Щелкнула дверная ручка. Винсент резко развернулся.

Мужчина в одних только брюках вошел в спальню. Уверенный и самодовольный, он медленно направился к Винсенту.

- Добрый вечер, лорд Винсент, - сказал он с улыбкой на лепных губах, поглаживая себя сквозь тугие черные брюки. - Мне не хватало вас на прошлой неделе.

И как Винсент мог считать его привлекательным? Высокий, мускулистый, с неестественно взъерошенными золотистыми волосами, у Камерона каждый взгляд, каждый жест, каждое слово обещали несказанное удовольствие. Но он был чересчур лощеным, а его манера держаться - нарочитой, слишком шлюшной. Этот высокомерный тип был неспособен на искренность и открытость Джейка.

- Где Джейк?

Камерон остановился перед Винсентом и провел кончиками пальцев по его руке. Полуприкрыв глаза, он из-под ресниц взглянул на Винсента. Он был всего на пару дюймов ниже Винсента.

- Он занят, а я нет. Можете делать со мной что пожелаете, - отозвался Камерон, его широкие плечи опустились, подбородок лег на грудь - вся его поза изображала покорность.

Занят? Обжигающая, неистовая ревность накрыла Винсента при мысли о Джейке с другим. Терпкая и резкая, она мгновенно вплелась в ядовитый клубок мучивших его страхов. Винсент стиснул руки в кулаки.

- Где он?

Камерон наклонился ближе, потершись голой грудью о белоснежный жилет Винсента, а ладонью скользнув к застежкам его черных брюк.

- Какая разница, - отмахнулся тот от вопроса.

- Разница есть. - Винсент грубо отпихнул Камерона от себя и распахнул дверь, собираясь отыскать Джейка, в чьей бы кровати тот ни оказался. Мышцы рук сводило от желания разорвать на части того, кто осмелился к нему прикоснуться. Звук тяжелого дыхания разлетелся эхом по пустому коридору, пока Винсент оглядывался. Проклятье, да сколько же дверей в этом борделе? - Где он?

Рука схватила его за плечо.

- Лорд Винсент, вернитесь в комнату.

Винсент оглянулся. Камерон побледнел, в широко распахнутых темно-синих глазах отражался настоящий страх. Все высокомерие испарилось. Отступив, Камерон убрал руку.

- Где он? - медленно процедил Винсент, поворачиваясь к нему лицом.

- Я-я не знаю, милорд. - Голос Камерона дрожал.

- Где? - вопрос взрезал воздух, точно кнут.

Громко сглотнув, Камерон сделал еще шаг назад и покачал головой.

Не сводя глаз с его шеи, Винсент разжал и снова стиснул кулаки. Его пальцы идеально подходят для этой шеи, и он будет сжимать их, пока эта шлюха не скажет все, что ему нужно знать.

- Где. Он.

- Я не знаю, милорд. Клянусь. - Камерон продолжил отступать от него. - Здесь его нет.

Его полные паники слова гулко прозвучали в голове Винсента, прорвав густой красный туман ревности. Джейка здесь нет? Разум на мгновение прояснился, а потом Винсента накрыла ярость. - Тогда где он, черт побери? - проревел он.

Камерон вздрогнул, словно от удара, сделал еще шаг, наткнулся на кровать и взмахнул руками, чтобы не плюхнуться на задницу. Он взволнованно обвел взглядом комнату, голая грудь тяжело вздымалась.

- Я не знаю. Он… он уехал и не вернулся.

Винсент запрокинул голову и, оскалившись, зарычал. Но это не помогло избавиться от завладевших им отчаяния и бешенства от собственного бессилия. И если Камерон скажет “Я не знаю” еще хоть раз, Винсент не сдержится и придушит его.

Мадам. Возможно, она ответила бы на его вопрос. Но если он заявится в ее кабинет, требуя рассказать, где прячется кто-то из ее шлюх, то будет выглядеть опустившимся жалким идиотом. Он и так позабавил всех представлением сегодня. Наверняка весь бордель слышал, как он тут орет, словно пациент бедлама.

Сунув руку в карман сюртука, он вытащил сверток фунтовых банкнот и кинул их в Камерона, а потом развернулся и оставил того на коленях собирать разлетевшиеся по полу бумажки.

В следующее мгновение он уже сбегал по каменным ступенькам борделя. Его лакей открыл дверцу кареты. Первой мыслью Винсента было отправиться в Ист-Энд: обыскивать грязные улочки и трущобы.

