Договор в Бретиньи войну не прекратил, и она продолжилась. В Бретани борьбу между фракциями Блуа и Монфора остановила смерть Карла Блуаского в битве при Оре в сентябре 1364 года. Английской армией тогда командовал сэр Джон Чендос вместе с заместителем сэром Хью Калвли. Один человек, похоже, взял себе в привычку попадать в английский плен и освобождаться за выкуп. Заплатил за него на этот раз французский король. Это был Бертран Дюгеклен, бретонец, рожденный в обедневшей дворянской семье. Дюгеклен был исключением из правил французской социальной неподвижности. Дофин обратил на него внимание во время бретонских войн, и хотя у Дюгеклена не было больших полководческих способностей, он сделался великим французским героем в стране, остро нуждавшейся в героях. Дюгеклен стал коннетаблем Франции и был постоянной занозой в боку англичан. У Англии таким героем был Калвли, сделавший себе имя как солдат. Этот уроженец Чешира поначалу воевал в Бретани под командованием сэра Томаса Дагворта, затем поучаствовал в партизанской войне, дважды был взят в плен и дважды выпущен за выкуп – это произошло в 1351 году в бою Тридцати, а потом при осаде замка Бешерель (Калвли был капитаном гарнизона). В Пуатье Калвли был капитаном лучников, впоследствии командовал объединенным отрядом лучников и конников. После договора в Бретиньи этот отряд превратился в «вольную роту». До возвращения в Бретань Калвли и его отряд служили наемниками в армии короля Кастилии – союзника Эдуарда III. В какой-то момент Калвли произвели в рыцари, своим успехом в битве при Оре он заслужил большой ежегодный пенсион и благодарность герцога Бретани Жана де Монфора.
В 1361 году Черный Принц, теперь уже тридцатилетний, женился на подруге детства Джоан, графине Кентской, вдове сэра Томаса Холланда. Чендос характеризовал ее как даму в высшей степени достойную, несмотря на то что к этому времени она полностью разорилась. Во многих отношениях это был удивительный союз. Со времен норманнского завоевания ни один принц не брал себе в жены английскую невесту. Династические браки с членами иностранных королевских семейств были главными дипломатическими инструментами в руках английских королей. Джоан была ровесницей принца и имела четверых детей – двоих сыновей и двух дочерей (пятый ее ребенок, дочь, умер в младенчестве). Тем не менее это был брак по любви, и, как ни странно, король Эдуард его одобрил и выхлопотал разрешение у папы, поскольку молодые были кузенами.
В том же году вернулась чума. Как и в первый раз, последствия ее в Англии были не такими разрушительными, как во Франции, тем не менее эпидемия замедлила и без того сложный бюрократический процесс передачи Англии французских земель. Болезнь ударила по аристократии не так крепко, как по простым людям. Возможно, причиной тому было качество еды и более комфортные условия проживания. На этот раз болезнь выбрала новые жертвы. В целом уровень смертности был ниже, чем в прошлый раз: в Бишопс-Уолтеме скончалось пятьдесят три человека по сравнению с двумястами шестьюдесятью четырьмя в 1348–1349 годах, впрочем, в 1361 году и населения в этом городе было меньше. В Йоркшире умерло «только» 14% священников по сравнению с прежними 22%, однако новая эпидемия унесла с собой 24% лордов парламента. Кто-то предположил, что классовое неравенство среди умерших свидетельствует о том, что в 1361 году болезнь имела другую природу, хотя летописцы, все как один, утверждают, что симптомы 1361 года аналогичны тем, что наблюдались в прошлый раз. Возможно, простолюдины выработали иммунитет, перешедший и на детей, а хозяевам, не соприкасавшимся с зараженными при первом явлении болезни, чума отказала в иммунитете.
В июле 1362 года Черный Принц стал правителем Аквитании, за это он выплачивал королю ежегодную унцию золота. Принц Эдуард, Джоан и четверо ее детей от Холланда переехали в Бордо. Пока английских чиновников и начальников гарнизонов назначали на более высокие посты, местная администрация почти не вмешивалась. Надеялись, и не без основания, на то, что герцогство может быть независимым, поскольку рассчитывали на долгий мир и верили в то, что винная торговля принесет еще больше доходов. О намерениях дофина администрация не задумывалась.
