Потому Хрущёв решил создать самоподдерживающуюся государственно-хозяйственную систему, где работники являются одновременно людьми, заинтересованными в благоденствии и развития предприятия.

   Он понимал, что с точки зрения марксистских ортодоксов вроде Суслова, хозяйственная самостоятельность предприятий недопустима, поскольку для их узколобого восприятия она слишком напоминает капитализм. Но при капитализме наёмный работник не мотивирован, так как работает на капиталиста. При командно-административном социализме работник не мотивирован, так как работает на государство.

   Но если каждый работник предприятия, а не только руководитель, видит неоспоримую связь между производительностью и качеством своего труда, и своим благосостоянием, такой работник мотивирует себя и всех окружающих.

   Мацкевич идеями Худенко заинтересовался и попросил своих референтов немедленно разыскать Ивана Никифоровича.

   Хрущёв решил действовать уже испытанным способом – «впарить» Худенко его же собственную, ещё не оформившуюся идею. Совпадение направления мыслей и поддержка со стороны высшего руководства гарантировали успех. Худенко быстро нашли и доставили в Белоруссию, в колхоз Орловского, где в тот момент находились Хрущёв, Мацкевич и Мальцев.

   Самого Худенко высказанная ему Хрущёвым идея захватила сразу. Он с удовольствием согласился возглавить (на 4 года раньше, чем реальной истории) один из отстающих совхозов, которому распоряжением министра был дан статус «опытового хозяйства», чтобы всесторонне обкатать новую систему хозяйствования перед повсеместным внедрением. Законное сомнение в её реализуемости вызывал требуемый уровень механизации работ, и обеспечение занятости высвобождаемых в результате механизации работников.

   Насчёт занятости Хрущёв предложил сразу несколько вариантов решения проблемы.

   – У нас строятся новые заводы, а население понесло тяжелейшие потери в ходе войны, рабочих рук не хватает, – втолковывал он Мацкевичу и Худенко. – Любое количество работников будет куда трудоустроить. Тем более, теперь колхозники паспорта получили, имеют возможность куда угодно переехать. Проблема будет с жильём, её решать надо.

   – Опять же, незанятой необрабатываемой земли в стране даже после распашки целины ещё хватает. Высвободившееся население может её осваивать.

   – Ну, и третий путь есть – диверсификация производства в самих колхозах и совхозах. Вот вернёмся в Москву, поедем в Балашихинский район, к Ивану Андреичу Снимщикову, он вам там покажет, как и чем людей занять. (http://m.forbes.ru/article.php?id=12934)

   – У нас в стране вообще неправильное отношение к ручному труду, – сказал Никита Сергеевич. – Ручной труд возведён в абсолют, считается «священной коровой», вроде как в Индии – лежит корова на дороге, всем мешает, всех задерживает, и все её объезжают, боятся потревожить. А ведь ручной труд неэффективен, его надо механизировать, автоматизировать всеми возможными способами.

   В СССР было около 230 заводов, выпускавших широкий спектр сельсохозяйственной техники. Заводы специализировались по видам объектов, наиболее близких между собой по технологии их производства. С 1950 конструирование новых машин было сосредоточено, главным образом, в специальных конструкторских бюро (СКБ) при некоторых заводах, в Государственном специальном конструкторском бюро по механизации культуры хлопчатника и во Всесоюзном НИИ сельскохозяйственного машиностроения (ВИСХОМ). Специальные конструкторские бюро, так же как и заводы, при которых они находились, были специализированы по группам машин, родственных в отношении их конструкции, материалов и технологии производства. Так, СКБ при Люберецком заводе специализировалось по сеноуборочным, коноплеуборочным и льноуборочным машинам; СКБ при заводе «Ростсельмаш» – по прицепным комбайнам и машинам для уборки кукурузы и подсолнечника; СКВ при заводе имени Октябрьской революции – по плугам; СКБ при заводе «Красная Звезда» – по сеялкам и т. д.

