- Скажите, а вы меня надолго наняли? – спросила она мелодичным голосом, - в агентстве мне сказали, что вам нужна временная няня.

- Да, - кивнула я, - как выйдет из больницы прежняя, наверное, через месяц.

- Хорошо, - кивнула она.

Мне было так плохо, как никогда. Бодя был моим лучшим другом, я его искренне любила, не так, конечно, как он бы того хотел, но он был рад дружбе со мной, а мне было интересно общаться с умным человеком.

И вот теперь этого человека не стало!

Чувствуя, как к горлу подбираются слёзы, я залпом выпила остатки кофе, и налила ещё.

- Вика, может, хватит? – обеспокоено посмотрела на меня

Анфиса Сергеевна.

Я мотнула головой, и продолжала пить кофе.

- У нас нет чего-нибудь покрепче? – устало спросила я.

- Никаких, покрепче, - рявкнул Максим, входя на кухню, сел рядом со мной, и налил себе кофе, а я обхватила голову руками, рухнула на стол, и затряслась в беззвучных рыданиях.

- Вика, Вика, - Максим попытался обнять меня, а я вцепилась в него, и судорожно зарыдала.

- Викуля, милая моя, - он гладил меня по голове.

- Он был моим другом, - рыдала я, - я у него математику в школе списывала... кто его? Зачем?

- Это несчастный случай, - вздохнул Максим, - ну, кто ж знал?

- Зачем он взял эти деньги на хранение?

- Его попросили, вот и взял, - вздохнул Максим, - значит, столько ему отпущено.

Не думала я, что встреча с бывшими одноклассниками произойдёт при столь трагических обстоятельствах.

На кладбище я приехала в строгом чёрном, кожаном платье, неприлично обтягивающем, с не менее приличным декольте, и разрезами по бокам. Но ничего более пристойного в моём гардеробе просто не нашлось, а времени, чтобы съездить в

магазин, не было.

Ещё я надела чёрные остроносые сапожки на высоченной шпильке, чёрное, кожаное пальто с меховой опушкой, на голову чёрный, кружевной платочек, и мы поехали на кладбище.

Я больше всего на свете ненавижу кладбища. Всякий раз, когда оказываюсь в этом скорбном месте, чувствую какую-то негативную энергию, исходящую от этого места.

- Ой, Вика, Миленич! – воскликнула Нина Алтуфьева, а я скривилась.

Мы с Нинкой с первого класса ненавидим друг друга, и, сколько я себя помню, она всегда пыталась отбить у меня поклонников.

Даже на Артема покушалась, но он не поддался на её чары.

- Здравствуй, Нинок, - криво улыбнулась я.

- Ой, какой кошмар! – закатила глаза Нинка, - бедный Богданчик! Как такое могло случится?

- Да, - неожиданно спокойно кивнула я, - так судьба повернулась.

Нинка странно на меня посмотрела, и пожала плечами. Потом перевела взор на Максима.

- Это твой друг? – спросила она.

- Муж, - ответила я безжизненным голосом.

- А до нас дошли слухи, что ты развелась с богатым мужем и вышла за бедного, - звенящим голосом допытывалась Нина.

- Есть такое дело, - кивнула я, - только у меня было два богатых мужа, я из них обоих круглую сумму вытянула при разводе, обобрала и бедного мужа, и теперь вот опять вышла замуж.

Всё это я выпалила на едином дыхании, и посмотрела на

вытянувшееся лицо Нинки. Я её никогда не любила, а она

меня.

Нина не жила так, как я, она из более бедной семьи, но её родители души не чаяли в своей дочке, светловолосой, с ясными, голубыми глазами, и старались, чтобы она не

чувствовала себя обделённой.

Хотя... я думаю, она просто тянула из них дорогие вещи, у нас частенько оказывались одинаковые шмотки, а уж я-то знаю, сколько такая вещь стоит.

Сейчас она прикусила губу, перевела взгляд на Максима, и отвернулась.

- Очередная ненавистница? – спросил Макс, и взял меня за руку.

- Да, милый, - прошептала я, и, стараясь держать лицо, с силой вцепилась в руку Макса.

- Ты мне ладонь сломаешь, - прошептал он, и я слегка ослабила хватку.

Мать Богдана выглядела хуже некуда, тряслась от слёз, и вдруг бросилась на гроб с криками. Мужчины стали оттаскивать её, и тут в воротах появился Дима с букетом розовых хризантем в руках.

