Как видим, идея составления прогнозных карт и в стенах Института геологических наук АН Казахской ССР возникла не вдруг и не случайно. А начавшаяся в 1952 году работа фактически была заключительным этапом в развитии этой идеи. Разумеется, и в Алма-Ате хорошо знали о геосинклинальной теории и о работах, проводимых ленинградскими учеными.
Существовали и другие теории, методические указания. Авторы их тоже были большими авторитетами в геологической науке. Так что легче всего было следовать по проторенному пути, выбрав для себя одно из имеющихся направлений и дав внешне стройную, логически убедительную схему прогнозов по региону.
«Одни исследователи (А.Н.Заварицкий и другие) рекомендовали класть в основу прогнозирования геологическую карту данной территории и карту ее полезных ископаемых, другие (А.Д.Архангельский и др.) предлагали руководствоваться для этой цели главным образом палеографическими построениями и картами, третьи (Д.И.Щербаков и др.) — геологической картой с нанесенными на нее месторождениями, расчлененными на генетические типы, четвертые (Ю.А.Билибин и др.) — анализом изменений состава интрузивного магматизма в условиях историко-геологического развития мобильных геосинклинальных зон, пятые (Н.С.Шатский и др.) рекомендовали для целей прогнозирования «формационный» метод, не раскрывая, впрочем, достаточно ясно конкретного содержания этого метода...» — писал Сатпаев в своей монографии.
Итак, рекомендаций было более чем достаточно. И каждая из них заключала в себе что-то верное и полезное для прогнозирования. Однако ни одно из этих методологических указаний, взятое в отдельности, не могло помочь представить полную картину исследуемого района. Наоборот, приняв одну из рекомендаций к руководству, составители карты невольно «загоняли» природу в условную схему. Казахстанские геологи понимали это. «Следовательно, нужно было попытаться создать именно такие металлогенические прогнозные карты, которые, являясь объективным синтезом всех фактически накопленных знаний о геологии и металлогении Центрального Казахстана, могли бы с максимально возможной полнотой отображать действительное положение вещей в природе», — отмечал глава казахстанских металлогенистов.
Была и еще одна причина, почему группа Сатпаева не приняла так называемую универсальную теорию Билибина, не стала применять ее в своей практической работе по составлению прогнозных карт.
Каныш Имантаевич, как мы знаем, был учеником академика М.А.Усова, талантливого представителя сибирской школы геологов. А Михаил Антонович еще в тридцатых годах предостерегал своих воспитанников от «геосинклинального мистицизма».
«Всю историю планеты представлял он себе в виде ритмов, пульсаций, волн различной частоты, — пишет о Сатпаеве геолог-популяризатор. — Только самые крупные из этих волн управляют медленным геосинклинальным процессом. Рябь помельче накладывает на эту крупную зыбь более мелкие волны-этапы. Каждый из этих этапов начинался с некоторого расширения планеты. Огромные подвижные пояса земного шара пересекались целой сеткой трещин, разломов — и старых, и частично новых, и сквозных, через всю кору, и «тупиковых». Горячие, расплавленные, жидкие, летучие вещества глубин получали путь наверх. Эти проводящие пути были как бесчисленные колонны-реакторы некоего химического завода: на этом пути под действием силы тяжести и меняющейся температуры сплошной поток глубинных веществ разделялся на отдельные составные части-элементы, образуя разные новые месторождения полезных ископаемых, подновляя старые, всю кору в целом пропитывая «гранитной кашей» — расплавом пополам с водой. Так появлялся на свет гранитный слой земной коры, характерный только для континентов, формировались руды металлов, которые, видимо, тоже связаны с континентами и их геосинклинальными или шельфовыми окраинами. В тонкой коре под океаном современная геология не предвидит полезных ископаемых глубинного происхождения... После периода растяжения наступала фаза сжатия. Складки горных пород смыкались еще больше, месторождения частично перерождались, формировались окончательно».
