К удивлению Осипова, очень скоро выяснилось, что король банально забыл многие события истории королевства, а некоторые очень важные вещи даже и не знал. По быстро менявшемуся выражению лица Шипулина Николай понял, что и доблестный Нортбарт тоже имеет весьма посредственные знания в этом вопросе. Между тем маг отложил старый пергамент в сторону и взял другой:
– Таким образом, к началу правления Шлюксбарта Второго у нас впервые появились свои собственные земли сельскохозяйственного назначения. Мы наконец получили возможность выращивать зерновые культуры. Также к этому моменту сформировались устойчивые торговые пути и завязалась активная меновая торговля с соседями. Возник институт Хозяев Замков, выполняющих роль наместников на новых землях. Данный институт являлся предвестником возникновения системы вассалитета, столь хорошо нам знакомой по Средним векам.
– Ну, ты даешь, Анисимович, шпаришь точь-в-точь как наша училка на уроке истории, – прервал мага Андрей. – Еще минут пять таких речей, и меня сон сморит. Ты лучше попроще выражайся, без зауми.
– Во-во! – поддержал воеводу король. – Говори по-простому, а то и я уже не столько тебя слушаю, сколько думаю, как быстрее хоть что-нибудь поесть.
Нагибин, весьма недовольный тем, что его так бесцеремонно перебили, осуждающе посмотрел на собеседников и хитровато прищурился:
– Попроще, говорите? Эх, молодежь, молодежь. Можно и попроще. В общем, так. Пока Шлюксбарт Второй был полон сил и энергии – королевство расширялось. Хозяева Замков и пискнуть без разрешения короля не могли. Правильная политика, приложенная в нужном направлении, давала свои положительные плоды. После смерти этого достопочтенного правителя начались вполне типичные перемены. Хозяева Замков постепенно забрали себе суверенитета сколько смогли и начали проводить фактически не зависимую от короля политику. В большинстве случаев она заключалась в проведении постоянных набегов на соседей и грабеже караванов. Причем грабили не только чужеземных торговцев, но и своих собственных. Дело дошло до того, что один из самых влиятельных Хозяев штурмовал столицу королевства и за малым не захватил престол.
– А я знаю! – радостно закричал Шипулин и воинственно потряс над головой кулаками. – У меня дед в той битве сражался. Он мне не раз о ней рассказывал и даже показывал изрубленный в том бою шлем. Где-то он у меня до сих пор в чулане валяется.
Дождавшись конца внезапной тирады воеводы, Павел Анисимович невозмутимо продолжил:
– На самом деле ничего необычного в таком развитии событий нет. Абсолютно заурядные, я бы даже сказал, рутинные процессы становления государственности. Причем, что интересно, к этому моменту мы имели явное технологическое преимущество перед окружающими нас варварскими племенами, – внезапно маг разволновался, нервно потер руки. – Эх, нам бы тогда остановиться, сделать передышку, укрепить вертикаль власти. Но нет! Гордыня, наша гордыня не позволила этого сделать.
Немного помолчав и успокоившись, Нагибин продолжил:
– Такое наимудрейшее поведение Хозяев Замков настолько ослабило центральную власть и так озлобило наших соседей, что в результате гражданских смут и постоянных войн на границах от наших некогда огромных территорий остался пшик, – маг развернул последнюю карту и небрежно расправил ее ладонями. – Вот что мы имеем на сегодняшний день. Под властью нашего дорогого короля находится город Рудный и расположенный от него в двух днях пути по горным дорогам поселок Веселый. Это едва ли треть одного удела времен расцвета королевства. Из тридцати двух замков осталось три. Причем один из них наполовину разрушен. Есть еще небольшие хутора, стоящие на жилах драгоценных камней. Ни одной плодородной долины, ни одного крупного озера. Торговые пути отрезаны, за исключением единственного тракта, ведущего в эльфийское королевство, кстати, образовавшегося в результате войн с нами из трех или четырех Домов.
