На полках в шкафу лежали ещё несколько старых парохет, кип, тфиллин и мешочков для их хранения, покрывал для Торы, талес и пять больших полных пакетов со старыми молитвенниками, си-дурами, календарями, книгами, большей частью разорванными и частично обгоревшими. Более пятидесяти лет назад эти книги были спасены от огня, но языки пламени прошлись по этим обложкам и страницам книг и навсегда оставили свои черные следы.

Некоторые молитвенники были зачитаны до такой степени, что края полей страниц были стёрты до текста. Сколько человек держали в руках эти книги? Сколько раз они читали эти молитвы? Где, в каких местечках и синагогах они поддерживали дух её владельцев? Кто привёз их в Тихонькую? Многие евреи-переселенцы из Украины, Белоруссии, Молдавии, других республик и городов СССР и зарубежных стран привезли с собой в котомках самое ценное, что у них было, — книги, тфиллин, талесы. Они переходили, как фамильная драгоценность, из рук в руки, от прадедов к дедам, отцам, детям, внукам.

Развернув талесы, я вспомнил слова писателя Виктора Финка, попавшего на молитву Йом-Кипур в Валдгейме, о старых заплатанных талесах, которые он увидел у собравшихся евреев. Мне показалось, что передо мной лежали те же самые старые талесы, которые видел Финк. На них были пришиты разными нитками заплаты из разных тканей, и потому было понятно, что этот ремонт был сделан разными людьми в разное время. Эти талесы были из ткани, совсем непохожей на те, что я когда-либо видел в России. Быть может, им тоже было не одно столетие.

Пакеты с книгами, вещи были перевезены в синагогу. С помощью р. М. Шайнера все было разобрано и описано. Всего было исследовано около 200 книг. Самым старым книгам «Берейшит» и «Бамитбар», изданным в типографии Ш. Вакса в 1842 году, было уже более 170 лет. Старинные тиснённые кожаные переплёты нескольких раритетов изрядно истрепались. Почти у половины книг из-за ветхости и отсутствия ряда страниц невозможно было определить дату и место издания. На некоторых книгах имелись фирменные печати их владельцев, в которых использовались идиш и старый русский язык.

Молитвенники были отпечатаны в разных городах мира: Варшаве, Петракове, Вильно, Кракове, Люблине, Вене, Редельайме, Иерусалиме, Берлине, Житомире, Одессе, Черновцах, Бердичеве. Книги были переведены с иврита на разные языки, в том числе более 20 книг — на идиш. Почти половина книг была польского издания. Некоторые из них были напечатаны с переводом ещё на старый идиш, который давно вышел из употребления. Несколько фрагментов молитвенников попалось с переводом на старый русский язык.

Пять книг были комментарием для простых верующих и женщин — «Цеэна Уреэну», что в переводе с иврита означает «Пойдите и поглядите», одной из них более 170 лет. Более пятидесяти книг были книги «Махзор» в различном варианте. По мнению р. М. Шайнера, это свидетельствует о том, что в дни еврейских праздников в синагоге собиралось довольно большое число прихожан.

В некоторых молитвенниках р. М. Шайнер нашёл в текстах молитву, посвящённую русскому царю, в которой выражались преданность и верноподданнические чувства евреев к государю. В ней они обращались с просьбой к Богу благословить Царя Александра Николаевича и его жену Марию Александровну, его сына Николая Александровича, других сыновей и дочерей и чтобы его враги умерли пред его ногами, чтобы он имел успех на престоле.

В одном из пакетов были календари, составленные прихожанами в виде рукописи и фотографий, которых насчитывалось 15 штук. Один из календарей 1920–1921 года сочетал в себе еврейский, григорианский и юлианский календари. В некоторых календарях были записи на идише, сделанные от руки, с пометками дат и годовщин, по всей видимости, родных людей. Мы насчитали также более десяти табличек, которые вывешиваются в синагоге при проведении различных молитв. Один из рукописных документов оказался образцом «Ктубы» — брачного контракта, в котором фиксируются обязательства мужа по отношению к жене.

