«Спасибо за оказанное доверие. Наш банк всегда к Вашим услугам. Заходите еще».
У меня нет необходимости приобретать для путешествий билеты туристических фирм. Простой концентрацией мысли и воли я могу перенестись в любую точку планеты, в нужное время и место. Так, я находился в Нью-Йорке при начале строительства Всемирного Торгового центра, когда спецслужбы США тайком начиняли оба небоскреба взрывчаткой; и все это я видел собственными глазами. После 11 сентября 2001 года, когда все мировые средства массовой информации (правильнее, дезинформации) истерически в унисон завопили о том, что обрушение небоскребов Торгового центра вызвано атакой самолетиков под управлением фанатиков из «Аль-Каиды», мне было предельно ясно, что Запад создает новый образ врага – международный терроризм с исламским окрасом.
На отрогах Гималаев мне довелось несколько часов беседовать с Его святейшеством Далай-ламой, одним из мудрейших людей на земле, и эту беседу я могу воспроизвести дословно хоть сейчас; настолько глубоким и содержательным смыслом она была наполнена. И хотя говорил он не по-русски, я прекрасно понимал каждое его слово и задавал много вопросов.
Я наблюдал, как глумились во время допросов над Саддамом Хусейном, всячески унижая его человеческое достоинство. Ублюдкам надо было не только уничтожить его, как политическую фигуру, но и растоптать, как личность. У меня имелась возможность спасти Саддама, уберечь его от смертной казни, но я положил за правило не вмешиваться в исторические события. Да и сам он отказался бежать, чтобы не давать повода врагам упрекать его в трусости.
Во время натовских бомбардировок Белграда, когда некоторые российские (не русские) газеты захлебывались от восторга: «Белград пылал, как рождественская елка!», - я как раз был там, среди сербов, и под вой американских ракет откручивал головы мародерам, пытавшимся воспользоваться паникой для «облегчения» прилавков дорогих магазинов. И не потому, что мне дороги интересы частных собственников, а из сугубо своего собственного понимания справедливости. Помочь сербам другим путем я не мог.
Ликвидация многих лидеров чеченских боевиков, незаслуженно приписываемая славным российским спецподразделениям, на самом деле – моя работа. Мне слава не нужна, я скромен, пусть в ее лучах искупаются не раз обделавшиеся вышеупомянутые подразделения, которые при нынешнем режиме шага лишнего бояться сделать и собственной тени пугаются. Профессионализм этих специфических подразделений канул в Лету вместе с распадом Советского Союза, да и использовать его, коль он имеется, можно только при наличии политической воли высшего руководства. Мне, например, политическая воля высшего руководства – до лампочки; я все делаю по собственному желанию, исходя из своих личных побуждений. Что касается боевого профессионализма, то многим ли спецназовцам известны секреты бесконтактных поединков? Это когда на расстоянии десяти шагов пучком энергии ты посылаешь противника в нокаут или останавливаешь биение его сердца. Я это умею делать.
Я молод годами, но ощущаю себя человеком, прожившим множество жизней, и этот груз с одной стороны дает бесценный опыт, с другой – непомерно давит на плечи. Главное, чтобы чаши этих невидимых весов находились в состоянии устойчивого равновесия; тогда достигаешь лада с самим собой и душевного покоя. Я зримо могу представить себе картину, гораздо четче, чем на экране телевизора, да еще с запахами и дуновением ветра, как по бескрайней равнине периода Юра бродят стада бесчисленных бронтозавров, выгнув свои длинные шеи, увенчанные непропорционально маленькими головками. Их мощные, многотонные туши с известным изяществом скользят по высокой траве, а устрашающие хвосты не сулят ничего хорошего потенциальному противнику. Под лучами молодого солнца тускло переливается их толстая кожа, покрытая мелкой чешуей и слизью. Вдали, за грядой причудливых скал, заняла выжидательную позицию группа самых опасных и беспощадных хищников – ревущих ящеров, тираннозавров (Tyrannosaurus rex). Страшные клыки громогласных чудовищ уже обагрены кровью, но прожорливые пресмыкающиеся ожидают появление очередной жертвы. Нападать на огромных динозавров – довольно рискованно, поэтому они ждут кого-нибудь помельче. Длинные когти их задних лап в возбужденном нетерпении оставляют глубокие борозды на влажном грунте.
