Чуланов. Не напирайте на человека все сразу. Он даже ответить не успевает. Что вам нужно, Сегедилья Марковна? Румбу? Уже не танцуют. Это он мне еще в такси сказал. Дальше?
Мархоцкий. Скажите, как у вас там, на Западе, пенитенциарная система?
Чуланов. Это неинтересно. Дальше!
Голоса. Спросите его… А пусть он скажет… Как насчет…
Общий шум.
Чуланов. Подождите! Подождите! Зачем он приехал? Сейчас спрошу. Ваши новые друзья, мистер Пип, хотят узнать, что вы собираетесь у нас делать?
Пип. Я приехал сюда искать работу, джентльмены.
Рита. Что? Что он сказал, Чуланов?
Пип. Я не имею на жизнь, джентльмены… (Улыбается.) Но я вижу, что я имею много хороших друзей…
Бернардов (отходит к столу). Явно отрицательный тип.
Чуланов поспешно отходит к столу. За ним гонится Рита.
Рита. Я вам этого никогда не прощу!
Чуланов. Что я могу сделать, Риточка? Дитя кризиса. Ну, кризис, понимаете – мировой кризис. Я не виноват. Еще Маркс говорил, что так будет. Марксу вы наконец верите?
Рита (подавленная аргументами). Все равно вы свинья.
Гости беспеременно покидают Пипа и садятся за стол. Пип остается один в стороне.
Мархоцкий (наливает). Что за чепуха! Давайте лучше выпьем за пенитенциарную…
Стасик. Папа!
Мархоцкий. Молчи, щенок!
Доктор. (пьет). Темное это дело – буридан. Абсолютно темное. Никто не вылечивается. Наоборот, умирают!
Сегедилья Марковна. Доктор, что вы?
Доктор. (передразнивает). Что я! Что я! Бросьте вы эти цуцели-муцели… Маг и волшебник… Шарлатан я. Шар-ла-тан! Не нравится? А мне, вы думаете, нравится?
Пип подходит к столу, хочет сесть, но все места заняты. Он даже пытается раздвинуть чьи-то плечи, но это ему не удается.
Пип. (улыбаясь). Тут, кажется, свадьба? (Молчание. Гости пируют.) Там кто-то стучит. (Молчание.) Там очень сильно стучат. Нужно открыть.
Бернардов. Слушайте, Пип, не путайтесь вы, пожалуйста, под ногами!
Пип ошеломленно улыбается и отходит в сторону.
Мархоцкий (держит речь). В конце концов, Стасик, это хорошо, что ты женился. Через месяц я выйду из тюрьмы…
Стасик. Папа! Это наконец черт знает что…
Мархоцкий. Не мешай! Будем жить все вместе… Я буду нянчить внучат…
Ната. Что он говорит? Какая тюрьма? Кого нянчить? Он будет жить вместе с нами? В одной комнате?
Стасик. Успокойся, Ната. Это… это недоразумение! Папа, я прошу вас немедленно отсюда уйти.
Мархоцкий. Что? С кем ты говоришь, болван?
Стасик. (вне себя). Папа, вон отсюда!
Мархоцкий (встает, шатается). Скорей, Скорей! Вон из этого ада! Назад, в тюрьму! (Бежит к выходу, за ним молча устремляется мистер Пип.)
Ната. Ты от меня все это скрыл!..
Стасик. Какие мелочи, Наточка…
Ната. Ты даже не представляешь себе, какой ты негодяй!..
Стасик. Почему я не представляю? Что, у меня нет воображения?
Ната (решительно). Зовите Лифшица!
Чуланов выбегает. Открывается дверь, наступает триумф Лифшица. Он идет, маленький, хилый, с бледным одухотворенным лицом. Гости выстроились шпалерами.
Лев Николаевич (просыпается, кричит). Горько!
Лифшиц и Ната целуются. Чуланов воровато целует Риту. Общий шум.
Антон Павлович. (просыпаясь). Горько! За великое чувство любви! Ура!
Мама. Вот говорили – водки не хватит, а все перепились!..
