Я быстро сложила листок, и запихнула в сумочку, убедившись

при этом, что меня никто не видит, спрыгнула в подоконника,

и опять сунула нос в кабинет.

Филиппа Васильевича уже укладывали в чёрный пластиковый пакет, Макс шарился в бумагах, а студент дышал ему в спину.

Меня это даже немного развеселило, парнишка этот ходил за моим мужем, как тень отца Гамлета.

- Слушай, прекрати мне в спину дышать, - раздражённо прикрикнул на него Максим.

- А что мне делать? – тут же заныл парнишка.

- Снимать штаны, и бегать, - не замедлил отреагировать Макс, - лучше займись протоколом. Нет, лучше не надо, лучше приведи свидетелей, протокол ты мне уже вчера составил. Спасибо тебе огромное.

- А что я сделал такого? – парнишка растерянно на него смотрел.

- В том-то и дело, что ты и половины не сделал. А как ты написал? Это больше смахивает на статью моей жены.

- Чем тебе мои статьи не угодили? – возмущённо воскликнула я, прижавшись к двери.

- У тебя классные статьи, - бросил на меня взгляд Максим, - но

наше начальство вряд ли позволит протокол в таком стиле писать. Это полное сумасшествие, сыпать остротами в официальном документе. Я против твоих тонких острот ничего не имею, но увольте меня от этого в папке с делом.

- Так что мне делать-то? – повторил свой вопрос студент.

- Иди за свидетелями, - рявкнул на него Максим, и новоиспечённого следователя ветром сдуло, - меня Антон уже до печени достал.

- Может, ему стоило на журналиста учиться, если он статьи

пишет, - задумчиво проговорила я.

- Я не знаю, что ему там стоило бы, но он меня из себя выводит.

Из здания филателистического центра мы вышли вместе, Максим опять был на взводе, думаю, не трудно догадаться, кто его завёл. Он поцеловал меня, сел в свою « Мицубиси », и испарился.

Я посидела в машине, подождала, пока он уедет, и поспешила

назад. Опять столкнулась с Валерием Кирилловичем, который

при виде меня с улыбкой воскликнул:

- Ну, и дела творятся в датском королевстве. Вы слышали об

убийстве?

- Я труп и нашла, - я огляделась по сторонам, - скажите, а здесь есть камеры?

- Камеры?

- Ведь в подобных центрах, да и на аукционах устанавливают камеры слежения. А то ведь мало ли что.

- Конечно, у нас есть камеры, - кивнул Валерий Кириллович.

- А в кабинете Филиппа Васильевича? Или в коридоре около его кабинета?

- В кабинете нет, а в коридоре имеются. Пойдёмте, я вам всё покажу, - он сразу догадался о моих намерениях, и повёл меня в подвал.

В небольшом кабинетике, заставленном аппаратурой чуть ли не до потолка, в окружении телевизоров, транслирующих всё происходящее в центре, сидели два парня.

- Здрасте, Валерий Кириллович, - тут же отреагировали молодые люди, - а что-то случилось?

- Ребятки, покажите нам видео, два часа назад, в коридоре перед кабинетом Филиппа Васильевича.

- Сейчас найдём, - парни быстро нашли кассету, и вставили её в магнитофон.

Однако, меня ждало разочарование. Камера не зафиксировала ровным счётом ничего, много сотрудников проходило до двенадцати часов, а потом никого. И в кабинет Филиппа Васильевича никто не проходил.

- Как странно, - растерянно проговорила я, глядя на экран, - почему ничего нет? Как убийца прошёл? В окошко пролез? Телепортировался?

- Вот это вряд ли, - усмехнулся Валерий Кириллович, - но я сам ничего не понимаю.

- Милиция уже ушла, можно, я пошарюсь в кабинете Филиппа Васильевича? – посмотрела я на него.

- Милиция там печати повесила, - укоризненно покачал головой Валерий Кириллович, - ладно, пойдёмте.

Он принёс ключи, отпер мне дверь, аккуратно при этом отклеив печать, чтобы не порвать её, и я вошла внутрь.

Валерий Кириллович остался стоять на стрёме, а то мало ли.

Я стала проверять ящики, потом выглянула в окно, и

обнаружила, что за ним имеется небольшой балкончик.

