солёную, жирную селёдку, солёный огурец, и яйцо.

Налила себе не сладкий чай с молоком, съела всё, переоделась

в красные брюки, и любимый красный свитер, накинула зелёное, кожаное пальто, и побежала вниз.

- А кто пригнал машину? – спросила я у Анфисы Сергеевны, беря ключи с тумбочки.

- Так Макс и пригнал, - пояснила она, - вы с Димой были

пьяные в стельку. Он позвонил тебе на сотовый, ответил официант, он сказал, где вы находитесь. Дима, правда, скоро пришёл в чувство, и уехал на такси. Он сказал Максу, где твоя машина, и он привёз тебя, а потом съездил за машиной.

В джип я села, чувствуя лёгкий укол совести. У меня замечательный муж, нежный, внимательный, он любит меня,

наконец. А я?

А я влюблена по уши в Диму, и ещё хочу Максу такую каверзу устроить. Чего мне ещё в жизни надо?

Мне бы жить, да радоваться.

У меня чудесный муж, славные детишки. Тьфу. Я веду себя, как последняя дрянь.

Но, тем не менее, я поехала в магазин « Мои любимые пакости », купить приколы к первому апреля, и зубы, чтобы проучить Макса.

Обожаю этот магазин, я набрала массу милых вещичек, в том числе бутафорские зубы, закинула на заднее сиденье, и поехала к Диме.

У него в этот момент было совещание, о чём меня проинформировала секретарша, и я плюхнулась в кресло, положив ногу на ногу.

Я исподлобья разглядывала хорошенькую секретаршу, и нервно постукивала коготками по столешнице. Сначала блондинка Лариса, кстати, она очень привлекательная, а теперь эта Нина. То, что Лариса любовница Димы, я знала точно, а эта девица мне просто не нравится.

- Извини, что долго, - улыбнулся Дима, выходя из зала совещаний, - не заскучала?

- Немного, - ответила я, и вошла к нему в кабинет.

- Ты так смотришь на Нину, - усмехнулся он.

- Как? – сдвинула я брови.

- Если бы ты могла испепелять глазами, от девушки давно

горстка пепла осталась бы. Вернись ко мне, роди мне сына, - в его глазах была такая тоска.

- Дим, мы с тобой уже говорили на эту тему, - мотнула я головой, - лучше скажи мне, что вчера было?

- Откуда мне знать? Но, по-моему, это было покушение.

- На кого?

- На тебя, дорогая, - улыбнулся он.

- Ты спятил?

- Нет, любовь моя, я не спятил, - сложил руки на груди Дима, - откуда взрыв?

- Лифт же упал, - пробормотала я, с ужасом глядя на него.

- Лифт упал, - усмехнулся Дима, - я однажды был в лифте, который упал. Как видишь, жив. Если это было простое падение лифта, взрыва не было бы. Кто-то установил внизу взрывчатку, подождал, пока мы сядем в лифт, и перепилил тросы.

- Кто? Марк?

- Не думаю. Скорее, Тимур.

- Поехали, что ли, по адресу, что дал Марк?

- Поехали.

И мы поехали в квартиру, где некогда жил Тимьянов. Но, прежде чем подняться наверх, я решила поговорить со старушками.

- Добрый день, - подошла я к ним, и сделала Диме знак, чтобы он стоял в стороне.

Он только кивнул, и закурил сигарету, а я, с самой обворожительной улыбкой на лице, спросила:

- Скажите, а вы знаете Тимура Тимьянова?

- Тимки-то? – прищурила подслеповатые глаза старушка, - а что? Он тебе зачем?

- Частный сыщик, - вынула я удостоверение, - я ищу Тимура

Тимьянова. Ведь он здесь живёт?

- Да уже не живёт, - ответила одна из старушек, - уехал давно. Сначала за границу, потом вернулся, но здесь не жил. Здесь у него сестра с матерью живут, он к ним иногда наведывается.

- А когда он последний раз у них был? – осторожно спросила я.

- Последний раз-то? Дай Бог памяти, я его год назад видела.

- Федоровна, ты что мелешь-то? – вклинилась другая бабулька. –

месяц назад он у них был.

- Вы в этом уверены? – ахнула я.

- Милочка, я хоть и в возрасте, но склерозом не страдаю, - склонила голову на бок пожилая женщина, - точно, видела. Только он какой-то странный был.