   Уже в течение 1946 – 50 гг было освоено и принято в производство свыше 150 новых усовершенствованных с.-х. машин. При этом мощность отрасли оставалась недостаточной.

   Сентябрьский пленум ЦК КПСС 1953 г. поставил новые задачи повышению уровня механизации работ в колхозах. В соответствии с решениями Сентябрьского Пленума ЦК КПСС на каждую пятилетку начали разрабатывать проекты Системы машин, которые следовало разработать и освоить их выпуск для нужд сельского хозяйства страны.

   Сложность задачи заключалась в широком разнообразии требуемой сельхозтехники, а также в сложных условиях эксплуатации и недостаточном уходе за техникой, из-за чего заводы не успевали восполнять её потери.

   Тем не менее, номенклатуру выпускаемой сельхозтехники расширяли и обновляли, в частности – освоили выпуск ромбовидных плугов, за счёт использования которых снижалось потребное тяговое усилие при пахоте. (http://svistun.info/zemledelie/182)

   В этих условиях к 1957-58 году выявилась проблема в существующей системе МТС. Изначально созданные решением Ленина, МТС были центрами распространения механизации в сельском хозяйстве, его движущей силой, в буквальном смысле. При этом МТС за свою работу взимали с колхозов часть урожая в оплату, по установленным правительством расценкам. Колхозы по существу обкладывались двойным налогом: определяемыми государством обязательными поставками доли урожая и оплатой услуг МТС по ценам, определяемым государством.

   С укреплением командно-административной системы в 30-х гг. система МТС разрослась и бюрократизировалась. Машин в МТС становилось все больше, при этом эффективность использования техники снижалась. Как и всякое государственное бюджетное предприятие, МТС всеми силами выбивали фонды на закупку машин. «Возникал замкнутый круг: МТС «осваивали» все больше средств, заказывали все больше техники, промышленные министерства по их заказам производили все больше машин и механизмов, техника частично использовалась по назначению, остальное ржавело на складах и по истечении записанного в регламент срока, списывалось в утиль. Затем выбивались новые фонды, «закупались» новые машины. И так без конца.» (Цитируется по С.Н. Хрущёв «Реформатор»)

   Вопрос об эффективности МТС поставил академик, экономист Алексей Матвеевич Румянцев, главный редактор партийного журнала «Коммунист». Еще до ХХ съезда, зимой 1955-56 гг он прислал в Хрущёву записку с предложением упразднить МТС и оставить на селе только одного хозяина – колхоз / совхоз, передав всю технику с баланса МТС на баланс колхозов. По свидетельству помощника Первого секретаря ЦК по сельскохозяйственным делам Андрея Степановича Шевченко, Никита Сергеевич записку прочёл внимательно, но ничего не предпринял и ничего не сказал. Шевченко решил, что предложение Румянцева отброшено и позабыто.

   Хрущёв ничего не забыл, он думал, анализировал, затребовал справки, вчитывался в них, снова раздумывал, запрашивал новые документы и статистические отчеты.

   По статистике выходило, что в сравнении совхозами, которые сами распоряжались техникой, колхозная продукция: зерно, хлопок, сахарная свекла — получаются в два – два с половиной раза дороже. Он поначалу предположил, что колхозы на этом зарабатывают. Они, пусть и формально, не государственные, а кооперативные предприятия. Никита Сергеевич попросил представить ему развернутую информацию по структуре доходов колхозов. Оказалось, что колхозы только теряют, ничего не зарабатывая. Причина — нерациональное использование техники.

   Выяснив причину, Хрущёв углубился в изучение истории по «документам 2012», и обнаружил, к своему удивлению, что история повторяется один в один. Из «документов» он узнал, что вначале предполагалось перевести МТС на хозрасчёт, для чего была назначена комиссия. Затем, под влиянием изучаемой статистики, сам же Никита Сергеевич, не дождавшись окончания работы комиссии, предложил, в соответствии с предложением академика Румянцева, передать всю технику из МТС в колхозы.