Внутри инженера все сжалось от ужаса. Захотелось кричать, топать ногами, сыпать гадостями в лица придворных и почему-то немедленно потребовать ужина не менее чем на пять перемен блюд. Осипову даже стало жаль бедолагу-короля. Николай отчетливо понял, в каком тумане неведения пребывал правитель гномов. Он-то искренне считал, что все движется своим чередом и дела в королевстве идут как никогда хорошо. С большим трудом Николай загнал паникующие мысли несчастного толстяка на задворки своего сознания и полностью взял ситуацию под контроль. В голове сразу заметались пусть невеселые, тревожные, но свои мысли. Осипову внезапно стало очевидным, в каком катастрофическом положении находится его народ, его государство. От осознания всей глубины и серьезности проблем у Николая закружилась голова. Ни разу в его жизни и близко не стояло задачи, хоть отдаленно похожей на то, что предстояло решать. Причем решать необходимо прямо сейчас, немедленно. Буквально в эту секунду.
– Я вижу, ты наконец понял, – раздался сочувственный голос мага. – Все-таки еще много в тебе остается от предыдущего владельца тела. Видимо, очень хорошо ему в нем жилось. Сильно тяжело приходится?
– Ничего, справляюсь, – немного растерянно ответил король и тут же продолжил уже нормальным голосом. – То, в какой мы оказались заднице, примерно понятно. А есть хоть малейшие положительные моменты? Или все у нас – бесконечный ужас, перемежающийся с непрерывным кошмаром?
Три бывших человека молча смотрели друг на друга. Первым тишину нарушил маг:
– Патернализм.
– Что это за фигня такая? Опять словами заумными разбрасываешься? – непонимающе протянул Шипулин.
– Тихо! Не перебивай, – резко оборвал воеводу король. – Обычный термин, ничего особенного.
Андрей широко открыл рот, явно собираясь что-то ответить королю, но передумал.
– Вот это и есть патернализм, – громко рассмеялся Павел Анисимович. – Когда закончились потрясения, прекратилась бесконечная резня всех против всех, и установилось хоть какое-то подобие мирной жизни, гномы стали очень уважительно относиться к своей верховной власти. Для них правитель сродни доброму и справедливому отцу. Который всегда знает, что надо делать, и денно и нощно заботится о благе каждого жителя королевства. – Маг замолчал, слегка наклонился к королю и задушевно произнес: – Вот такое отношение к вам, уважаемый Николай Владимирович, причем как среди простого народа, так и среди представителей аристократии.
Донельзя довольный Осипов величественно повернул голову к воеводе и неожиданно подмигнул тому правым глазом. Шипулин широко улыбнулся и подмигнул королю в ответ.
Маг страдальчески поднял руки вверх, мол, я серьезные вещи говорю, а собеседники ведут себя как неразумные Младшие. Нагибин досадливо хмыкнул и невежливо ткнул пальцем в сторону короля:
– А в случае с вами вообще очень интересно получилось. Как известно, ваша матушка была не только первой красавицей королевства, но и удивительно доброй и умной женщиной. Вот ее народ не просто любил по-настоящему, а практически боготворил. Да что там говорить! И сейчас любит. Если бы такое дело происходило в христианской стране, в нашем мире, то вашу матушку давно сделали, как минимум, святой, а что более вероятно, так вообще небесной покровительницей всего королевства. Так что на долю Вашего Величества приходится и большая часть обожания, предназначенного вашей матушке.
Осипов понимающе кивнул. Да, действительно очень хорошо все сложилось. Прямо как по нотам. Такая мощная поддержка народа весьма и весьма сейчас пригодится. Кстати, еще неизвестно, как обернулось бы дело, не скончайся матушка нынешнего короля родами. Кто бы сейчас находился на королевском троне? Большой вопрос…
Нагибин тем временем продолжал свой неторопливый рассказ:
– Ко всему прочему не следует забывать о такой важной форме общественного сознания, как религия. Очень удачно получилось, что верховным жрецом местного божества по совместительству трудится наш добрый король, – Павел Анисимович почтительно склонил голову перед Осиповым в ритуальном поклоне. – Независимая жреческая каста по каким-то причинам не сформировалась в Рудном, и роль духовников выполняют по мере своих скромных сил старейшины родов, главы артелей и иные представители местного эквивалента знати.
