В овраге ухают сычи, Притих лесной простор… О чём с охотником в ночи Беседует костёр? Слезятся, кашляют дрова На чёрном сквозняке. Огонь гудит, Как тетива В разбойничьей руке. Стреляет искрами кедрач, И в рокоте огня То вдруг раздастся детский плач, То ржание коня. То прозвучит глубокий вздох Седого старика… Как порох, вспыхивает мох На ветках сушняка. Белеют пни — бородачи За прутьями ракит… Костёр С охотником в ночи О жизни Говорит. Опять распахнута дорога Дождям осенним и ветрам. В глуши, на отмели отлогой, Грустит кулик по вечерам. И, покидая шум причальный, Спешит осенняя река Услышать тихий и печальный, Прощальный голос Кулика. В дверях — ненастья серая доска: Ни выглянуть, ни выйти за ворота… В сыром саду зелёная тоска, А в комнатах — дремота и зевота. Брожу по дому, словно домовой, Гоняю мух, в шкафу лижу варенье; Пытаюсь сочинить стихотворенье, Слегка" поникнув гордой головой". Сижу, уставясь в дырочку в полу, Но рифма — как сорока на колу… И снова я брожу как заводной; Как тень моя, со мной моя зевота. В дверях всё тот же дождик обложной Ни выглянуть, Ни выйти За ворота! Дрожат перила. Зноем дышит ветер. В пыли, в поту бетонные быки. И день и ночь, как заводской конвейер, Грохочет мост над пропастью реки. С него сползает, пробуя моторы, Поток машин гружёных и пустых. И светофоры, словно контролёры, Внимательно Осматривают Их… Чтоб их не сожгли, Не собрали в мешки, Спешат они к лужам, Задрав черешки! Полна осенней грусти Зелёная волна. Колышет жёлтый кустик На отмели она. Купальщиков не стало, Не видно рыбаков, Лишь катерок усталый Мелькнёт и был таков! И снятся ей, зелёной, Ребячьи голоса, И песни плотогонов, И в солнце Паруса… Оседают паутинки На пустые провода. Мчится новость по тропинке: — В реч — ке тёп — лая в — вода! В непросушенной одёже Мчится новость босиком, На её гусиной коже Тина с глиной И песком! После птичьего прощального концерта Смолкли птицы. Выйдя из криницы, Грач помчался за грачихой чёрной… У лесной опушки, между ветками, Словно в клубе между табуретками, Стало пусто, сорно и просторно. Октябрь!.. Деревья ожидают снега, Разливы рек притихли взаперти… Себе стожок я выбрал для ночлега Там, где застала ночь меня в пути. Как светляки на дремлющем болоте, Дрожали звёзды в чёрной вышине; Земля, продрогшая в своём ночном полёте, Во сне прижалась ласково ко мне. А я, накрыв сухой соломой ноги И подложив под голову ружьё, Согрелся сам и вскоре понемногу Согрел собой огромную — её… Текла заря в разрывы туч свинцовых, На целый день, на много — много лет Земля мне солнце подарила снова, Из ночи тёмной Вынесла в рассвет! По затону ветер мчится, Тянет белые гужи… В плавках, туфлях, рукавицах Разминаются моржи. Вот, народ бросая в дрожь, Входит в воду старый морж, А у края полыньи Члены всей его семьи. Поснимали рукавицы: — Что‑то квёлая водица…. — Что вы! — слышен бас моржа. Просто чудо, как свежа! И с весёлыми глазами Старый морж, в кругу семьи, Морщит белыми усами Воду чёрной Полыньи… Ночью выпал на деревья Иней в палец толщиной. Стала сказочной деревня И такой родной, родной! Тишина в ограду льётся, Всё молчит, молчу и я; Только слышно, как в колодце Бултыхается Бадья… Обоз, обоз! Озябшие возницы Гремят сырой овчиной рукавиц. Визжат полозья. Тенькают синицы, На зимний пир лесных сзывая птиц. Скрипит обоз. Сугробы — по колено Сверкают, словно крылья лебедей. Ухабами оглаженное сено Прихвачено Дыханьем лошадей. |
