- Что ты здесь делаешь? – тихо спросила она.

- Что ты здесь делаешь? – жёстко спросила я.

- Я больше ничего не скажу, - покачала она головой, и уставилась в одну точку. А я позвонила Максиму.

Конечно, он здорово рассердился, но быстро успокоился, и увёз Мирославу в отделение. А я поехала домой.

Весь вечер я сидела, проверяя бумаги из ресторанов, но основной целью моей бессонницы было отсутствие Максима, и жажда информации. Мне было интересно, что там расскажет Мирослава. Не дура же она, понимает, наверное, что

чистосердечное признание смягчает вину.

Часы уже показывали двенадцать, Максима всё не было, и в половине первого стукнула дверь, и на кухню вошёл Максим.

- Привет, - со вздохом сказал он, - у нас есть что-нибудь съестное?

- Сейчас разогрею тебе жаркое, - встала я с места, - хочешь бутербродика с кабанятиной?

- Давай, - у Максима глаза загорелись, он большой любитель жирной пищи.

Я соорудила ему огромный сандвич, а сама тем временем горела любопытством.

- Что там с Мирославой? – не удержалась я, - ты расколол её?

- Молчит, как заправский партизан, - поморщился Макс, - даже адвоката не требует, молчит, словно воды в рот набрала. Вика, ответь мне на один вопрос.

- Что ещё за вопрос?

- Кто тебе сливает информацию о моих делах? Только ответь честно.

Апельсиновый сок, который я в это время потягивала из стакана через соломинку, попал мне не в то горло. Я надрывно закашлялась, и машинально выплюнула сок.

Выплюнула прямо на Максима, он с усмешкой отряхнулся, достал из шкафчика полотенце, вытерся, и сложил руки на столе.

- Очень интересная реакция, - склонил он голову на бок, - следовательно, я попал в яблочко.

- О чём ты говоришь? – так и взвилась я, - благодаря столь нелюбимому тобой гражданину Северскому я лишилась своего единственного осведомителя.

- Ты об Эльвире говоришь? – прищурил глаза Максим.

- Конечно, - пожала я плечами, - по его милости она сидит в декрете, а потом ещё два года будет со Снежаной.

- Как ты сказала? – у Макса брови поползли вверх.

- Капец! – подпёрла я рукой подбородок, - такого имени в святцах нет, так что будет девочка с двумя именами.

- Понятно, - покачал головой Максим, а я поставила перед ним тарелку с мясом, - Викуль, может, ты всё-таки прекратишь свои похождения? Мне это надоело.

- Опять ты за своё, - горестно вздохнула я, - между прочим, мы могли бы вместе работать.

На мой пассаж Максим отреагировал неоднозначно, поперхнулся, забрал у меня сок, и залпом выпил его.

- Ты с ума сошла? – ошеломлённо спросил он.

- А в чём, собственно, дело? – прикинулась я « шлангом », - тут чистая психология. Одни предпочитают общаться с частниками, другие с представителями власти. Если частник и следователь будут работать вместе, они горы свернут.

- Что за чушь ты порешь? – вышел из себя Максим, - бывает,

милиция обращается за помощью к частникам, но союз частника и следователя – это полный капец! Тьфу! Понабрался от тебя словечек! Короче, даже не выдумывай!

- Но почему ты против? – всплеснула я руками, - ты же сам говоришь, что волнуешься за меня, когда я во что-то встреваю.

- Я очень за тебя волнуюсь, и это основная причина моего отказа.

- Но я могу заниматься классическим расследованием, только работать мозгом.

- Мозг у тебя и так постоянно в автоматическом режиме включён, - сквозь зубы проговорил Максим.

- Ты не понимаешь!

- Я всё отлично понимаю, - перебил меня Максим, - тебе свою энергию некуда девать, вот ты и лезешь всюду. Сидела бы с детьми, делала бы карьеру, а не лезла бы в то, в чём не разбираешься.

- Я прекрасно в расследованиях разбираюсь! – возмущённо вскричала я, - я замечаю мелкие детали, и мыслю логически.

- Мыслит она логически, - перебил меня Макс, - да ты ни фига не понимаешь в математике, ты абсолютный гуманитарий. А логика прежде всего основана на математике. Как ты можешь обладать логикой, и не знать точных наук?

