Повышение под влиянием аутогенной тренировки общих адаптационных способностей организма и личности в настоящее время уже не нуждается в подтверждении.

Ставшие обычным явлением трансмеридианные перелеты, увеличение удельного веса непрерывных технологических процессов в промышленности и, соответственно, систем круглосуточного обслуживания существенно повышают значение мероприятий, направленных на поддержание оптимальной работоспособности и профилактику изменений психофизиологического состояния человека, наступающих в связи с рассогласованием между циркадными, геофизическими и биологическими, а также социальными ритмами. В ряде работ была показана связь между определенными фазами суточной активности организма и частотой заболеваемости и травматизма, в том числе несчастных случаев и аварий на производстве; установлено, что работа со сменным режимом труда часто сопровождается ухудшением самочувствия, нарушениями сна, изменением уровня функционирования физиологических систем (Б. С. Алякринский, А. Головачев, Ю. Гердий, В. А. Доскин, М. А. Котик, S. Folkard и др.). Физическая и умственная работоспособность при работе в ночное время снижается почти на 20%, при этом более выраженные изменения умственной работоспособности наблюдаются у лиц с высокой амплитудой суточного ритма [Попов А. Н., Романов В. В., 1981]. Некоторые авторы отмечают, что от 10 до 20% людей в силу индивидуальных особенностей и пониженной устойчивости ритмических процессов организма вообще не могут работать по сменному режиму [Доскин В. А., 1980].

Обследование летчиков и пассажиров межконтинентальных лайнеров показало, что длительность периода плохого самочувствия, связанного с перестройкой циркадных ритмов, составляет 12—15 сут. При регулярных трансмеридиональных перелетах у летного состава может возникнуть хроническая форма десинхроноза, сопровождающаяся нервными и психическими нарушениями, а режимы чередования кратковременных периодов сна и бодрствования при значительном отклонении от суточной цикличности дают незначительный позитивный эффект и могут быть использованы лишь в течение коротких отрезков времени, в отдельных случаях приводя к остро развивающимся срывам высшей нервной деятельности.

Использование аутогенной тренировки в качестве средства, способствующего повышению индивидуальной адаптации к деятельности в условиях измененной суточной цикличности было предложено Б. С. Алякринским, А. М. Свядощем и А. С. Роменом. По мнению указанных авторов, аутогенная тренировка способствует более эффективной синхронизации биологических, геофизических и социальных ритмов при их рассогласовании и компенсаторному последовательному повышению уровня бодрствования и психической активности. Существенное значение в механизмах компенсаторной адаптации отводится произвольному углублению и улучшению качества сна под влиянием аутогенной тренировки. Б. С. Алякринский считает, что адаптация к «сдвигу» режима суток происходит успешнее, если дополнительно используется релаксация по Джейкобсону — Стоквису и самомассаж. А. М. Свядощем и А. С. Роменом в специальных исследованиях по коррекции явлений десинхроноза было показано, что при перелетах из Москвы в Караганду (разница в три часовых пояса) скорость реадаптации к новому циркадному ритму и перестройка режимов сна и бодрствования при использовании аутогенной тренировки увеличиваются в 4—5 раз. Приведенные данные позволяют рекомендовать широкое применение метода в целях профилактики профессиональной патологии в условиях сменного труда.

В предыдущих главах при изложении работ различных авторов уже отмечались многочисленные позитивные эффекты аутогенной тренировки, выражающиеся в улучшении функции памяти, внимания и мышления. Попытки использования специфических особенностей фазовых состояний для восприятия и запоминания учебной информации известны с незапамятных времен. Еще Леонардо да Винчи, основываясь на опыте, рекомендовал своим ученикам лежа в постели повторять мысленно очертания предметов для лучшего закрепления их в памяти. В наше время опыты с гипнотическим внушением, субсенсорной суггестией в бодрствующем состоянии при обучении и воспитании также проводились неоднократно (А. М. Свядощ, В. П. Зухарь, Г. Лозанов и др.). Применение аутогенной тренировки в процессе обучения показало, что она, прежде всего, способствует лучшему восприятию информации, требующей запоминания (Э. Г. Рейдер, С. С. Либих, И. Е. Шварц, К. Uchiyama и др.). Более широко повышение обучаемости под влиянием аутогенной тренировки трактует А. С. Ромен. Рассматривая процесс обучения как явление общебиологическое, обеспечивающее приспособление к постоянно меняющимся условиям внешней среды путем информативного обмена, автор считает, что использование аутогенной тренировки позволяет проводить обучение более насыщенно и с более стойким результатом за счет активации целевого воздействия и уменьшения дезорганизующего влияния параллельно протекающих потоков информации.

Однако только проблемами обучаемости не исчерпываются все аспекты применения аутогенной тренировки в средней и, особенно, в высшей школе. Анализируя заболеваемость студентов некоторых вузов, Б. А. Бараш (1983) пишет, что от 47 до 57 % академических отпусков приходится на «функциональные расстройства нервной системы и психические заболевания», преимущественными причинами которых являются выделяемые автором 4 типа типичных кризисных ситуаций: кризисы профессионального выбора, кризисы сексуальных отношений, кризисы зависимости от семьи, кризисные ситуации в академической деятельности. Для ознакомившихся с предыдущими разделами настоящей книги целесообразность применения аутогенной тренировки в этих случаях, по-видимому, не вызывают сомнения. Проблемы «психологической службы вуза», неоднократно обсуждавшиеся на многочисленных конференциях, симпозиумах и съездах, конечно, требуют решения. Авторы данной книги считают, что преподавание основ саморегуляции в высшей и даже средней школе было бы весьма целесообразным.

Всякому мыслящему ученому, которому приходилось решать малые или большие проблемы, знакомо состояние, когда какая-то интуитивно формирующаяся идея, решение задачи или даже интегральное выражение уже принятого решения никак не удается сформулировать, хотя реально присутствует специфическое ощущение, что вербальное выражение проблемы где-то уже «на пороге», что оно уже «созрело» и актуально присутствует в сознании. Так же знакомо, по-видимому, и ощущение, когда перед сном или пробуждением решение вдруг совершенно ясно формулируется, заставляя вскакивать с постели и записывать, пока «просветление» не угасло. К сожалению, отсутствие в современной науке обоснованных представлений о механизмах интуитивного творчества не позволяет пока излагать их иначе, как на описательном уровне. В то же время в приведенном примере последний момент является чрезвычайно важным, так как он связан именно с релаксостимуляцией механизмов вербализации интуитивных представлений. Дневная «направленность внимания» и ограниченность творческого поиска «пределами реального», как уже отмечалось, отступают в процессе релаксации.

Вторым компонентом аутогенной стимуляции творчества является повышение под влиянием самовнушения веры в свои возможности и изменение самооценки личности. В значительной степени эти приемы родственны методам «гипнотического внушения образа высокоталантливой личности», которые позволяют, как пишет Л. П. Гримак (1978), устранить защитные тенденции, сковывающие творческие возможности, перестраивают мотивационную структуру, меняют установку и уровень притязаний, а также сам стиль мышления. Рассматривая способности как единство врожденных и приобретенных свойств личности, следует подчеркнуть, что прежде, чем приступать к стимуляции тех или иных способностей, необходимо вначале установить их наличие и имеющийся уровень развития. Так, опыты В. Л. Райкова с внушением образа высокоталантливой личности, например выдающегося художника или музыканта, показали, что реализация внушения возможна только на основе выраженной мотивации к достижению успеха и наличия соответствующего уровня специфических навыков.