Такой же подход был при рассмотрении вопроса о строительстве летнего кинотеатра. Стройконторе поручалось построить лёгкий летний барак из отходов на 250 мест, в десятидневный срок. Место строительство было определено — базарная площадь. Через профсоюзы и газету предполагалось организовать субботник по утрамбовке поля галькой. Местные органы власти и Биробиджанская контора ОЗЕТа при отсутствии квалифицированных специалистов — архитекторов, экономистов — вынуждены были решать данный вопрос на своем уровне.
Учитывая политическую и пропагандистскую составляющую биробиджанского проекта: город должен был стать для евреев Советского Союза и зарубежных стран тем палестинским Сионом, возвращения к которому они ждали почти две тысячи лет, в Москве было принято решение подключить к этой работе вновь созданный трест ГИПРОГОР. Государственный институт проектирования городов Госстроя РСФСР был образован в 1929 году как трест ГИПРОГОР НКВД РСФСР.
К подготовке проекта была привлечена бригада планировочного Бюро № 7 этого института под руководством профессора Ханнеса Майера, швейцарского архитектора.
Ханнес Майер (Hannes Meyer) родился 18 ноября 1889 года в городе Базель. Закончил Высшую техническую школу в Берлине, был близок к голландской группе «Стиль» и к Ле Корбюзье, пропагандировал «функционализм» в архитектуре. Его имя в 20-30-х годах прошлого столетия было прекрасно известно в Европе и СССР и связано с одним из направлений в мире архитектуры — Баухауз, в переводе с немецкого — Дом строительства. Основателем Баухауза был В. Гропиус, архитектор, объединивший Высшую школу искусства и Школу прикладного искусства в Веймаре.
X. Майер сменил В. Гропиуса на посту директора в 1928 году. В 1930 году Майер за коммунистические убеждения отстраняется от руководства институтом. В 1932 институт переводится в Берлин, а на следующий год, с приходом нацистов, ликвидируется. В конце 1930 года в Москву из Германии приехали две сильные группы немецких архитекторов. Одну из них представлял политически нейтральный Э. Май, другую — X. Майер. В феврале 1931 года к Майеру приезжают его бывшие студенты, выпускники Баухауза.
Немецким архитекторам дали имя «Красные бригады». Они спроектировали генеральные планы застройки городов Молотова (с середины пятидесятых годов — город Пермь), Красноярска, Читы, Орска, Рыбинска, Нижне-Куринска и Биробиджана. Коммунистические взгляды Майера открыли ему двери в Кремль. Его часто приглашают на важные и ответственные заседания, в которых принимали участие Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов.
Перед поездкой в Биробиджан X. Майер изучил в Москве всю имевшуюся информацию о городе, а также проблемы Биробиджанского района. В Госплане ему предоставили экономические показатели развития района, разведанные полезные ископаемые, перспективы переселения, а также отчёт экспедиции КОМЗЕТа, которая была организована под руководством профессора Б.Л. Брука и В.Р. Вильямса, и отчет американской экспедиции «Икор». Цель первой поездки бригады ГИПРГОРа состояла в том, чтобы непосредственно на месте оценить возможности строительства столицы еврейской республики, подготовить предложения по генплану города.
