- Но у ее второго высочества... Чересчур пикантная репутация, - возразил я.

  - А тебе какая разница? - усмехнулась белобрысая. - Трахай ее себе на здоровье, да решай свои дела в политике. Только следи, чтоб в загулах к ее высочеству не "подкатили" те, кто ни в коем случае не должен это делать. При условии контроля ангельского корпуса это не так сложно, тебе не кажется?

  Мне стало не по себе от такой откровенности. Да, я знал, что власть - это грязь, но не думал, что настолько.

  "Или не настолько, Шимановский? - поддел внутренний голос. - Все ты знал, Ваня! Сам себе комедию не ломай!"

  Да, знал. Просто не ждал услышать правду вот так, в лицо.

  - У них гораздо больше свобода маневра и свобода выбора, случись что, - закончила откровения "добрая тетушка". - У меня же есть только ты. Теперь понимаешь, что это не моя игра?

  - Я не сомневался, что это не ты. - Я криво улыбнулся. - Меня больше интересует, как мне выпутаться?

  - Не знаю. - Мишель пожала плечами. - Могу повторить только то, что уже сказала. Ты должен работать головой, а не кулаками, как в том фонтане.

  Я почувствовал, что на сегодня достаточно - разговор сам собой подошел к завершающей фазе.

  - Спасибо. Я пойду?

  Она кивнула.

  - Да, иди, конечно...

  Я поднялся. Неспешно дошел почти до самого до выхода, обернулся.

  - Я, правда, Веласкес?

  Она подняла глаза, выдавила вымученную улыбку.

  - Не знаю.

  Она врала.

* * *

  Итак, Мишель боится за свои инвестиции в будущее. Перепугалась не на шутку. А эта особа своих подружек знает получше меня! Какие следуют выводы?

  Правильно, прав я, а не Паула. Они не остановятся, как не остановили того робота. Ведь у них, в отличие от "бедняжки" Тьерри, вариантов развития будущего как минимум несколько, а мой проект - всего лишь один из них.

  ...Да уж, душевно поговорили, ничего не скажешь! Не ожидал от нее такого! Не на этом этапе. В принципе, что меня готовят "под принцесс", догадывался, но на уровне интуиции и немного логики. Но оказывается, это направление - главное, а все остальные знания и навыки - так, сопутствующая мишура. И именно потому женская психология, манипулирование слабым полом в плане занятий представлена таким большим количеством часов. Именно потому мы с Катариной, плевав на время, дотошно рассматриваем каждую деталь, каждую мелочь. Взять хоть те же любовные романы - мы на них убили больше месяца! На обычные любовные романы!

  Все это пригодится, разумеется. Даже романы. И готовит меня к грядущему поэтому не абы кто, а специалист, стерва из стерв. Ведь кто лучше всего может посвятить в дебри женской души? Только такая, как Катарина. Или как Мишель, но той быть в качестве простого преподавателя не по статусу.

  Но все это лирика, вопросы завтрашнего дня. На сегодня же я имею всего один единственный вопрос - "проблема 44".

  Я не стал возвращаться на шестой полигон, вместо этого позвонил девчонкам и попросил погонять меня на полосах, отрабатывая тактические приемы, вроде обезвреживания террористов или взятия под контроль стратегической точки. Пальба настоящими иглами, движение на пределе скорости, запредельные физические нагрузки - что может лучше отвлечь от невеселых мыслей? Этим мы и занимались до обеда, после которого я встречался с сеньорой Гонзалес и историчкой. Хм, а ведь история без прикрас, получается, для меня важнее, чем занятия с Нормой и на "мозговерте"? Получается, так.

  После же я начал действовать. План родился в голове, когда я лежал без сил после очередного "невзятия высоты". Они хотят от меня интеллектуальных действий? Не силовых? Они их получат. Обязательно! Единственная загвоздка в решении данной проблемы то, что девочки из "двух четверок" не станут меня слушать, не станут разговаривать. Я для них - "враг народа", персона нон грата. Я назначен виновным в "уходе" их напарницы и точка, и плевать, что та сама совершила запрещенный прием. С такими как я дел не имеют, а разговаривают только языком кулаков. А значит, должен ЗАСТАВИТЬ себя выслушать. И прислушаться к аргументам. Но сделать это, к сожалению, можно только одним способом - вновь позволить бездне заглянуть себе в глаза.