Мария Михайловна, как зовут старушку, на самом деле

соседка Тимьяновых. Тимур вырос у неё на глазах, и она узнала бы его даже со спины, а в тот день на улице мела страшная метель, и она, соседка, сходив в магазин за хлебом, возвращалась домой.

Дверь у них в подъезде просто чёрте что такое, во всяком случае, так говорило всё старшее население в подъезде.

Год назад к ним переехал какой-то крутой, и он первым делом навёл порядок в подъезде. Выкрасил стены, установил домофон, нанял уборщицу, и поставил на каждом этаже фикусы в кадках.

Вообщем, как мог, облагородил жилище. Вот только дверь поставил бронированную, тяжеленную, и пожилым людям открывать её сущее наказание.

Так вот, в тот день Мария Михайловна возвращалась из магазина, она думала позвонить по домофону их дворнику, живущему на первом этаже, и попросить открыть дверь.

Но, когда она подошла к двери, подлетел какой-то молодой человек, и быстро нажал на кнопки.

- Мам, это я, - сказал он знакомым Марии Михайловне голосом, - открывай скорей.

- Сейчас, - раздался в ответ голос соседки, и пожилая женщина

поняла, кто перед ней.

- Тима, здравствуй, - сказала она, парень вздрогнул, поднял на неё глаза из-под закрывающего пол лица капюшона, и

процедил:

- Здрасте.

- Тима, будь добр, придержи дверь, а то мне тяжело, - попросила она.

Тимур исполнил просьбу, но в глазах его мелькнуло что-то такое... Чувствуется, ему хотелось сбежать от бывшей соседки, но она вцепилась в него мёртвой хваткой.

Пока они поднимались на лифте, а поднимались они вместе,

Мария Михайловна закидала его вопросами. Где он сейчас,

куда исчез, где сейчас обретается...

Отвечал Тимур неохотно, из-под палки, нервно поглядывал на

часы, и вообще, выглядел странно, и крайне подозрительно.

И, едва дверцы лифта распахнулись, он опрометью выскочил на площадку, раскрылась дверь квартиры, и он, почти оттолкнув стоящую на пороге мать, влетел в квартиру.

Всё это весьма заинтриговало Марию Михайловну, она, как

все пожилые люди, любопытна, и, едва переступив порог своей квартиры, она прильнула к глазку.

Тимур недолго пробыл в родной квартире, через пол часа ушёл, и Мария Михайловна тут же позвонила в квартиру соседки. Сославшись на отсутствие в доме соли, она попыталась выяснить, зачем приходил Тимур, но налетела на стену каменного молчания.

Так и оставшись ни с чем, и ничего не поняв, она ушла, и сейчас качала головой.

- Странный он был, - воскликнула пожилая женщина, - ох, до чего странный. А что ж он натворил-то, раз вы им заинтересовались?

- Извините, но я не могу разглашать тайну следствия, - мотнула я головой, и пошла к Диме.

- Ну, что? – не сводил он с меня глаз.

- Тимьянов появлялся здесь месяц назад, - сказала я, - пошли, поговорим с его матерью. Ох, изловлю этого субчика, всю душу вытрясу, - пообещала я, а Дима швырнул на асфальт недокуренную сигарету, подхватил меня под руку, и повёл в подъезд.

Нам повезло, в этот момент как раз выходила какая-то женщина, и мы беспрепятственно проникли в подъезд.

Он, подъезд, действительно был очень ухоженным, и уютным. В лифт я садиться наотрез отказалась, памятуя вчерашнее приключение, и, когда мы забрались на пятый этаж, ног под собой не чувствовала.

Стеная и охая, под насмешливые взгляды Димы, нажала на кнопку звонка. Где-то в глубине квартиры послышалась мелодичная трель, а за ней мелодичный женский голос.

- Кто там?

- Милиция, откройте, пожалуйста, дверь, - я вынула другое удостоверение, и приложила к глазку.

- Я ничего не совершала, - сказала женщина, открыв дверь, - проходите, но я ничего не понимаю. По какому вы поводу?

- По поводу вашего сына, Тимура, - пояснила я, входя в тёмную прихожую.

- А что с ним? – схватилась за сердце женщина, - Боже, его всё же убил отец умершей девушки в клинике?

- Нет, - мотнула я головой, - боюсь, не вашего сына убили, а он

сам.

- Что – он сам? – побледнела женщина, - Тима убил человека?

- Это только предположение, - сказала я, - может, он ни в чём и не виноват.