Дисциплинированная пехота может выдержать кавалерийский наскок при условии, что ее фланги защищены, но не тогда, когда атаке предшествует град стрел с неожиданной стороны и не когда ее бьют одновременно с двух сторон. Посреди атаковала баталия с Черным Принцем во главе, слева в бой вступила очень неприятная пехота Уорика, а сзади напирали лучники и конница. Войско Иоанна начало разваливаться, построение рассыпалось, знамена падали на землю, солдаты бросали строй в поисках убежища либо искали лошадей, чтобы не попасть под стрелы лучников, действовавших на флангах. В считаные минуты бой был закончен, начали добивать тех, кого в плен брать было незачем, потому что выкупа за них все равно бы не дали. Некоторые бежали в сторону Пуатье, рассчитывая там найти спасение, но оказалось, что городские ворота закрыты. Многих убили люди капталя, Иоанна II взяли в плен вместе с младшим сыном Филиппом, пленили и четырех принцев из королевской семьи (включая графа Танкарвилля, у него, кажется, вошло в привычку попадать в английский плен). В плен захватили восемь графов, около двух тысяч аристократов рангом пониже, а также архиепископа Санса и двадцать старших священнослужителей. Последние, как думали англичане, представляли собой лишнее свидетельство предубеждения против папы. Пример тому – сатирическое стихотворение современника:

Среди самых известных людей, павших в сражении, было два герцога, один маршал, коннетабль Франции, несколько пажей из числа высшей аристократии, хранитель орифламмы и епископ Шалонский. Франция потеряла в тот день около 2500 человек убитыми, и хотя 5000 – общее число вместе с ранеными – может показаться не такой большой цифрой, именно эти люди были очень дороги стране; потери нанесли страшный удар по французской нации, страна, по сути, стала недееспособной: главные люди в администрации были либо убиты, либо находились в плену. Англичане одержали не только тактическую, но и огромную стратегическую победу, которая могла бы покончить с войной. У англичан, как ни странно, потери были невелики – не более нескольких сотен убитыми и ранеными, хотя среди последних был сэр Джеймс Одли. Его отнесли в палатку, сняли доспехи и уложили на постель. Пока баталия Эдуарда стояла в тылу, Одли попросил у принца разрешения присоединиться к битве и ринулся в самую гущу сражения. Такое поведение было безответственным, но пришлось по душе Черному Принцу (да и прочим аристократам). После сражения Одли пожаловали пенсион триста фунтов стерлингов, что составляло оклад рыцаря примерно за шестнадцать лет службы.

Взятие в плен Иоанна было, конечно, огромным достижением, много спорили о том, кто именно его пленил, поскольку такого человека должны были хорошо наградить. Похоже, Иоанн, поняв, что игра окончена, оглядывался по сторонам, отыскивая глазами Черного Принца, поскольку именно ему король и должен был сдаться. Эдуарда поблизости не было, и Иоанн, кажется, сдался французскому рыцарю-предателю. Граф Уорик покончил с недостойными спорами о том, кто именно взял в плен короля: позвал за собой пленника и отвел его к принцу.

Хронисты обычно умалчивают о судьбе тех, кто был ранен при Пуатье. Мы не знаем, сколько из них умерло через несколько дней или недель от потери крови, заражения или неумелой хирургии, но, должно быть, это было внушительное число. Военные хирурги того времени не были неквалифицированными врачами, но они страдали от нехватки лечебных средств в период послеоперационных осложнений, да и обстановку, в которой приходилось оперировать, трудно назвать стерильной. В то время существовали многочисленные медицинские справочники, описывавшие различные способы обработки ран, чаще всего пользовались манускриптом Роджера Фригарда из Салерно «Хирургическая практика»; документ этот впервые появился в 1180 году. В Англии к этому манускрипту относились с уважением и пользовались им даже в начале пятнадцатого века.