  Я нажал на сигнальную кнопку. Гермозатвор был поднят, но створки сомкнуты. Катарина не стала спрашивать, кто, чужих здесь не бывает по определению, створки дверей тут же разъехались.

  - Ты? - Она была удивлена.

  - Ага. Не ждала? - Я демонстративно вальяжно прошелся по кабинету, будто по своей каюте, рассматривая стены и потолок. На визоре сзади меня вихрилось изображение какой-то милашки лет четырнадцати-пятьнадцати, сбоку шел текст ее личного дела. - Бракуешь? - кивнул за плечо.

  Она хмыкнула.

  - Не совсем. Опять малолетки подрались. Скоро им на Полигон выходить, а они внутри взвода не договорятся, кто главнее и кто кому подчиняется!

  - Ну, так забракуй их! Обеих! - усмехнулся я.

  - А работать потом с кем? - Ее глаза устало прищурились, из груди вырвался вздох. - Забраковать можно кого угодно, Хуан. Гораздо сложнее проблему решить. Чтобы они поняли друг друга, доверяли друг другу. Чтобы шли дальше плечом к плечу.

  - Короче, в них вложено слишком много, чтоб браковать перед самым Полигоном, - вновь усмехнулся я, озвучивая подтекст.

  Она недовольно покачала головой.

  - Шимановский, ты становишься циником, каких поискать. Где же тот милый мальчик, что бросался на меня с криком: "Звери!"? Который ратовал за справедливость и помчался на помощь обиженной девочке, хотя понятия не имел, как эту помощь оказать?

  - С кем поведешься!.. - хмыкнул я, но настроение испортилось. В чем-то она права - я, действительно, слишком долго смотрю в эту беспросветную бездну. Грустно вздохнул, обошел кресло, положил руки ей на плечи. Принялся аккуратно их разминать.

  - Вы сами меня таким делаете. Не правда?

  Она отрицательно замотала головой.

  - Человека можно сделать только тогда, когда он сам захочет "сделаться". Ты - хочешь.

  С этим вновь было трудно поспорить.

  - Я тебе могу чем-нибудь помочь? - В ее голосе промелькнуло напряжение. - Ты пришел спросить о чем-то?

  - Я что, не могу прийти просто так? - Пальцы мои продолжали массаж, делая это все активнее и активнее.

  Она усмехнулась. Нет, не могу. Я что, действительно такой циник?

  - Раньше тебе нравилось, когда я приходил... - обижено потянул я, меняя октаву разговора.

  И вновь усмешка.

  - А мне показалось, ты нашел себе новую игрушку...

  Руки перешли от плеч к затылку, начали массировать голову, корни волос. Девчонки от такого массажа балдеют. Вот теперь получилось, она немного расслабилась. А для предстоящего она нужна мне полностью расслабленной.

  - Нашел, да, - я согласился. - Но знаешь, я почему-то думал, что ты хоть немного, но будешь бороться. С некой обнаглевшей белобрысой сукой, выхватившей у тебя из под носа "вкусное". Твоё "вкусное"...

  Она рассмеялась, легко и непринужденно.

  - Хуан, мы взрослые люди. И ты в том числе. И если...

  - Вот это мне и хотелось посмотреть! - повысил я голос. - Будешь ли ты драться, или скажешь сама себе про "взрослых людей" и тишком-молчком заткнешься в тряпочку!

  Я резко прекратил свое занятие и подался назад, обойдя стол и сев напротив нее. Слишком резко. Чтоб поняла, что я - обиженный малолетний придурок, которого цепляют такие вещи. Вообще-то мне всего восемнадцать с половиной, несмотря на все события, произошедшие в жизни, вот пусть и убедится, что мне именно столько, какими бы испытаниями ее камаррадас меня не подвергали. А как обычного восемнадцатилетнего юнца меня не может не беспокоить факт, что женщина, с которой спал, бросила меня, отказавшись от борьбы, фактически "слив" другой женщине. Эдакий чистой воды юношеский эгоизм.