- Логика и математика не имеют друг к другу никакого отношения, - зашипела я в ответ, - составлять логические цепочки можно и без знания матеши, да, я не вижу на сто ходов вперёд, и в шахматы не играю, и в точных науках я полный профан. Но дважды два я сложу, на калькуляторе вычислю, и таблицу умножения знаю на зубок. Поверь, этого вполне достаточно обычному человеку, чтобы спокойно идти по жизни. А вся наша жизнь – это одна сплошная логика, только мы пользуемся ею автоматически, и сами того не понимаем. И тут не нужны твои точные науки.

- Ты чего так разошлась? – прищурил глаза Максим, - по-моему, ты прекрасно понимаешь, что я прав, и от того бесишься.

- Да пошёл ты! – вскочила я с места, - ты спишь сегодня в гостевой комнате!

- Вика! – бросился за мной Макс, и на лестнице схватил в объятья.

- Пусти! – стала я дёргаться, - отпусти меня немедленно!

- Ты в этом уверена? – он стал целовать мне шею.

- Абсолютно, - заверила я его, - и ещё я уверена, что сейчас моя коленка и твоя анатомическая подробность будут находится в тесном физическом контакте. Ты понял меня?

- Вполне, - Макс разжал свои клешни, - ты только смотри, мозоли на пальцах не натри, пока будешь под одеялом работать.

- Ублюдок! – вскрикнула я не своим голосом, - выродок! – схватила серебряную вазу века девятнадцатого, кажется, и с силой опустила её на голову Максу.

Тот подобного от меня не ожидал, кубарем скатился с

лестницы, и перекувырнулся через диван.

В первый момент я испугалась, а потом убедилась, что с ним всё в полном порядке, и убежала в комнату. Вот ведь мерзавец! Я ему устрою!

Пылая справедливым гневом, я скинула халат, и забралась в кровать. Думала, что вообще не усну после скандала, но, едва голова коснулась подушки, тут же улетела в царство морфея.

Я не долго проспала, до моего полусонного мозга долетел какой-то грохот, и я обескуражено уселась на кровати.

Грохот вновь повторился. Значит, мне это не приснилось.

Я встала с кровати, накинула на плечи халат, и открыла дверь.

В первый момент я попятилась, увидев странный силуэт, но через секунду сообразила, что вижу собственного мужа.

Он по-прежнему был с вазой на голове, и именно он создавал невероятный грохот, прикладываясь головой к стене.

- Ты совсем спятил? – холодно осведомилась я, сложив руки на груди, - решил весь дом перебудить? Немедленно сними вазу!

Ответом мне послужил протяжный, сдавленный вой, Макс взмахнул руками, словно пытаясь что-то сказать.

Потом попытался потянуть вазу вверх, опять раздался вой, и тут я сообразила.

- Ты снять вазу не можешь? – ахнула я, и он энергично закивал. Попыталась снять вазу с его головы, но потерпела неудачу, и за руку втянула его в спальню.

Он с моей помощью опустился на кресло, а я схватила телефонную трубку, и телефонный справочник, но потом остановилась.

Куда мне позвонить?

Пару минут я думала, а потом набрала номер родителей.

- Слушаю, - раздался в трубке сонный голос отца.

- Папа, - взволнованно воскликнула я, - мне срочно нужна твоя помощь!

- Сейчас? – сонно спросил он, - ты на часы глядела? Может, до утра твоё дело потерпит?

- А ты смог бы до утра просидеть с вазой на голове? – хмыкнула я в ответ.

- Что-то я не понял, - чувствуется, папа ещё не до конца проснулся.

- Я надела Максу на голову старинную вазу, и снять её не

представляется возможным, - внесла я ясность, - найди мне какого-нибудь специалиста, чтобы сняли вазон.

- С ума сойти! – пробормотал папа на том конце провода, - вы там что, семейные отношения выясняете?

- Что-то вроде того, - я невольно ухмыльнулась.

Хорошо, что Макс сейчас мой ухмылки не видит.

- Я сейчас приеду, - и папа отключился, а я посмотрела на Макса.

Он сложил руки на груди, и явно был рассержен. Я печёнкой чую, что вместе с папой примчится и маман.

А она терпеть не может своего зятя, и не упустит такого момента.