Занавес
1933
Сценарий звукового кинофильма*
Молодой парижский служащий просыпается в своей комнате в тот сумрачный час, когда люди готовятся идти на работу.
Первый взгляд его падает на календарь. 13 число. Плохая примета. Он переводит взгляд. Пятница. Еще хуже.
Хмурый, он подымается с постели и уже с ужасом замечает, что встал с левой ноги. День не предвещает ничего доброго.
Он выходит на улицу. Плохие приметы обрушиваются одна за другой: кошка перебегает дорогу, навстречу идет священник, похороны преграждают путь.
Служащего пугает это невероятное стечение примет.
Он спускается в метро. Покупает газету.
Входит в вагон. Садится. Закрыв глаза, гадает на пальцах. Снова неудача – пальцы не сходятся.
В полном отчаянии разворачивает газету и видит, что выиграл пять миллионов франков.
Вынимает билет. Сравнивает. Все правильно. Вытаращив глаза, он смотрит то на газету, то на билет. Он совершенно позабывает об окружающем.
Над ним, в тесноте вагона, стоит девушка. Она раскрывает сумочку, чтобы попудриться, и случайно роняет свой платочек на колени счастливца.
Девушка хочет взять платочек, но он лежит так неудобно, что она внезапно смущается и отдергивает руку.
Счастливец ничего этого не замечает.
Пассажиры переглядываются и начинают улыбаться.
Девушка смущается еще больше. Публика с интересом ждет, чем все это кончится. Счастливец отрывает наконец глаза от газеты. Он замечает, что все, усмехаясь, смотрят на его колени.
Он опускает глаза, видит что-то белое и судорожно запихивает платочек в штаны, думая, что это высунувшийся конец нижней рубахи.
Под общий смех он выскакивает из вагона. Опомнившись, проверяет, на месте ли билет. Прячет его в другой карман, но, не сделав и двух шагов, вынимает снова.
Боязнь потерять билет так велика, он его перекладывает так часто, что билет все время на виду и трепещет, как голубь, готовый вырваться из рук. Наконец билет укладывается в бумажник. Однако бумажник – помещение ненадежное для столь драгоценного предмета, как пятимиллионный билет.
Счастливец покупает портфель и прячет туда бумажник.
Но и этого ему мало. Покупается чемодан, в который запирается портфель.
Секунда спокойствия и блаженства сменяется новым припадком ужаса. Все распаковывается и выбрасывается. Самое надежное – держать билет в руке. По крайней мере видно, что он тут.
У павильона Флоры счастливец видит, как толпа фотографов, кинематографистов и репортеров набрасывается на предыдущего счастливца.
Этот пришел за выигрышем со всей семьей. Тут – папа, мама, бабушка, которую держат под руки, идиотически улыбающийся дедушка и дети.
Их бесцеремонно фотографируют – заставляют принимать различные позы, отцу впихивают на руки младенца. Дедушку теребят репортеры с записными книжками – берут у него интервью.
Диктор спешно кричит в радиомикрофон.
Диктор. Вниманье, вниманье! Говорим из павильона Флоры. Сейчас перед вами выступит бакалейщик, господин Жаклен, только что получивший миллион франков. Он еще держит его в руках. Пожалуйста, господин Жаклен.
Микрофон подносят ко рту бакалейщика, и он, бледно улыбаясь, начинает:
Бакалейщик. Я никогда не думал, господа, что выиграю миллион франков. Но теперь я очень доволен…
Фотограф грубо поворачивает его лицо в нужную сторону.
– …Я чувствую себя очень хорошо. Что я сделаю с миллионом, господа? Немножко я дам родственникам…
Жена (перебивает). Кому? Кому?
Бакалейщик. Моим родственникам, господа.
Жена (в микрофон). Родственникам! Ну, вы видели большего идиота, господа? (Мужу.) А родственники тебе что-нибудь давали? Дурак!
Бакалейщик (тупо улыбаясь). Жизнь прекрасна, господа.
Обладатель пятимиллионного билета с тоской наблюдает страдания бакалейщика.
Пользуясь тем, что внимание толпы отвлечено, он проскальзывает в павильон и предъявляет чиновнику свой билет.
