- Ты будешь пытаться её вернуть? - спросил Щербаков. Собственная грусть позволяла Монитору быть открытым для сопереживания.

- Я не знаю... Посмотрим. Любовь - не только запоминающиеся свидания, комплименты и внимание, но и огромная ответственность, взаимное уважение. Сближаться с человеком, когда тому необходимо твоё тепло, и отпускать с чистым сердцем, когда тот будет нуждаться в свободе. Эгоизм и любовь не могут соседствовать вместе. Я приму любое решение Яны, каким бы тяжёлым оно ни было, так как знаю, что этим могу приблизить её к счастью.

- А как же твоё счастье? Если ты отпустишь её, то оставишь на месте былого чувства лишь голую равнину, пепел несбывшихся желаний и надежд, - произнёс Саня, сжимая пораненную ладонь в кулак и ощущая отрезвляющую боль.

- Тут уже как смотреть. Вроде бы и равнина, а вроде бы и чистый лист, плацдарм для новых начинаний. Проехали, - вздохнул Артём. - Ты на свидание-то идёшь своё?

- Думаешь, стоит? Как-то настроения нет совсем. Может, ты со мной сходишь за компанию? - с надеждой спросил Монитор.

- Добавлять к твоему плохому настроению ещё порцию моей депрессии - дупляная идея. Только в математике минус на минус даёт плюс. А вот компания Брюса тебе не повредит. Во-первых, своей болтовнёй он часто отвлекает от мусора в голове.

- И заполняет голову своим, - горько усмехнулся Щербаков. Сид тоже не сдержал улыбки.

- Во-вторых, он такой же "ценитель" клубов и массовых развлечений, как и ты, так что неудобно будет не тебе одному. Да и словесная подмога в лице Сани не будет лишней в твоём общении с девушкой, только не забывай его вовремя затыкать.

- Спасибо за совет. Так и поступлю, - благодарно кивнул Монитор.

Сборы не заняли много времени. Решимость, которой проникся парень, сама вела его к роковому месту. "Чем быстрее это произойдёт, тем лучше", - настроил себя Саня.

Перед выходом Щербаков виновато остановился.

- Слушай, Тёма, как-то нехорошо получается. Я тут сваливаю, а тебя в одиночестве оставляю.

- Наоборот, ты сейчас делаешь мне огромную услугу, - подмигнув, ответил Сид. - Каждый залечивает раны по-своему. Мой же способ весьма специфичный и требует уединения.

После того, как дверь за Саней закрылась, Артём упал на колени, упёрся ладонями в пол и закричал. Потом выдохнул, слегка перевёл дух и снова закричал, вкладывая в каждый звук муки страдающей души...

2

Первый стук в дверь 510-го блока успехом не увенчался. Шорохи в глубинах комнат сменились заговорщицким шепотком, а потом снова наступила тишина. В рамках общежития царило внегласное правило - кому не лень, тот откроет. Данный феномен породил систему стуков: вроде бы и идентификация гостей, в то же время и проверка на предмет коварного воспитателя.

Щербаков повторил попытку, и с той стороны послышался звук приближающихся шагов. Каждый шаг как одолжение целому миру, судя по шаркающему полу. Спустя мгновение перед Монитором предстало бледное лицо Брюса с глазами, в белках которых плескался кровавый пунш, и клоками волос, торчащими покосившимся частоколом. Заспанная версия Брюса обладала вежливостью ещё меньшей, чем оригинальная.

- Чё надо? - недовольно произнёс Брюс, сочным зевком демонстрируя Сане радость встречи.

- Не против, чтобы сходить за компанию в клуб на свидание? - не стал тянуть резину Щербаков.

Губы Брюса расползлись в ядовитой усмешке. Слух Сани, как у сплетника со стажем, был острым и моментально сообщал мозгу о перспективе удачной шутки.

- Прости, Щербаков, но ты не в моём вкусе. Дружеские посиделки провожу с четырёх до шести, каждый четверг.

- Значит, нет? - не особо расстроился Монитор.

- У Юли закончились "валики", и она снизошла до простых смертных? - ехидно спросил Саня, опершись на дверной проём и скрестив ноги. - Да после таких новостей я поверю, что девушки дожидаются своих парней из армии!

- Почему сразу Юля-то?

