- Ты - собственница! Тигрица! - продолжал я, почти крича. - По крайней мере я так думал! А уступаешь меня какой-то... Хитроумной выдре, сложив лапки кверху?!

  - А тебе хотелось бы, - она привстала и сама подошла, положив уже мне руки на плечи, - чтобы две большие девочки сцепились за тебя?

  Кажется, она улыбалась, и улыбалась искренне. Поверила. Я приложил все усилия, чтобы не возликовать.

  - А тебе бы на моем месте этого не хотелось? - Поднял голову, посмотрел в ее глаза чистым-чистым незамутненным взглядом.

  Она расхохоталась, в голос. И смеялась долго.

  - Прости, малыш! Просто не хотела устраивать из происходящего цирк. - Ее пятая точка плавно переместилась мне на колени, руки же еще крепче обхватили шею. - Я - всего лишь офицер корпуса, понимаешь? Психолог службы вербовки. Это мой потолок. Для тебя же все только начинается. И связь... С этой "хитроумной выдрой", - хмыкнула она, - первый шаг на твоем пути к серьезной взрослой жизни. Я желаю тебе добра, потому и отпустила. Но, наверное, зря...

  Дальнейшие ее действия сопровождались началом долгого жаркого поцелуя. Она залезла верхом, руки ее принялись лихорадочно расстегивать мой китель. Мои руки так же не дремали, но я делал все с показной ленцой - типа еще не простил, правда, все более и более набирая темп. Вот летит на пол ее китель. Теперь блузка. Лиф...

  ...Да, все правильно. Я - наивный романтик-идеалист. Уже понимаю, что отношения с нею - явление временное и не несут собой никаких обязательств, но еще не могу принять это, цепляясь за них и за нее саму, как за близкого человека. Я еще не привык менять подобных "близких людей" как перчатки, и эмоции мои, столкнувшись с таким феноменом впервые, взвыли. Пусть так и думает.

  ...К тому же, во мне ведь действительно все эти дни жила некая жалость, тоска, ностальгия. Я ведь действительно принял это не до конца. Умом принял, но сердцем... И она, эта женщина, останется в моей памяти навечно, сколько бы подобных "близких людей" ни было в будущем. Она первая, кто начал учить меня взрослой жизни, и это останется навсегда.

  - Я не хочу заканчивать с тобой... вот так!.. Катюша!.. Моя Катюша!.. Моя!.. - лепетал я сквозь пелену очередного безумия, ибо секс с такой кошкой всегда безумие. И она верила, это звучало правдой, ибо в этих словах все-таки была ее доля.

  Я захрипел, швырнул ее на стол, остервенело дергая ремень форменных ангельских брюк. Кажется, начал терять контроль, что неудивительно в подобном заведении. Здесь сколько ни истязай себя физически, сколько ни трахайся, а в очередной душевой с десятком голых девочек в самом расцвете сил инстинкты и гормоны все равно возьмут свое. Каждый раз. Изо дня в день. Не говоря уже о спальне с пятью обнаженными напарницами.

  - ...Я всегда буду твоей, Хуанито!.. - шептали ее губы, как бы успокаивая мои взыгравшие юношеские чувства. - ...Куда я от тебя денусь!.. ..Мой зверь! Мой лев! Мой хищник!..

  Последней осознанной мыслью было: "Господи, как хорошо, что она не курит!"

* * *

  Час спустя я шел по коридору по направлению к игровой. Девочки "сорок четверки" отчего-то любили это место, и я надеялся застать там хотя бы некоторых из них. Они сделали в игровой что-то вроде своего кружка, где два "кинутых" взвода хранителей (их и взвод Камиллы) вкупе с увольняшками действующего состава соревнуются в умении переиграть друг друга в "русский конкур". Увольняшки как правило распивают спиртные напитки, желания там загадываются серьезные, и никого из простых резервистов за тот стол не пускают. Обычно, повторюсь. Но главное в этом столике, разумеется, общение со своими, которого "слитые" подразделения лишены и за которое всячески цепляются, как за соломинку. Во внутреннем кармане моего кителя покоился табельный игольник Катарины - вещь немыслимая, и у меня оставалось максимум минут десять до момента, пока та не кинется его искать и не забьет тревогу. Да, оружия на территории базы полно, но в основном это винтовки, тяжелые иглометы, которые куда попало не возьмешь и незаметно не пронесешь. Легкие же ручные игольники - привилегия офицеров, и башку за такой мне оторвут однозначно.