Бытовало множество теорий относительно лучшего способа обращения с ранами, причиненными выстрелом из лука или арбалета. Такие раны получили самое широкое распространение, поскольку войне не видно было конца. Если наконечник стрелы застревал в теле, некоторые советовали протолкнуть его насквозь, другие в целях более легкого извлечения наконечника рекомендовали прикладывать к ране припарки; находились и люди, предлагавшие вообще ничего не делать и ждать, пока рана не наполнится гноем: в этом случае, утверждали они, плоть размягчится и наконечник можно будет вынуть спокойно. Гораздо труднее было вытащить наконечник, застрявший в кости, как было у молодого принца Генри (будущего Генриха V) в сражении при Шрусбери. Во всех случаях после извлечения наконечника рану смазывали размягченным салом или кипящим маслом либо прижигали раскаленным железом. Средневековые хирурги знали об опасности повреждения нервной системы и местного паралича, вызываемого их манипуляциями, а потому приветствовали массаж пораженной зоны. Анестезии в те времена еще не знали, и лечение раненых было воистину агонизирующим процессом.

В ту ночь англо-гасконская армия разбила лагерь в лесу Ла-Нуай, к востоку от поля битвы. Подошел обоз, для принца и его свиты поставили шатры. Эдуард пригласил на ужин Иоанна с сыном и знатных французских пленников. Продукты позаимствовали из французских запасов, поскольку у англичан вообще не было провизии. Джентльмены могут сражаться друг с другом, но ненавидеть не имеют права, Черный Принц заверил короля, что его отец, Эдуард III, отнесется к нему с глубоким почтением (хотя по-прежнему будет считать его узурпатором). На следующий день англичане приступили к подсчету мертвых французов, многие из которых уже были ограблены местными жителями. Тела примерно 150 аристократов были увезены священниками Пуатье и похоронены в доминиканской церкви или на францисканском кладбище, остальные остались лежать, пока их наконец-то не погрузили на телеги и не сбросили во рвы возле церкви.

Настало время Эдуарду и его армии идти назад, в безопасную Аквитанию, и хотя принц нанес французам оглушительное поражение, он не мог быть уверен, что теперь ему уже не грозит опасность. В Пуатье стоял большой гарнизон, город был слишком хорошо укреплен, чтобы сдаться так быстро; к тому же дофин был на свободе и мог бросить клич своим соотечественникам. Опять же баталия герцога Орлеанского хотя и бежала с поля, но потерь не понесла и, возможно, находилась где-то поблизости. Если у французов появится достойный лидер, они смогут заблокировать дорогу в Бордо и омрачить победу. Нужно было действовать быстро, однако движение в любом случае сдерживал обоз, обремененный дорогим оружием и платьем, добытыми после сражения. Вдобавок огромная толпа пленных, большая часть которых будет передвигаться пешком, поэтому шансы добраться до Бордо без задержки были незначительны. Решили воспользоваться захваченными лошадьми для перевозки багажа и оставить при себе лишь самых важных пленников, которых прежде заставили поклясться, что они заплатят выкуп до Рождества.

Армия Черного Принца немедленно двинулась в Бордо: надо было одолеть расстояние в 125 миль, но это если рассчитывать по прямой, без учета препятствий. В день англичане проходили около четырнадцати миль и прибыли в Бордо 2 октября 1356 года. В Англию отправили посыльных с хорошими вестями для короля и народа и наказали объявить о победе со всех аналоев и с возвышений всех рыночных площадей. Вместе с этим известием в Англию полетела хорошая новость из Бретани, где герцог Ланкастер помогал Жану де Монфору захватывать города, лояльные Карлу Блуаскому. Карла освободили из тюрьмы за огромный выкуп – около 60 000 фунтов, – так что вооружиться ему теперь было не под силу, и он лишь наблюдал, как Бретань постепенно переходит в руки англичан. Карл бежал к дофину в Париж.