- А почему нет? Любой девушке, которая способна вытерпеть тебя несколько часов можно выдать медаль за отвагу, а тут ещё и пытки на постоянной основе. Либо она к тебе неравнодушна, либо у неё большие виды на твои органы, - хищно посмотрел на него мизантроп.

Сам того не ведая, Брюс задел созревший нарыв. Гной недавнего потрясения прорвался сквозь плёнку хладнокровия, выдав истинное состояние Монитора. Дёготь попал в бочку мёда в избыточном количестве. Саня посерел и сжал кулаки.

- Я иду на свидание не с Юлей. Закрыли тему. Говори, пойдёшь ли ты со мной или нет, не тяни время.

- Скупой ты на эмоции человек. К тебе тут со всей душой, а ты вот так сразу, - хитро взглянул на него Брюс.

"Если у тебя вообще есть душа", - подумал Щербаков.

- Ладно, мерзкий ты тип, я в деле. Мы ведь сейчас навестим какое-нибудь разгульное место, не так ли? - спросил Брюс, пропуская Монитора внутрь.

- С чего ты взял? - удивился тот. Борискин не рисовался в воображении Сани, как эксперт в области свиданий.

- Интуиция, - хмыкнул Брюс, распахивая шкаф. - Не в обиду, парень, но девчонки с филфака, которые сидят на скамейках парков и, роняя крокодильи слёзы, обнимают любимый роман, не в твоём репертуаре. А вот своя в доску тусовщица, которая на скаку коня остановит, и сама к тебе на колени прыгнет.

Щербаков проглотил сомнительный комплимент и отошёл к раковине, чтобы умыть горящее лицо. Страх и сомнения, как стая голодных оводов, жалили его во всех местах. После Танатоса он чувствовал себя штангистом, который поднял над головой огромный груз, но не понимает, что с ним делать. Вроде бы и сил пока хватает, но и вечно так не простоишь. Грузом этим была новая форма ответственности: не та, которую мы можем спрятать под подушку лени, а другая, которая клеймом горит во лбу, напоминая о своём существовании.

- Саши-и-и-к! Закрой двери-и-и! - послышался голос из угла комнаты Брюса. - А то у меня ножки на сквозняке мёрзнут!

Чаще всего перемены, как ком снега, валятся нам за шиворот, вызывая определённую реакцию. Консерватор будет фыркать, кататься по земле, будто бы на него брызнули серной кислотой, пока странное ощущение не пройдёт само в процессе адаптации. Новатор же осмотрит кусок снега, попробует его на вкус и для пущей верности разотрёт по телу, наслаждаясь новыми эмоциями.

Соседи - люди, которые по воле судьбы поначалу находятся по разным окопам в условиях затяжной войны с бытом. Лишь преодолев личные барьеры и определив истинного врага, два человека прокапывают общий коридор и заключают альянс, первое звено доверия и родства.

- Ничего, немного закалки тебе не повредит.

- Э-э-э! - скорчил одну из своих неповторимых гримас Казак. - Тогда, если я заболею, будешь навещать меня в больничке.

- Обязательно. Буду носить тебе фруктовые йогурты и кормить бульоном с ложечки, - немедленно отозвался Саня. От теплоты сказанных им слов мистический бульон мог превратиться в холодец.

- И массаж ступней сделаешь? Надеюсь, с этим ты справляешься лучше, чем с чисткой картошки, - засомневался Вадик.

- Эти минуты блаженства ты запомнишь надолго, - пообещал Брюс.

Ботаник до глубины костного мозга, Брюс не разбирался в тех элементарных вещей, в которых прекрасно ориентировался его сосед. Смена постельного белья становилась цирковым представлением, готовка граничила с потенциальным пожаром и перспективой голода, а уборка становилась борьбой не на жизнь, а на смерть. Впрочем, это не мешало Брюсу носить маску: за пренебрежительным отношением к Казаку Саня тщательно прятал привязанность к соседу и скрытое восхищение.

- Валите уже быстрей, а то никакого личного пространства, - пожаловался Вадик. - Твои личные дела решаются уединением в туалете, - язвительно заметил Брюс и, торопливо натянув обувь, схватил Монитора за плечи и встряхнул. - Щербаков, завязывай с водными процедурами! Крану не хочется плакать вечно. Ноги в руки, обаяние под мышку - и вперёд на любовные подвиги!