– Не бойся, мой родной, за всё будет уплочено! – Антоныч нежно жмакнул шланчик Паренька, от чего Паренёк расслабился, потом смазал Пареньку духовку, и свои два пальца. А затем нежно вошёл в духовку Паренька пальцами, от этого Пареньку стало больно, но в это время Паренёк нежно мял свой шланчик, и вдруг боль сменилась новым наслаждением. Антоныч медленно, а затем всё быстрей и быстрей стал двигать пальцами, духовка Паренька стала откровенно выжаривать от этого, а затем Антоныч вынул пальцы и Паренёк почувствовал, как Антоныч водит по его булкам своим предметом. Пареньку захотелось, что бы эта громадина вошла в его духовку сейчас же, и он, поймав предмет Антоныча, стал вставлять его в свою духовку. Антоныч застонал. Миллиметр за миллиметром предмет проникал внутрь духовки Паренька, который сам уже был на верху блаженства, и ему хотелось вобрать весь кайф в себя целиком. Паренёк сам нанизывал своё кольцо на предмет Антоныча, пытаясь съесть его своим кольцом целиком. Они двигались в одном бешеном ритме, который не мог так долго продолжаться. Антоныч уже не стонал, а просто кричал, и всё сильнее и сильнее насаживая булочки на свой горячий предмет. Затем резким движением вошёл в духовку Паренька до упора, и его шланг брызнул на взрыхлённые булки Паренька. Антоныч руками растёр по Пареньку своё молоко. И сказал, что так его спина и другие прелести быстрее заживут. Затем Антоныч развернул Паренька к себе, посмотрел в глаза, и жмакнул.
Рассчитав, как всегда, продуктами и деньгами Паренька, Антоныч отправил его домой да завтрашнего дня, ведь завтра должно всё повториться сначала, хотя Антоныч на прощание пообещал Пареньку, что в следующий раз придумает какой-нибудь новенький рецепт, от чего Пареньку стало очень беспокойно внутри.
…На следующее утро дядя Игорь и Антон даже не посмотрели друг на друга - настолько они назанимались приятными вещами с пионерами прошлой ночью.
– А что, Игорь, хорошее лето у нас здесь, получается! – звонко сказал Антон.
– Да, неплохое, но жаркое, сейчас бы искупаться где–нибудь, хотя, я знаю, тут озерцо небольшое есть, туда весь оздоровительный лагерь и соседнее село ходит купаться и жмакаться.
– Тогда пойдём туда, искупаемся, освежимся, я даже плавки с собой взял, – обрадовался Антон.
– Окей! Только переодень плавки сейчас при мне. Я хочу посмотреть на твой инструмент. А то тут столько инструментов видишь, что я забыл как выглядит твой.
Переодевшись, дядя Игорь и Антон сходили на кухню, затем, быстро проглотив остатки еды в холодильнике, спешно пошли на озеро, стоящее в полукилометре от оздоровительного лагеря.
На пляже около озера плескались как всегда красивые сельские парни с бронзовым загаром, с голым мускулистым торсом и обтягивающимися трусами из которых выпирали их прелести, которые уж очень хотелось обработать мётлами нашим друзьям. Немного покупавшись, и смыв с себя остатки любовного сока, дядя Игорь и Антон пошли на песок.
Антон, расположившись с дядей Игорем, на пляже затеял спор:
– Хочешь, я соблазню одного из этих парней! – предложил Антон.
– А давай! Что ставишь? Я согласен на любую ставку, – дядя Игорь вошёл в азарт. – Как скажешь, так и будет.
– Кто проиграет, будет целый час брать за щеку, не вынимая конфету изо рта, – ответил Антон и, не дожидаясь ответа дяди Игоря, пошёл всерьёз выигрывать спор. Потому что Антон уже приметил свою жертву, которая явно чрезмерно наслаждалось продукцией сельского самогоноварения. Этот парниша был в засраных и рваных трусах, из которых вываливался его немытый инструмент.
Дождавшись когда прекрасный рыжеволосый сельский парень, в явном подпитии местной самогонки, пошёл отливать в близлежащие кусты, Антон стал за ним следить и, незаметно подкравшись, поближе стал рядом.
– Привет, как твои дела? – интересовался Антон у сельского парня.
– Хреново, – ответил парень, – девушка вчера бросила. Гребаная шалава.
– Меня тоже бросила недавно, теперь вот жмакаться хочу, прям не могу больше уже терпеть. Ты жмакаться тоже, наверное, хочешь? – схитрил Антон.
