (Беовульфа. — Е. М.) мощью» (Беовульф, 698–700). Сам образ могучего богатыря, олицетворяющего силу и мощь своего племени, лишенного индивидуальных черт, но зато наделенного гиперболизированными достоинствами, нацелен на выполнение главной задачи, стоящей перед ним, — защиты племени (своего или дружественного) от чудовищ.

Выполнение этой задачи обеспечивается совокупностью качеств, которыми наделяется Беовульф: силой, отвагой, верностью своему долгу и т. д. Причем все эти качества гиперболизированы, возведены в высшую, недосягаемую для других степень. Сила Беовульфа такова, что «тридцать ратников переборол он одной рукою» (Беовульф, 381–382). Беовульф выделяется среди других дружинников своим внешним видом, сразу же обнаруживающим его героическую сущность. Не случайно датчанин — страж побережья — сразу обращает внимание на Беовульфа:

И я ни в жизни не видел витязя сильней и выше, чем ваш соратник — не простолюдин в нарядной сбруе, — кровь благородная видна по выправке!

(Беовульф, 248–252)

Точно так же Вульфгар, воин Хродгара, принимающий гостей в Хеороте, с первого же взгляда уверен в том, что Беовульф является прославленным вождем, известным своей силой и воинской доблестью (Беовульф, 336–339).

И внешность Беовульфа, и его сила, и его нравственные качества — верность долгу, верность королю и родичу гиперболизированы, идеальны, что и создает четко ощущаемую слушателями и рассказчиком дистанцию между ними и героем.

Дополнительным средством героизации служит и родословная героя. Человек в поэме не мыслится вне коллектива, с которым он связан узами родства. Введение любого персонажа, собственно, открывается указанием на род, к которому он принадлежит, и перечислением его прославленных предков: подробно рассказывается родословная Хродгара и Хигелака, Унферт — «сын Экглава», Эскхере — «старший брат Ирменлава», Оффа — «родич Хеммингов». Вот на сцене появляется Виглаф: сын Веохстана, щитоноситель…

То Виглаф был,

сородич Эльвхера,

(Беовульф, 2601–2602).

Указание рода, к которому принадлежит персонаж, имеет глубокий смысл. Связь с прославленным, известным своими подвигами родом дополняет характеристику и определяет в известной мере достоинства героя. Он способен и готов к совершению подвигов не только в силу своих личных качеств, но и как представитель славного своими подвигами рода. «Героические» качества в значительной степени оказываются не индивидуальными, а родовыми.

Все достоинства Беовульфа направлены к одной цели, героической по своей сути, — защите племени от нападений врага. Беовульф, и только он, может спасти данов и геатов — таково его предназначение, и, лишь выполняя его, он становится героем. Здесь уместно вспомнить, что и первый, юношеский подвиг Беовульфа, кратко упомянутый в поэме, также заключался в уничтожении чудовищ, нападавших на мореплавателей. Только после этого, говорится в поэме, геаты стали считать его отважным витязем.

Так, представление о героическом реализуется в первую очередь в действии, в подвиге, причем подвиге общественно значимом, совершенном ради блага племени. Рассказчик не представляет возможности «чистого» подвига, совершенного исключительно из стремления к героическому, подвига ради подвига — эта идея возникает значительно позже и развивается в куртуазном романе (например, в романах Артуровского цикла). Деяния Беовульфа не осознаются как самоценный акт личного героизма, вне судеб и благополучия племени.

С тех же позиций оцениваются и действия других персонажей: постройка Хеорота служит прославлению данов; смерть Беовульфа — несчастье, так как за ней должны последовать бедствия для геатов, и т. д. Осуждается за «зломыслие» в отношении своего народа Херемод: многомудрые мужи, прежде чаявшие,

что сумеет он упасти их от бед…

…стал он бременем для дружины своей и для подданных; и скорбели тогда

(Беовульф, 905–909) о судьбе его героического поведения: мудрость и щедрость Хродгара — короля племени, его покровителя и защитника; отвага, бесстрашие и преданность Виглафа; красота и щедрость Вальхтеов, королевы данов. Эти качества в совокупности составляют своего рода «каталог достоинств», обязательных для положительного персонажа героического эпоса и распространявшихся на литературное изображение любого знатного человека (лишь иногда, как в случае с Херемодом, эти качества обретали знак минус): не случайно перечислению многих из тех достоинств, которые мы находим у героев «Беовульфа», посвящена небольшая поэма «О дарованиях человеческих»29. В наибольшей степени этими достоинствами, естественно, награжден сам Беовульф: отвагой, мудростью, опытом, боевым искусством, искусством кораблевождения и плавания, красотой, ростом, силой и т. д. Почти весь «каталог добродетелей» приложим к герою. Остальные персонажи наделены лишь частью этих стереотипных качеств: определенные «наборы» их, сочетание тех или иных из них, соответствуют различным образам поэмы: идеальному правителю (Хродгару, Беовульфу), воину-богатырю (Беовульфу, Виглафу), что и создает в значительной степени обобщенность, стереотипность образов. Характеристика одного и того же качества различных персонажей неизменна, что также способствует созданию образов-стереотипов. Вот, например, характеристика трех королей — идеальных правителей своих племен: Хродгара, Оффы, Беовульфа.