Проблема соответствия кадрового состава изменившимся внешним условиям уже давно висела над Адмиралтейством. Возможно, ее решение отодвигалось бы и дальше, если бы не стремительная техническая модернизация флота и не так называемый германский фактор. Техническое перевооружение начал Фишер, а разбираться с кадровым вопросом пришлось уже Черчиллю. И он не дрогнул под жестким прессингом общественного мнения и давлением пиетета адмиралов, когда приступил к формированию нового флота, способного соответствовать вызову эпохи.
Некоторых уверенное поведение Черчиллем приводило в восторг. «Я так благодарен Уинстону, что он отправил на металлолом дюжину адмиралов», – делился своими впечатлениями с лордом Эшером Джон Фишер,[444] которому принадлежат и следующие слова: «Уинстон храбр, а это уже все. По смелости он близок к Наполеону, по хватке – к Кромвелю».[445]
Опыт Черчилля
«Я так благодарен Уинстону, что он отправил на металлолом дюжину адмиралов».
Адмирал Джон Фишер
Другие были более сдержанны в своих оценках. Но при этом все равно признавали масштаб проведенных Черчиллем изменений. Один из первых биографов Джона Джеллико Артур Эпплин сравнил действия первого лорда с «новой метлой, которая вычистила старый Совет».[446] Точно не известно, дошло ли это высказывание до ушей Черчилля, но можно с большой долей вероятности предположить, что подобное сравнение его вряд ли расстроило бы, поскольку ставило в один ряд с таким выдающимся правителем Британии, как Генрих II. Генрих II (1133–1189) по прозвищу Короткий Плащ был первым английским королем из династии Плантагенетов; имя династии произошло от латинского planta genista – метла. Большой поклонник истории, Черчилль высоко оценивал деятельность этого короля, считая, что с его восшествием на престол началось «одно из самых содержательных и значительных правлений в английской истории». Деятельность Генриха II связана со многими важными нововведениями, и в первую очередь в области законодательства. «Никто не оказывал столь значительного влияния на наши законы и институты, как этот король, – писал Черчилль, внимательно изучавший принципы и методы руководства великих правителей прошлого. – Генрих обладал определенными способностями в решении проблем управления и законодательства, и именно в этих областях лежат его достижения. Названия его сражений улетели с пылью, но английская конституция и английское общее право навсегда останутся связанными с его именем».[447]
Разумеется, были и те, кто подверг кадровые перестановки, осуществленные Черчиллем, яростной критике. Среди них особенно выделялся адмирал Чарльз Бересфорд, который неоднократно в своих выступлениях в палате общин осуждал кадровые решения первого лорда.[448] Причем основной акцент он делал не на соответствии новых членов Совета занимаемым должностям, а на том масштабе изменений, которые произошли в этом важнейшем коллегиальном органе управления. В первую очередь «Чарли Би» возмущало, что за тринадцать месяцев Черчилль снял с должности пять морских лордов. «Когда первый лорд принял руководство Адмиралтейством, мы полагали, что его методы управления эффективны, – заявил Бересфорд, – теперь мы потеряли всякую уверенность в их эффективности. Я считаю, что увольнение или добровольная отставка пяти морских лордов является фатальной для доверия к его администрации».[449]
В дальнейшем депутаты еще не раз возвращались к кадровому вопросу. Например, в апреле 1914 года, за несколько месяцев до начала войны, Черчиллю предстояло выдержать в парламенте атаку со стороны сэра Клемента Кука. Между ними состоялся следующий диалог.
Сэр К. Кук:
– Может ли первый лорд Адмиралтейства назвать имена тех членов Совета, отставки которых он потребовал во время своего пребывания на посту первого лорда?
Черчилль:
– Нет, сэр.
Сэр К. Кук:
– Соблаговолит ли достопочтенный джентльмен ответить на мой вопрос?
Черчилль:
– Нет, сэр!
Сэр К. Кук:
– Разве я не могу получить ответ на мой вопрос?
Спикер:
– Ответ на вопрос достопочтенного члена был предоставлен. Достопочтенный член спросил первого лорда Адмиралтейства, назовет ли он конкретные имена, и первый лорд сказал, что не назовет.[450]
На самом деле Бересфорд и его сторонники подняли весьма актуальный и болезненный для многих инициаторов изменений вопрос, связанный с доверием к ним, а также с тем недовольством, которое они вызывают. Причина подобной реакции заключается в снижении легитимности как самих преобразований, так и лиц, отвечающих за их претворение в жизнь. Профессор Стэнфордского университета Майкл Ханнан и профессор Калифорнийского университета (Школа бизнеса Беркли) Джон Фриман в совместном исследовании влияния внешней среды на организацию пришли к выводу, что одним из очевидных ограничений адаптации организации к изменившимся внешним условиям, а именно эту цель преследуют организационные изменения, является инерция. При этом инерционное давление возникает «как из-за внутренних структурных соглашений, так и из-за ограничений, налагаемых внешней средой».
Одним из факторов внешнего давления являются ограничения, связанные с легитимностью. «Любая легитимность, которую организация способна получить, составляет ценный актив с точки зрения воздействия на внешнюю среду, – указывают М. Ханнан и Дж. Фриман. – В той степени, в какой адаптация (читай – организационное изменение) нарушает право на легитимность, это влечет за собой весомые издержки. Именно поэтому соображения внешней легитимности имеют тенденцию ограничивать возможности адаптации».[451]
Масштабная смена руководства морского ведомства, проведенная Черчиллем в 1911–1912 годах, стала именно тем «нарушением легитимности», которая повлекла за собой «весомые издержки». На подобные издержки указывали не только современники министра, но и последующие исследователи. Например, Рой Дженкинс отмечал, что «непрестанное тасование высших военно-морских командующих вряд ли способствовало распространению доверия к суждениям Черчилля».[452]
Отвечая на нападки, первый лорд указывал, что при формировании Совета он выбирал тех людей, мнению которых мог доверять.[453] А когда ему напоминали об отставке пяти морских лордов, он не ленился вновь и вновь объяснять индивидуальные причины перестановок по каждому из пяти случаев.[454]
Однако вряд ли подобные объяснения способствовали восстановлению легитимности. Необходим был более весомый, в терминах институциональной теории, аргумент для нивелирования возникшего недовольства, и первый лорд обратился к одному из фундаментальных принципов административного управления: ответственность определяет полномочия. Черчиллю очень нравилась фраза премьер-министра Уильяма Питта, графа Четема, который заявил однажды: «Оставаясь ответственным, я должен управлять и не стану нести ответственность ни за что, чем не управляю».[455] Черчилль использовал аналогичную аргументацию.
«Первый лорд Адмиралтейства занимает особое положение, поскольку несет единоличную ответственность за все назначения на флоте – заявил он. – Именно поэтому он обладает правом выбора тех, с кем будет работать, а также правом определять, какие обязанности им поручить, при необходимости меняя, сокращая или расширяя их зоны ответственности в зависимости от обстоятельств. Разумеется, это огромная власть, но ничто не может освободить первого лорда от его конечной и единоличной ответственности перед парламентом и государством».[456]