– Ясень пень, посмотри, как у меня шары разбухли, – сказал парниша и продемонстрировал Антону свои налитые шары.
– А теребонькать не пробовал? – поинтересовался Антон.
– Нет, это я не люблю, я терплю до тех пор, пока какую-нибудь дырку не найду, – заплетающимся языком ответил парень.
– Пойдём, отойдём подальше и я тебе что-то покажу, – сказал Антон и повёл нового знакомого в кусты.
Никто не знает, что в тот момент подумал парень, но он пошёл за Антоном, предвкушая, наверное, что там стоит какая-то девушка, и он, наконец-то сможет, сегодня слить своё молоко. Окончательно скрывшись глубоко в зелени от посторонних глаз, Антон предложил закрыть глаза парню.
– Что ты от меня хочешь? – недоумевал парень.
– У тебя такая вкусная сладость. Хочешь я её у тебя отсосу? – спросил Антон.
– Ты че, гомосек гребаный, охренел ваще, да, на ты соси, ушлепок! Раз хочешь, гомодрила!
Достав свою огромную конфету, пьяный парень уже сам силой затолкал её в рот Антона, здесь был уже не отсос, а просто грубое жмаканье в рот. Антон в этот миг поддавливался раз сто. Да и этому парню, видать, тёлки давно не давали. Конфета пахла полынью и на ней ещё скатывался вонючий сыр. Однако Антона это не останавливало, а наоборот приводило в действие.
– Соси быстрее, дрянь, – орал парень, – А-а-а.
– Какая вкусная у тебя конфета! – занятым ртом промычал Антон.
Наградив Антона горячей струёй белого молока в рот, парень отрубился, так как был сильно пьян, чем непременно воспользовался Антон, быстренько жмакнув его в тугую духовочку. Конечно же, этот обычный сельский парень был ещё нераспечатанным в этом голубом деле. Открывая свои пьяные глаза несколько раз, он наблюдал как его сзади, реального сельского пацана, жмакают наглым образом. Не понимая, почему он окончательно смирился со своей пассивной ролью в данном любовном процессе. Наверное, парень чувствовал, что Антон суёт ему в колечко, однако, так как был сильно пьян, ничего противопоставить Антону уже не мог. Через минуту к ним подбежал дядя Игорь и с нескрываемым волнением прошептал Антону:
– Дорогой мой, я вижу, что победа за тобой, но там его друзья пьяные ищут, пойдём отсюда скорее. Не дай Бог его и тебя, да и меня увидят в таком неприглядном ракурсе.
– Всё бежим, – сказал Антон и вынул свой инструмент, на котором был коричневый нектар парниши, – но победа за мной! Я выиграл спор!
– Да выиграл, выиграл, потом будет очки считать, побежали! – дядя Игорь немного подтолкнул Антона в плечо, подготовившись к небольшому забегу.
Быстро покинув данное место, дядя Игорь с Антоном затаились на время в оздоровительном лагере. Антоныч их с пониманием спрятал в одном из домиков для отдыхающих.
– Ну, вы ребята, даёте, уже местное быдло жмакаете, Вам не стыдно? – спросил Антоныч.
– Стыдно, но мы не просто так их жмакнули, мы ж на спор, – ответил Антон. – Да и не хрен своей пьяной дыркой на пляже торговать.
– И какой же спор?
– Надо было любого парня на сельском пляже на секс развести. Что Антон блестяще сделал. Я проиграл! – сказал дядя Игорь.
– Сколько ты проиграл? – спросил Антоныч дядю Игоря.
– Целый час.
– Целый час чего? – недоумевал Антоныч.
– Хорошего жмака, причём я в этот раз сосу, – сказал дядя Игорь и потрогал Антона за инструмент, который до сих пор был не мыт от коричневого сельского нектара. – Только иди сначала подмой его.
– Ну, у вас и игры, мне бы научиться Вашей раскрепощённости, – завидовал Антоныч.
– Нам конкуренты лишние не нужны, у нас в городе, сам знаешь, через одного, как мы, такие же раскрепощённые. Да и ты тоже со своими розгами уже всю молодёжь запугал.
– Я их не пугаю, я их воспитываю, я же учитель по образованию. А воспитываю их кнутом и пряником, кнут - это мои розги, а пряник - это моя конфета. Даю им пососать конфеты в рот и шлёпаю розгами по булкам. О, Боже, как же это прекрасно! Может из них кто-нибудь в люди выйдет из этой дырки мира.
