Я не буду рассказывать обо всех наших переживаниях по Биробиджану, с которыми вообще связана наша профессия. Был второй выезд в Москву и рассмотрение эскиза в главке. Скажу лишь одно — разговор был тяжёлый, категорически требовательный. Но настойчивость главка вызвала у нас противодействие. Мы твёрдо сказали в институте: заказчик — Хабаровский краевой отдел по архитектуре и мы едем туда на доклад и рассмотрение. Трудно сейчас вспомнить детали обсуждения, но была согласована наша идея при представлении двух решений — либо город, либо система посёлков. Протокол заказчика о согласовании эскизов планировки единого города был направлен в Москву. Был уже 1963 год, но отсутствовали инженерно-строительные изыскания, и институт имел возможность без пожарного порядка создать и разработать первый генеральный план Биробиджана в начале 1965 года.
Мало кто знает, что такое — генеральный план города. А это — сложнейшая система взаимодействия жилой среды, общественных функций, производств и складов, инженерных систем — водоснабжения, канализации, тепло- и энергоснабжения, связи, городского и железнодорожного транспорта, зелёных насаждений общего пользования, парков, садов, бульваров, устройств инженерной защиты территории и вертикальной планировки, это — влияние климата, защита от воздействия производственных выбросов, создание центров управления и обслуживания, ответственность за разрешение строительства по данным инженерно-геологических изысканий, экологическое обоснование и прогноз решения социальных проблем и задач.
Естественно, названные темы представляют лишь часть проблем, ибо каждая из них имеет разветвлённую подсистему частных направлений, это — об общем составе. Но итогом разработки их взаимодействия является создание структуры города, его функционального развития и зонирования.
Надо сказать, что период разработки первого генерального плана города совпал с введением постановления о борьбе с излишествами в архитектуре. Повсеместно планировка городских массивов была направлена на создание простейших схем организации застройки, и материалом её формирования служили один или два типовых жилых дома. В этих условиях стала объективно очевидной необходимость определения параметров общегородского центра, рассчитанного на долговремённую реализацию. Поэтому в 1967 году мы разработали проект детальной планировки общегородского центра, определившего и местоположение центра города, и масштабы его пространства. Этот проект я подписывал как главный архитектор проекта, а автором была архитектор О.А. Бронская.
Конечно, за прошедшие десятилетия город смог развить его содержание, объёмы, благоустройство, но плодотворная работа последующих за нами архитекторов явилась развитием основополагающей градостроительной идеи 1967 года. Все наши проектные материалы за годы работы по Биробиджану находятся у Вас, в архивах разного значения.
Вернёмся к генеральному плану 1965 года. Его главным достоинством надо считать организацию функциональной структуры города, выход к берегу реки Биры, внимание к собранности производственных объектов, сохранение зажелезнодорожного района усадебной застройки. Безусловно, этот генеральный план оказал большое влияние на концентрацию нового жилищного строительства, на трассировку улиц и магистралей. И хотя параметры расчётных показателей проекта не были достигнуты к 80-м годам прошлого столетия, он, с позиций самых строгих критических оценок, заложил основу последующего развития города.
70-е годы были для градостроительства очень важным периодом. Произошло смягчение установок, реабилитировавших право и необходимость возможного обогащения приёмов планировки и, в том числе, градостроительных узлов и комплексов. В это время в городе стала формироваться идея недостаточности спортивных сооружений, закрепление самовольно возникшего задела нового жилищного строительства в непосредственной близости для завода Дальсельмаш, который перерос в восточный район города.
Второй генеральный план Биробиджана был разработан главным архитектором и автором проекта архитектором Аллой Герасимовной Варзар. Он внёс новое направление развития города на правом берегу Биры, с размещением там парка культуры и отдыха, а также главного стадиона, появление которого обуславливалось строительством нового мостового перехода. Этот генеральный план поставил вопрос о композиционном обогащении застройки домами домостроительного комбината. Второй задачей проекта стала организация западного складского района. Получили развитие уровни социального обслуживания населения, повышение нормы жилищной обеспеченности, зелёных насаждений. Все эти территориальные мероприятия исходили из фундаментальных решений первого генерального плана города и обогатили его предложениями по развитию системы общественных центров районного значения. Генеральный план, впервые для города, рассматривал акваторию реки Биры в качестве важнейшей планировочной оси, заслуживающей размещения на её левом, городском берегу архитектурно-композиционных узлов. Так было в проекте.
Второй генеральный план создавался в руководимой мной творческой архитектурно-планировочной бригаде, которая являлась одной из структур архитектурно-планировочной мастерской № 4, и, по положению, моя должность не вводилась ни в штамп института, ни в текстовую часть, хотя руководитель бригады являлся, de facto, одним из участников работы.
Прошли годы, начало изменяться отношение к градостроительству, но сохранялся принцип — не хватает мощности какого-либо инженерного сооружения по обслуживанию города — значит, надо строить новое. Так, в конце 80-х годов встал вопрос о нехватке тепла, и Хабаровский Промстройпроект занялся не модернизацией существующих источников теплоснабжения, а размещением второй ТЭЦ и нового, северо-восточного, промышленного узла, ориентированных на рост города. Отмечу, что надо знать отличие — рост и развитие. Первый требует поглощения всех ресурсов, второй — направлен на эффективное использование существующих, что позволяет исключить диспропорцию и безусловную незавершённость замысла.
В это время начиналась работа над третьим генеральным планом города, и для нас полной неожиданностью было появление проектных материалов по созданию нового промузла. Надо сказать, что я много лет занимался проблемой — градостроительство и метеорология — и ещё в своей кандидатской диссертации разработал новое понимание — полей инверсионного загрязнения пространства и, следовательно, уязвимости города. Зная особенности окружающего Биробиджан рельефа и микроклимат, неспособность Хабаровскпромпроекта к анализу опасности ТЭЦ-2, я принял на себя, как руководитель архитектурно-планировочной мастерской № 4, научное руководство проектом, автором и главным архитектором проекта генерального плана которого была назначена Эмилия Сергеевна Горбачёва.
Моя научная оценка складывающейся ситуации показала реальную опасность подверженности города задымлению от второй ТЭЦ. Я пригласил для детальной разработки этой проблемы нашего многолетнего консультанта и соавтора из главной геофизической обсерватории имени Воейкова — доктора географических наук, профессора Елену Никаноровну Романову Итог её исследования — подтверждение «диагноза», высказанного мной, и принятие нами решения о необходимости запрещения размещения новой ТЭЦ на выбранной площадке. Все связанные со строительством ТЭЦ административные органы и проектные организации были незамедлительно оповещены о реальной ситуации.
Но тема — ТЭЦ-2 — была актуальна, и для решения вопроса мы выбрали новую площадку для промузла южнее существующего города и резервных территорий его развития. К счастью, экономические проблемы региона сняли с повестки дня идею строительства новой ТЭЦ и промузла. Так что эта тема, в историческом плане развития города, остаётся только на хранящихся в городе чертежах и пояснительных записках генерального плана 1990 года.
Несколько слов об этом проекте. Я рассматриваю его как наиболее удачный результат разработки структуры города уже в третьем поколении во всех направлениях градостроительного формирования Биробиджана. Естественно, он был оптимистичен, и то, что многое из его положений, к сожалению, не реализовано, было обусловлено государственной экономикой.