Довольно странное архитектурное сооружение. На этот балкончик можно вылезти, лишь встав на коленки, и я стала внимательно изучать архитектурную конвульсию.

По-моему, кто-то уже открывал балкон, только не понятно, зачем. На вряд ли Филипп Васильевич выходил на него воздухом подышать, ему туда не вылезти при всём желании. Если бы и вылез, то порвал бы свой костюм. Да и зачем ему туда лезть?

Какой-то идиот на конструировал, другой идиот утвердил, а третий наляпал. Туда даже не выйти семечки погрызть посреди рабочего дня, пока никто не видит. Признаюсь, имею такую нехорошую привычку, грызть семечки в рабочее время.

Балкон в моём кабинете в издательстве имеется, вид с него чудесный, во всей своей красе Москва-река, виден собор Василия Блаженного, и Кремль вдалеке.

Я порой вытаскиваю на балкон ноутбук, чудесный вид помогает моей музе сосредоточиться.

Но этот балкон ни на что не похожий, он совершенно крохотный, и его декоративная функция мне непонятна.

Только вот кто-то содрал бумажную ленту, а специалисты Максима не заметили этого. Макс долго не мог понять, как убийца проник в кабинет, потом пошёл смотреть кассеты, без меня, как вы догадались. Но, просмотрев её позже, как вы уже знаете, я ничего не узнала, и теперь слегка удивилась, увидев отклеенную бумагу.

Подумав, я открыла створку, и вылезла наружу.

Я едва умещалась на крохотном пятачке, а внизу стоял мусорный бак. Я и охнуть не успела, зацепилась за что-то ступнёй. Попыталась освободить щиколотку, потянула ногу на себя, немножко подалась вперёд, и перекувырнулась через крохотные перильца. Но я не упала... и повисла в нескольких метрах от земли.

Отчаянно дёргаясь, и извиваясь змеёй, я пыталась освободить ступню, и от этого меня отвлёк звон мобильного.

Телефон мой был в кармане юбки, а карман на молнии, и я ответила на звонок.

- Слушаю.

- Сколько вас можно ждать? – услышала я злой голос агента

рекламы, и вспомнила о встрече. Уже половина третьего, а

встреча была назначена на два часа.

- Простите, - испуганно воскликнула я, - давайте перенесём встречу.

- Госпожа главный редактор, - свистящим голосом сказал агент, - вы в своём уме? Я завтра встречусь с вашими конкурентами, и буду с ними сотрудничать.

- Хорошо, - горестно вздохнула я, в этот момент раздался треск, и я с воплем полетела вниз.

Ахнула в мусорный бак, телефон куда-то улетел, и не успела я что-либо сообразить, как услышала грозный голос.

- Что это за безобразие? Да прекратится это когда-нибудь, или нет? Идите на работу, а не шарьтесь по бакам.

Я осторожно высунулась из бака, и увидела дворничиху с таким свирепым выражением лица, что даже слегка испугалась.

- Здравствуйте, - благовоспитанно сказала я, - вы меня извините, но я из окна вывалилась, а не по помойкам шарилась.

- Опять! – упёрла она руки в боки, - если уж решила счёты с жизнью свести, то не на моём участке. Чего вам не хватает? Вроде из богатых, серёжки вон шикарные, красивая. Да дуры вы! Пахать на вас надо, мигом вся дурь любовная из головы вылетит. То одна сиганёт на мою голову, то другой в башку

брякнет. А ну вылазь!

- Простите, - у меня глаза и зубы загорелись, - сегодня кто-то ещё оттуда свалился? – ткнула я пальцем, в этот чёртов балкончик.

- Да уж было дело, - дворничиха опёрлась о свою метлу, а я затаилась в баке, стараясь не дышать, и не упустить ничего из рассказа. Допрос в мусорном баке я ещё не вела, впрочем, я придерживаюсь мнения, что пробовать нужно всё.

Нелёгкая это работа, и очень неблагодарная, дворник. Катерина, как представилась дворничиха, всю свою жизнь проработала в НИИ, которое тихо скончалось, и женщина отправилась на биржу труда.

Оказалось, что теперь её профессия – ботаник, никому не нужна, и ей предложили пойти переучиться.

Но возраст уже был не тот, и Катерина отказалась от предложения.

Где она только не работала за последнее время, и шмотками

торговала на рынке, и туалеты мыла, а теперь метёт улицы.