- В открытом море вода совсем синяя, как лепестки хорошеньких васильков, и прозрачная, как хрусталь, - начал я. - Но зато и глубоко там! Ни один якорь не достанет до дна: на дно моря пришлось бы поставить одну на другую много-много высоких башен, чтобы они могли высунуться из воды! И на самом дне моря живут русалки. - Я сделал загадочную паузу, рассматривая заинтересованные глазенки всех без исключения слушательниц. Кто-то, наверняка, знает эти сказки. Но все равно все сидят, молчат, понимая, что знать - это одно, а прикоснуться к таинству - совсем другое.

  - Не подумайте, что там, на дне, один голый белый песок, - продолжил я. - Нет, там растут удивительнейшие деревья и цветы...

  - Не подумайте, что там, на дне, один голый белый песок; нет, там растут удивительнейшие деревья и цветы...

  Марселла стояла перед завихренным в половину стены экраном, показывающим аудиторию, и внимательно смотрела на парнишку, пытаясь прочесть его по глазам, жестам и интонации. Она втягивалась в магию его голоса, как и сидевшие вокруг него девчонки, понимая, что это неправильно. Она - взрослая женщина, мать семейства, у которой двое своих детей. Но так было, и с этим невозможно спорить.

  - Сказочник! - вырвалось у нее.

  - Так точно! - раздался сзади голос одной из операторов. - Кровь берет свое, сеньора!

  - Кровь? - Она обернулась, стараясь напустить грозный вид. Получалось плохо. - Ты сказала, кровь?

  - Ой, да что вы, мы все понимаем, - отмахнулась оператор, старательно сдерживая упрямую улыбку. - Только неофициально все и так всё знают.

  - Знать и догадываться - разные вещи, - заметила она. - А как будет звучать для остальных "догадываться" из ваших уст...

  - Сеньора, смотрите, - ее напарница выдала на боковую стену окно программы сличения лиц. На которой в исходных параметрах красовались портреты Хуана и... Ее королевского величества. И цифра, неприлично высокая цифра процента сродства.

  - Видите? - продолжила второй оператор. - Близкородственная связь второго рода. То есть, или кузен-кузина, или дядя-племянница, или тетя-племянник. Иного не дано. Это и вправду так, сеньора. И не надо смотреть такими глазами, мы может и умные, но не уникумы. И то, что ПОКА никто из наших подобного не сделал, не значит, что не сделает никогда.

  - Вот-вот, - поддержала первая оператор. - В свободном доступе можно найти с полдесятка программ сличения. Так что... Мы ничего никому не скажем, само собой, но это вопрос времени.

  Марселла вздохнула и прошлась к своему креслу. Села, вытянула ноги. Да, ситуация та еще.

  - Вы понимаете, девочки, что стоит на кону?

  Обе ее подчиненные кивнули, опустив глаза в пол.

  - Кто бы что ни сличал, вы должны быть могилой. Ибо, если что, ее величеству будет все равно, кто о чем догадывался. Ей будет нужен "паровоз". Знаете такой термин?

  Девочки знали.

  - Дайте-ка мне картинку игровой, ракурс "B".

  Через секунду вместо результатов программы сличения перед ней развернулась картинка... Совершенно пустой игровой. Вечером! В самый "час пик"!

  В центре, на стене, висел переливающийся трехмерный портрет улыбающегося Юрия Гагарина, в шлеме с надписью "СССР". Под портретом, большими буквами, переливалась же надпись: "Сказки становятся реальностью".

  - Да уж, сказочники, мать их!.. - вырвалось у Марселлы, после чего она вновь откинулась назад и превратилась в слух.

  - ...Больше всего любила русалочка слушать рассказы о людях, живущих наверху, на земле, - продолжал вещать мальчишка, и было в его голосе что-то собирающее, и одновременно убаюкивающее. - Особенно занимало и удивляло ее, что цветы на земле пахли...