- Привет, - тихо проговорил он, подойдя к нам.

- Привет, - кивнула я безжизненно.

- Какой ужас! – проговорил он, - ты как? – посмотрел он на меня.

- Вроде в норме, - слабо ответила я, он кивнул, подошёл к гробу, и тут из толпы раздался крик.

Я сначала не поняла, что произошло, но тут мы увидели, что из гроба на белый снег капает кровь...

- Говорят, когда убийца подходит к гробу убитого, из него начинает течь кровь, - сказала какая-то старушка, и её слова показались всем зловещими в наступившей тишине.

Дима слегка попятился, кинул цветы на гроб, и быстрым шагом отошёл от него.

Я стояла, ни жива, ни мертва, не зная, как на это реагировать. Все по-прежнему молчали, и косились на Диму, который отошёл на задний план, и закурил сигарету.

У меня руки тряслись, и в какой-то момент я подлетела к нему, вцепилась в вороты пальто, и заорала:

- Отвечай, сволочь, это твоих рук дело?!!!

Дима от неожиданности выронил сигарету, и тут же попытался отцепить меня от себя.

- Ты что, веришь всяким средневековым бредням? – нервно спросил он, - отпусти, я сказал.

- Не отпущу, пока не признаешься! – взвыла я, повиснув на нём.

- Она спятила, - улыбнулся присутствующим Дима, а Максим стал оттаскивать меня от него.

- Вика, Вика, перестань, убийца же пойман, - говорил он при этом.

- Да? А что ему мешало заплатить этому человеку, и он взял на себя убийство? – орала я.

- Вика, милая моя, тебе надо успокоиться, - воскликнул Максим.

- Ты был рядом со мной, когда Богдан позвонил мне! – кричала я, - он сказал, что что-то узнал про тебя, он был в полнейшем шоке.

Дима смотрел на меня, словно кол проглотив, а по лицу его ходили желваки.

- Ты стала копать под меня? – проговорил он странным звенящим голосом.

- Да, ты был в Боливии, когда убили мать Максима, - кричала я, - как это понимать?

- Ева, милая моя! – только и смог выговорить он.

- Отвечай, это его убил? – орала я.

- А ну, хватит! – рявкнул он, и отшвырнул меня.

Максим вовремя подхватил меня, а то я бы обязательно упала. Дима развернулся, и быстрыми шагами пошёл прочь с кладбища.

Дальнейшее я помню плохо. Кажется, мы поехали на поминки, я хлопала стопку за стопкой, и сознание, в конце концов, померкло. Очнулась я уже дома, и потрясла головой.

Она, голова, болела немилосердно, я надела халат, и спустилась на кухню, где Анфиса Сергеевна варила кофе.

- Ну, ты как? – участливо спросила она, - Максим принёс тебя вчера, пьяную в стельку. Кофе будешь?

- И побольше, - вздохнула я, - а лучше рассольчику.

Анфиса Сергеевна покачала головой, и поставила передо мной чашку с раскалённым кофе, стакан с водой, таблетку анальгина, и стакан с рассолом.

Я всё это выпила, почувствовала себя получше, и пошла к себе.

На душе стая кошек скребла когтистыми лапками, и я поняла,

что с ума сойду, сидя в четырёх стенах, и решила немедленно

ехать на работу к Максиму, и поговорить с Элей.

Что я и сделала.

Быстро привела себя в порядок. Надела бархатную, белую юбку с золотой вышивкой, зелёные сапожки с бантами, пальто цвета лимона, длинное, с разрезанными рельефными швами, отчего оно развевалось, и красивая юбка была представлена на всеобщее обозрение.

- Вика, ты куда? – выбежала из кухни Анфиса Сергеевна.

- По делам, - ответила я, взяла ключи со столика, и побежала по вычищенной дорожке.

Открыла дверцу машины, села, повернула ключ в зажигании, и тронулась с места. Въезжая во двор, я обогнала чьи-то « Жигули », и ввинтилась на свободное место.

« Жигули » остановились, и оттуда выскочила... Лариса Сатаневич.

Увидев её, я юркнула за чужую машину, и побежала внутрь.

- Привет, Эля, - воскликнула я, подойдя к её столу.

- Ой, Викуля, ты что так долго? – шёпотом спросила она,

оглянулась, и быстро вытащила из ящика папку.