У академика Сатпаева был собственный взгляд на процесс рудообразования и существо геосинклиналей, совершенно отличный от упомянутых «универсальных» схем и направлений. В основу своих металлогенических исследований он берет всесторонний анализ реальных фактических данных о составе, строении, распределении и геологических условиях залегания в недрах рудных месторождений, и, говоря языком геологии, он разработал «Комплексный метод формационного металлогенического анализа и прогноза месторождений». Каждое значительное месторождение, рудное поле согласно сатпаевской концепции возникали не сразу и не вдруг, а в «непрерывно-прерывистом» процессе, постадийно, в несколько фаз. В рудообразовании участвовали не только химическая среда, но и физические силы, особенно в последующем развитии процесса. Следовательно, месторождения полезных ископаемых одновременно могут быть найдены и в геосинклинальных зонах, и в разломных структурах.
Таков был главный вывод сатпаевского учения о прогнозировании. Фактически родилась новая теория в металлогении. Через годы признанные авторитеты геологической науки назовут К.И.Сатпаева одним из основоположников металлогении, главой казахстанской школы. Но все это также еще впереди. Речь же идет пока о событиях 1952 года.
Обосновывая первые принципы своей теории, Сатпаев по интуиции, не зная еще, прав он или ошибается, прогнозировал будущие месторождения Центрального Казахстана не только в геосинклиналях, но и в геотектонических разломах, на которых до той поры вообще ставили крест как на бесперспективных. Составленная по его принципам карта показывала руду в таких местах, где ей вовсе не полагалось быть. Каковы же окажутся практические результаты, должно было показать будущее: последнее слово всегда остается за геологоразведчиками. Казахстанские металлогенисты вновь смело шли на риск.
Центральный Казахстан является в геологическом отношении районом весьма древней структуры, богатой полезными ископаемыми. Территориально он охватывает обширные области республики. Архаичные структуры северных дуг Тянь-Шаня, изгибаясь на северо-запад, образуют структуру Пракаратау, дальше они простираются на север до излучины реки Ишим, оттуда начинается структура Праулутау. В середине региона находятся горы Кокчетав, Баянаула, Каркалинские, а на востоке — Чингис-Тарбагатайское. Северо-восточные границы окаймлены Прииртышской впадиной.
Понятно, что в геологическом отношении этот район представляет огромный научный интерес. Во-первых, обширное однородное пространство для такого важного эксперимента. Во-вторых, и в практическом смысле игра стоила свеч — здесь сосредоточены значительные запасы разнообразных полезных ископаемых. В-третьих, это был наиболее изученный район казахской степи, следовательно, лучше других оснащенный разнообразной геологической документацией.
Вот причина того, почему два главных геологических института страны одновременно выбрали Центральный Казахстан первым объектом для составления прогнозной карты. Они шли к решению задачи разными путями, хотя конечная цель была одна для всех.
Академиком Сатпаевым разработаны методологические принципы составления прогнозных карт. Вот они в кратком изложении академиков АН Казахской ССР И.И.Бока и Г.Б.Жилинского: «1) Комплексный подход к изучению вопроса; 2) полный сбор всех фактических материалов; 3) глубокое изучение и систематизация всех первичных фактических материалов и синтез их в их сложных взаимосвязях; 4) широкая коллективность в работе; 5) широкое обсуждение промежуточных результатов и всей работы после ее завершения; 6) постоянный учет и анализ практической работы геологов на основе внедрения результатов научных исследований; 7) постоянное совершенствование методов работы с учетом проверки практикой и новых достижений науки».
Над осуществлением этих принципов трудились более двух тысяч специалистов — ученые, геологи, техники... Они служили в различных трестах и ведомствах, жилив разных городах и поселках Казахстана. Им предстояло выполнить дело, которое, по существу, не имело прецедентов в мировой геологической науке. Кроме узкого круга ученых из научного института, никто из исполнителей не имел полного представления о предстоящей работе. Поэтому главный штаб, а официально он назывался межведомственным главным редакционным советом по составлению прогнозных металлогенических карт Центрального Казахстана, начал свою работу с составления методологических указаний, различных инструкций и пояснительных записок к ним. А многие вопросы, которые требовали совместного обсуждения, решались на расширенных заседаниях ученого совета института.