X. Майер приехал в Биробиджан 31 мая 1933 года с двумя сотрудниками — старшим экономистом И.П. Лебединским и инженером-архитектором Д.А. Гандуриным. Что собой представлял этот посёлок, который должен был стать в перспективе городом, Майер описал в своём отчёте ГИПРГОРу: «Жители поселка предпочли собственные частные дома с маленькими садиками — как в какой-нибудь мелкобуржуазной постановке еврейского театра! Разнокалиберные здания в сочетании с различными методами строительства создают впечатление какой-то случайно устроенной выставки жилищ различных народов мира. Местные стройматериалы — дерево, камыш, солома, глина, песок, гравий, известь и известковый камень — преобразовывались в руке жителя согласно его происхождению в процессе индивидуального или коллективного строительства в блочный дом латышского или белорусского еврея, в беленую глинобитную мазанку украинского еврея или в двухэтажную кирпичную постройку еврея из немецкого «рейха». Дополнявшие эту красочную картину крыши были сделаны из камыша, соломы, горбыля, гонта, жести и асбеста. В деревянных постройках в особенности были представлены все виды строительства — от «натурального хозяйства» корейских домов, сплетенных из сучьев и веток, обмазанных глиной и побеленных известью, и до щитовых стандартных домов Центрожилсоюза. На фибролитовом заводе, недалеко от поселка, группа иностранцев, в основном американские евреи, возводила два двухэтажных деревянных блочных дома в стиле американских блочных конструкций, требующих оборудованной столярной мастерской и большого количества гвоздей. Оба этих условия здесь пока ещё не выполняются. Кроме этого, нам попались три характерных для всего Дальнего Востока круглых стандартных дома, собираемых из готовых деревянных стен и оббиваемых жестью. Место для огня находится в них посреди круглого внутреннего пространства, которое делится произвольным образом. Кирпичи используются редко. Корейцы производят их на профессиональной основе на двух заводах. Они идут на выкладку печей, каминов, дымовых труб, а также (для престижа!) на строительство трехэтажного здания РИКа. Критика застройки поселка не относится к цветущему колхозу «Валдгейм» (13 км на юг отсюда), который предоставил в распоряжение своих 620 жителей пять типов домов, построенных в единообразном стиле». (Перевод с немецкого Е. Кочевой).
Круглый стандартный дом и строящийся рядом двухэтажный деревянный дом в Биробиджане. Фото из Центрального Архива Всемирной Истории Еврейского Народа. Иерусалим. Публикуется впервые
Первый предварительный осмотр площадки, намеченной под постройку Биробиджана, был организован 12 июня Биробиджанским горсоветом и Городской Планировочной Комиссией. В нём приняли участие представители 45 учреждений и предприятий города: от горсовета — Сретенский, Гондельман, от райплана — Бейнфест, Кадышевич, Шкельницкий, от рабоче-крестьянской инспекции — Ицкович, от горкомхоза — Гойхберг, Фикс, от райзо — Чернухин, от госземтреста — Игнатенко, от райздрава — Ярошевская, Богорад, от секции ИТР — Неббель, Гринштейн, от кустпромсоюза — Певзнер, от районо — Вайсбанд, от ЦС ОЗЕТа — Эйдельман, от райозета — Рашкес, от редакций «Биробиджанер Штерн» и «Биробиджанской звезды» — Казакевич, Сегалович, Каплан, от бюро краеведения — Янушевский, от издательства — Добин, от райтруда — Утятников, от мехотдела стройконторы — Чина, от электростанции — Таубин, от райлеса — Либкин, от писателей — Фаликман, Бытовой, от Общества пролетарского туризма и экскурсий — Расель.
Осмотр местности продолжался весь день. За это время Майер провел две беседы: у подножья Большой сопки и на Малой сопке (так в то время называли сопку Тихонькую). На седьмом километре дороги Тихонькая — Бирофельд был сделан привал и проведено совещание, которое продолжалось почти три часа. Вёл его председатель горсовета Сретенский, секретарём был Кадышевич.
Сретенский предложил собравшимся обменяться мнениями о том, «почему приступаем к планировке нового города именно в Тихонькой, где целесообразно его строить — на только что нами построенной площадке или на территории старой Тихонькой, или в обоих местах, какие дома целесообразнее строить в новом городе (из какого материала, какой этажности), как расположить различные зоны этого города».
Он предоставил слово Майеру, который говорил на немецком (перевод делал Кадышевич). Майер подтвердил, что в Москве они «получили задание планировать город, рассчитанный примерно, на 30 000 человек к концу второй пятилетки и — 50 000 человек к концу третьей пятилетки». Но основная дискуссия на совещании развернулась по вопросам технических и социальных проблем планирования города, а также учёта национальных особенностей его строительства. Задавались также вопросы об индустриальном центре на Хингане, претендовавшего на ведущую роль в автономии.