  Девчонки. Она перехватила управление камерой и осмотрела их лица. Да, он на время стал центром их вселенной, они поражены диковинкой, небывалой ранее в истории корпуса. Но Марселла поняла и другое. Они отплатят ему. Тем же, что дает он им сейчас. Любовью. Самопожертвованием. Готовностью идти до конца. И много чем иным. Интересно, Лея сама понимает, какую создает бомбу?

  А еще, что-то ей подсказывало, что эти девочки для мальчика - только начало.

ЭПИЛОГ,

который мог стать прологом

Январь 2448 г., Венера, Альфа - Золотой дворец.

  - Как ты? Уже лучше?

  Бэль скупо кивнула. Слезы высохли, эмоции спали, полное отчаяние сменилось полным отупением. Они увидятся, обязательно. И не просто так, мельком. Их сведут. И будут пытаться сделать из этого союза нечто. Что именно - Лана не понимала, не ее это уровень мышления. Но это будет что-то глобальное, что в итоге окажет влияние на судьбу планеты. Однако, сейчас она ни в коем случае не должна дать девчонке понять это. Никакой надежды! Никаких намеков, что знает больше, чем полагается! Да, Изабелле горько, больно, но ей надо пережить эту боль. Это ее судьба, ее крест, ибо так и задумано

  Кто придумал сей план? Лана не знала, а гадать не хотела. Кандидатур потенциальных авторов не много, но она старательно выбрасывала из головы любые предположения. Хватит, и так наломала дров. Теперь будет следовать в русле задуманного, согласно и изначальным замыслам сеньор офицеров. К сожалению, это единственный путь выйти сухой из воды. А значит, с сего момента указанием к действию для нее станет только приказ свыше. На который можно опереться и за который можно спрятаться.

  ...И тогда, если ее простят, конечно, если удастся отбрехаться, она со временем окажется в эпицентре событий, ибо именно она - глава опергруппы девчонки, и именно ей придется держать под наблюдением этих голубков. Так же, как Оливия держит в поле зрения Себастьяна и Сильвию Феррейра, являясь главой опергруппы ее высочества инфанты. Ну, если ее не заменят перед началом операции, конечно, но тут, скорее всего, будет порядок, учитывая уровень ее влияния на Изабеллу.

  Однако всё это будет потом, когда оба голубка дозреют до встречи друг с другом. А пока надо дать девчонке переболеть, выплакаться и перегореть, как бы ни резало по сердцу ее горе - после Земли они все очень близко переживают ее волнения, радости и печали. Они теперь гораздо ближе, чем могли предполагать. Но... Надо.

  - Если я оставлю тебя, сама до дворца доедешь? - спросила, наконец, Лана, нарушая тишину. Бэль подняла глаза.

  - Что-то случилось?

  - Нет. Пока нет. Но если я не переговорю кое с кем и не прикрою тылы, обязательно случится.

  И глядя на непонимающие глаза, добавила:

  - Мы напали на школу, Бэль. А перед этим на участок гвардии. А перед этим засветились в Королевской галерее. Я должна первая доложить, что и как было, до того, как с меня спросит начальство. Объяснить, пояснить, убедить. Ты должна понять.

  - Да, понимаю, - кивнула та. - Подать произошедшие события правильным образом.

  Лана облегченно улыбнулась. Получилось.

  - Я не за себя боюсь, пойми. У меня под началом два десятка девчонок. Многие из них новенькие. Не хочу для них осложнений, сама знаешь свою маму.

  - Да-да, Лан, я все понимаю, - вновь кивнула та. - Не волнуйся, я в порядке. Со мной ничего не случится.

  Лана улыбнулась и активировала связь, начиная отдавать распоряжения.

  - Головной машине, кортежу - прижаться к обочине. "Девять-три" - оставаться на месте. "Девять-один" и "девять-два", вашим командиром до прибытия во дворец назначается Мамочка. Как поняли?

  - "Девять-прима" - "девять-один", поняли нормально.

  - "Девять-прима" - "девять-два", поняли нормально, - отрапортовали девчонки.

  - Отлично.

  Машина сбросила скорость и неспешно подъехала к бордюру-заграждению. Остановилась. Лана кивнула Мамочке.

  - Давай, Мара, принимай командование!