Причина смерти Иоанна II, скончавшегося в Лондоне в 1364 году, неизвестна. Возможно, его догнала последняя вспышка чумы, хотя кончине короля в чем-то могли поспособствовать изобильная еда и неумеренное потребление алкоголя. Иоанну было всего сорок с лишним лет, его правление ни в коем случае нельзя было назвать успешным. На престол дофин взошел как Карл V. Французские хронисты называют его Карлом Мудрым: еще бы – библиотека короля в Лувре насчитывала более тысячи томов. Карл был болезненным, внешне неприметным и совсем негодным к военной службе, но глупцом его уж точно назвать было нельзя. Он не собирался принимать новый статус англичан во Франции, мозг короля работал как у юриста: Карл не хотел становиться открытым оппозиционером и скорее готов был уничтожить английскую собственность и расшатать правительство Англии, но не выступать против англичан с оружием в руках, поскольку понимал, что победить их не может. Пока не может. Для англичан он представлял куда большую угрозу, чем любой предшественник из династии Валуа. Проблем у Карла поубавилось, когда назначенный англичанами герцог Жан Бретонский заявил, что его герцогство – фьеф французского короля; он закрепил свое признание юридически и выплачивал Карлу дань. В Бретани установилась относительная стабильность. А вот у Карла Наваррского (к тому моменту он получил прозвище Злой) дела обстояли неважно: средств в казне недоставало, да и рутьеры (вольные) не давали спокойно жить.
Карл Наваррский и сам представлял собой постоянную угрозу, поскольку владел землями неподалеку от Парижа и, следовательно, мог блокировать дороги в город и из города. Он враждовал с королем, когда тот был дофином, и вступал с ним в альянсы, когда ему это было выгодно, то есть вел политику выжидания. Наваррский пришел в бешенство, когда Карл V подарил Бургундию своему сыну Филиппу и заявил, что именно он, а не кто-нибудь из Валуа обладает законным правом на это герцогство. Наваррский собрал большую армию, состоявшую из «вольных рот», перебежчиков-французов и гасконцев с капталем де Бушем во главе. Армия двинулась на Париж, однако королевское войско их остановило и вынудило вернуться в Нормандию. Выхода у Наваррского не было – в 1365 году он заключил мир, а для этого пришлось отдать все земли вокруг Парижа.
«Вольные роты» были куда большей проблемой. Они никому не подчинялись, были хорошо организованы и экипированы, у них были отличные командиры. Они охотились на французском побережье. Французы считали их всех «англичанами – бичом божьим», хотя на самом деле отряды состояли из испанцев и германцев, встречались также бретонцы, нормандцы, иногда англичане, но большинство составляли гасконцы. Тем не менее командовали ими демобилизованные офицеры, воевавшие в английской армии, такие как сэр Хью Калвли, сэр Роберт Ноллис (некогда чеширский йомен, начинавший военную карьеру лучником под командованием Калвли) и сэр Джон Хоквуд, сын лондонского кожевника, превосходный лучник. У вольных отрядов были строгие правила относительно дележа добычи, четкая субординация и форма. Они привыкли к солдатской жизни, занимались разбоем всласть и не видели причины прекращать свое занятие только из-за того, что Англия и Франция заключили между собой мир.
Эдуарда III не беспокоило существование этих рот, благо они не действовали от его имени: пусть себе занимаются во Франции своим несимпатичным промыслом. Все лучше, чем в Англии. Хотя каждый наемный отряд номинально был независим, время от времени они сливались в большие компании, насчитывавшие иногда до нескольких тысяч человек, что позволяло им совершать не только крупный разбой, но и осуществлять более амбициозные операции. Однажды отряд под командованием сэра Роберта Ноллиса вступил в Авиньон и угрожал самому папе, а другой тем временем устроил шевоше возле Лиона. Карл V не в состоянии был подавить их силой, а потому местные власти все чаще стали эти отряды просто нанимать. Но потом у Карла V появился шанс избавить Францию от наемников.