Представленное зрелище, больше чем плоская картина, я нахожусь как бы внутри рамки, в самом центре событий. Это можно условно сравнить с голограммой, только куда более совершенной и правдоподобной. Даже возникает ощущение, что мне уже доводилось есть мясо бронтозавров, и я помню его характерный вкус.
Или другая «картина». Примерно тот же ландшафт, вдали видны силуэты мамонтов и шерстистых носорогов. Кожу обволакивает теплый ветерок, напоенный незнакомыми запахами прели и неизвестных растений. На равнине, поближе к скалам, в которых имеются пещеры, копошатся омерзительные причудливые животные, отдаленно напоминающие людей, но обросшие длинной шерстью, с глубоко сидящими глазами под нависшими надбровьями, ужасно смердящие. Разумеется, это не люди, и даже не пращуры людей. Мне известно, что человек создан Богом! Животные поглощены разделкой тушки антилопы, попавшей в вырытую яму, прикрытую листьями большого папоротника. Разделка – термин условный, животные просто рвут еще полуживую антилопу на части своими сильными лапами-руками. Увлекшись предстоящим обедом, они не замечают, как к ним незаметно подползает огромная саблезубая кошка, и уже невозможно предсказать, кто сегодня действительно будет обедать.
Я очень начитан, но в моей обширной библиотеке вы не найдете пустопорожнего чтива; в книжных шкафах старинной ручной работы, за толщиной стекла сдержанно поблескивают корешками фолианты, в которых собрана квинтэссенция человеческой мысли и духа: сочинения философов, богословов, историков и социологов. С таким же успехом это можно назвать историей человеческих заблуждений, редких неожиданных прозрений, ошибок и лжи. Со многими авторами я знаком лично.
Так, Диоген, скорчившись в тесной бочке, раздраженно провещал оттуда, что очень сожалеет о том, что в свое время забрался в эту проклятую тару. Но, теперь дороги назад нет; самолюбие философа и мыслителя не позволяют ему изменить свое «историческое» решение, будь оно неладно!
Плутарх смущенно признался, что многое приврал, где приукрасил, где сгустил краски в своем «Жизнеописании Римских цезарей». Над ним довлели политическая ситуация и неуемное желание создать «читабельный» шедевр на века. Слава слепца Гомера не давала ему покоя и лишала сна. Безусловно, сейчас он все написал бы иначе.
Уильям Шекспир под напором неотразимых аргументов вынужден был покаяться, что совершил уголовное преступление: украл чемодан с рукописями малоизвестного провинциального поэта и драматурга, который с горя повесился в овечьем хлеву, предварительно накачав себя пивом в деревенском пабе. До сих пор Уильяма мучают укоры совести, но поделать уже ничего нельзя. Да, и какая разница, чье имя стоит под названием той или иной пьесы, или сонета! Это уже принадлежит не конкретному автору, а всему человечеству. Что же касается самоубийства незадачливого провинциала, то все люди когда-нибудь умирают!
Жан-Жак Руссо даже не стал отпираться, что в своем последнем произведении «Исповедь» он сознательно сфальсифицировал многие факты своей биографии, чтобы оставить потомкам ясный, незамутненный образ великого мудреца и гуманиста. Его простодушный вопрос:
«А, что, по-вашему, я должен был написать правду?», - поставил меня в тупик.
Чарльз Дарвин в споре об эволюции человека настаивал на том, что промежуточное звено между человекообразными приматами и собственно человеком все равно, рано или поздно, найдется. Просто плохо и не там ищут. А противники его теории умышленно и бессовестно прячут неопровержимые находки от научной общественности. Правда, во взгляде его я не уловил непоколебимой уверенности в своей правоте и энтузиазма. Мне было, по-человечески, жаль его!