- К леди Коллартон. И живо, - сухо сказал Винсент, устраиваясь на черном кожаном сидении.

Лакей захлопнул дверцу. Свистнул кнут, и карета покатилась вперед.

Перед глазами одна за другой вставали картинки: Джейк, один и беспомощный. Джейк, истощенный, скорчившийся от холода в темном переулке. Джейк, которого насилует какой-нибудь пьяный урод. Джейк…

- Хватит, - приказал он себе, одной силой воли останавливая поток ужасных образов. Нет смысла предполагать худшее, по крайней мере сейчас.

Сразу после бала он начнет прочесывать улицы Лондона, пока не отыщет Джейка. Но Винсент не знал, ни где начинать, ни даже настоящего его имени. По сути он не знал о том почти ничего. Где он живет? Как проводит время? Что любит больше: виски или джин? У Винсента был только образ: худой, но сильный молодой мужчина с темными волнистыми волосами, которые спадали до самого подбородка, с красивыми губами. В комнате было слишком темно, и ему так и не удалось хорошенько разглядеть Джейка. Интересно, глаза у него голубые или карие? Или, может, зеленые? Но точно не серые - в этом он был уверен.

Откинув голову на спинку, он ровно дышал, пытаясь успокоиться. Джейк - не его собственность. У него нет причин ревновать или удерживать того рядом, хотя как Винсент ни пытался, он не мог отделаться от этих мыслей. Ему нужно было увидеть Джейка. Но неужели он правда верит, что одной короткой встречи ему будет достаточно?

Нет, не будет.

Вот черт.

Вздрогнув, Винсент тихо застонал. Нет! Та часть его, которая желала, чтобы он был респектабельным, крепко стоящим на ногах джентльменом, тем, кого отец гордился бы называть сыном, восставала против мысли о продолжении этого знакомства. И все же… он хотел Джейка.

Винсент выругался про себя и снова зарычал от беспомощности. И что ему теперь делать?

Он потер лицо ладонями и нахмурился. Проклятье. Он забыл шляпу и перчатки в той безвкусной комнате. У слуг борделя уже есть его булавка, почему не оставить им что-нибудь еще? Он вытащил из кармана часы и придвинулся к окну, чтобы разглядеть стрелки в свете уличных фонарей. Десять минут до того, как ему нужно быть у тетушки. Нет времени заезжать домой. Без шляпы он как-нибудь обойдется, а вот перчатки придется взять у дядюшки.

Лучше бы Марсдену быть благодарным за то, чего стоило Винсенту это приглашение. Одного черного цилиндра, одной пары белых перчаток, одного танца с нелюбимой кузиной и отсрочки в поисках одного неотразимого мужчины.

Глава Пять

Оливер сорвал с шеи платок и схватил другой. Задрав чисто выбритый подбородок, он приладил новый платок к шее, так чтобы края легли на воротник рубашки. Поджав губы и сосредоточенно нахмурившись, он смотрел в зеркало над умывальником, уговаривая дрожащие пальцы слушаться.

Солнце зашло несколько часов назад, и только свечи в оловянных подсвечниках разгоняли вечерние тени. Пахло мылом для бритья. Оливер торчал тут уже довольно долго. Если он не приедет на бал в скором времени, то гнева Винсента ему не избежать.

Последний раз поправив узел, он изучающее уставился на свое отражение. Неидеально, совсем не так, как выходит у Винсента, вернее - у его камердинера, но это хотя бы похоже на приличный узел.

Он взял черный вечерний сюртук, висевший на спинке стула, и сунул руки в рукава. Застегнув пуговицы, он попытался руками расправить складки на шерстяной ткани. По-хорошему надо было его погладить, но сейчас уже поздно.

Переступив через куски белого льна на полу, он подошел к прикроватному столику и застыл, протянув руку к нефритовому камешку.

За это время он успел прикипеть к булавке душой. Она почти постоянно была с ним, пусть даже надежно заткнутая в карман жилета. Хотя выходил из дома он эту неделю нечасто - из страха наткнуться на Винсента, - не считая редких поездок к бабке. Ему будет не хватать этой булавки, этого кусочка Винсента, но он же не вор. Подобрав ее с пола, Оливер даже не подумал о последствиях, но не мог же он оставить ее себе. Для Винсента ее ценность была вовсе не в деньгах. Оливер четко помнил первый раз, когда увидел ее на Винсенте, и гордость в его голосе, когда тот сообщил Оливеру, что дедушка решил подарить нефритовую булавку ему, а не старшему брату.