  Но было все равно. Я должен решить проблему - и я решу. А дальше как ляжет карта.

  Есть, вызов. От нее. Что-то она рано!

  - Да?

  - Хуан, вернись и отдай.

  ОЧЕНЬ выразительный голос.

  - Вернуться и отдать что? - я сделал вид, что не понял.

  - То, что ты взял. - Она тяжело дышала. И я ее понимал. Про...фукать табельное оружие? Да еще кому? Да еще как? Я по-тихому засунул его себе в карман, пока она валялась, расслабленная, между первым и вторым разом, и никакого подвоха не ждала. И ей за игольник попадет куда больше моего!

  - А что я взял?

  - Хуан! Ты понимаешь, во что играешь? - закричала Катарина, и я понял, что она в отчаянии. Разрывается между мыслью побежать за мной лично или сообщить на пульт, чтобы меня взял ближайший патруль наказующих. Скорее всего, запросит у диспетчера мое местонахождение и потом решит. А это несколько минут. Я же уже почти пришел.

  - Прости, Катюш, - вздохнул я. - Мне жаль. - И сделал невозможное, запрещаемое всеми внутренними инструкциями. Отключил внутреннюю систему связи.

  Да, Катарину мне было искренне жаль, я не врал. Но у меня не было выбора. Мишель не позволит вогнать себя в такой дикий транс, чтоб ничего не соображать. В сексе она, как и везде впрочем, любит "сверху", да и отношения наши отдают слишком большой практичностью, являясь лишь следствием, а не причиной. А больше игольник взять мне негде.

  Вот и игровая. Успел. Створки послушно разъехались при моем приближении.

  Народу внутри собралось много, человек сорок. В том числе трое искомых объектов за нужным мне столиком. Ни Сандры, ни Звезды, кого я бы хотел видеть больше всего, нет, но и так сойдет. Всего же за столиком сидело семь человек - двое увольняшек и двое камаррадас Камиллы - но они меня не интересовали.

  При моем появлении некоторые разговоры в игровой притихли, все воззрились, что я буду делать. Я уже говорил, что дал зарок не играть, и свято блюл его, потому всем было интересно - слава об Ангелито, как о суперигроке, так и держалась. Нужные мне девочки, сидящие спиной ко входу, заметили меня последними. Я демонстративно обошел их столик, облокотился на него. Улыбнулся.

  - Привет!

  - Если думаешь, что мы не начистим тебе рыло на глазах у всех, то ошибаешься, - проворчала одна их "сорок четверок", глядя в карты, как бы не обращая на меня внимания.

  - Я в этом не сомневался. - Я сделал улыбку еще шире.

  - Тогда чего пришел? - подняла глаза другая, видно более эмоциональная и нетерпеливая.

  - Поговорить хочу, - чистосердечно ответил я.

  - О чем?

  - О вас.

  Все разговоры в игровой постепенно смолкли. Повеяло напряженностью, и даже за самыми дальними от нас столиками девочки сложили карты.

  Усмешка.

  - И о чем же ты хочешь поговорить с нами, мальчик? - усмехнулась первая. - Уж не извиниться ли хочешь за нашу подругу? Которую из-за тебя вышвырнули? И ли за другую, которую ты вчера подло избил?

  Я отрицательно покачал головой.

  - К сожалению, вашему сожалению, нет. Но у меня есть иная тема для разговора. Не хотите ли вы извиниться за действия против меня? В частности в столовой? В библиотеке? Или в коридоре, когда напали на нас с Паулой? Паула такой же ангел, как и вы, кстати! - При этих словах многие, очень многие в зале иронично хмыкнули. В том числе почти все хранители. Так-так!

  - Юноша, - подняла глаза третья, - иди-ка ты отсюда. Пока мы тебя не проводили. И не мешай играть. Не доводи до греха, мы сегодня добрые.

  - То есть, не хотите, - перевел я.

  Все три "сорок четверки" прыснули.