Среди вещей была шапочка для кантора, 15 очень старых талесов, 6 ручек для свитков Торы и 4 покрывала, в которых они хранились, 9 парохет, 29 мешочков для тфиллин, талес, молитвенников, гусиное перо, высохший кожаный пергамент для тфиллин.

В одном из небольших пакетиков, в котором были какие-то обрывки верёвочек и листков страниц, ребе М. Шайнер узнал «гнизу», где специально хранятся обрывки текстов священных книг, уже ненужные списки, рукописи.

Но, пожалуй, самой важной и драгоценной находкой стала небольшая часть настоящего свитка Торы, которая содержит полную главу Ваикра. Вместе со свитком были две старинные деревянные ручки Торы. Сегодня все эти находки нашли достойное место в Музее иудаики биробиджанской синагоги. Почти каждый день музей принимает посетителей и гостей города.

По крупицам будет восстанавливаться история биробиджанской синагоги. Это необходимо для восстановления исторической справедливости по отношению к тем людям, которые, несмотря на гонения и страх, остались преданными своей вере.

В подготовке материала были использованы данные исследований Я. Бабицкого, Д.И. Вайсермана, докторов исторических наук Е.С.Гениной, Г.В. Костырченко, В.В. Романовой, документы Государственного архива ЕАО, сделаны переводы с иврита и идиша из книг, изданных за рубежом, приведены воспоминания родственников бывших прихожан синагоги. Здесь приводятся классификации книг и религиозных атрибутов, оставшихся после сгоревшей в 1956 году старой синагоги, которая была проведена при содействии раввина М. Шайнера и руководителя общины «Бейт Тшува» Д. Кофмана.

Б. Л. Брук

Борис Львович Брук родился в 1885 году в небольшом еврейском местечке Мезени Черниговской губернии в бедной семье ремесленника. Его краткая биография, написанная на основе воспоминаний дочери, ряда документов, хранящихся в областном краеведческом музее, областном Государственном архиве, была мной представлена в научном журнале «Региональные проблемы» ДВО РАН и книге «Лехаим, Биробиджан». В 2011 году мне удалось получить ряд новых материалов, изучение которых дает возможность значительно расширить наши представления о научной работе и творческой деятельности Б. Брука как учёного, писателя и поэта. Переданный его внучкой — Натальей Ботвинник — личный архив Б. Брука позволяет по-новому оценить его участие в деятельности КОМЗЕТа, лучше понять его роль в выборе территории будущей Еврейской автономии, его творчество, которое пока остаётся неизвестным для жителей нашей области, где ему недавно было присвоено посмертно звание «Почетного гражданина Еврейской автономной области». Несомненно, что это будет вкладом и в мировую летопись истории еврейского народа, которая обогатится новыми историческими фактами его биографии.

Имя Б. Брука, к сожалению, не было внесено в последнее издание Российской еврейской энциклопедии, хотя имеющиеся документы, на мой взгляд, показывают масштабность этой фигуры, широту его научных взглядов в период работы в различных научных учреждениях и в КОМЗЕТе. Именно как профессор, учёный он подвергся преследованиям со стороны власти, был заключён в тюрьму, а затем выслан на поселение. После ссылки была самоотверженная работа в Еврейской автономной области, куда он по собственному желанию был направлен после освобождения.

Изучение полученных нами документов можно разделить на две группы. К первой необходимо отнести автобиографию Б. Брука: он написал ее дважды — в 1934 и 1937 годах, затем она была несколько раз напечатана и отредактирована: в 1938, 1943, 1946-47, 1955 и 1958 годах. В ряде вариантов автобиографии названы основные научные работы, выполненные Б. Бруком в разные годы.

В полученных нами документах имеется около двадцати опубликованных работ, а также список научных трудов, напечатанный в 1937 году и частично исправленный от руки в 1946 году. На его основе в 1946 году был напечатан более полный Список основных научных трудов Б. Брука, который подписан автором и заверен Учёным секретарём Дальневосточного научно-исследовательского Института земледелия и животноводства.