Встретила меня супруга Константина Ивановича – Валерия Николаевна, сам Бесков в бане парился. Приезжает тренер, начинаем говорить. Валерия Николаевна стол накрыла, начали обедать. Кстати, тот обед сильно выручил меня несколько позже, обязательно расскажу. «Что ж, Валерия, налей и ему коньячку, он с футболом уже закончил», – молвил Константин Иванович. «Коньяк не пью, а водки бы выпил». Выпили, посидели. Перешли в большую комнату, кофейку налили. Бесков, зримо ощущалось, настроен добродушно.

Невольно на часы посматриваю: пора бы уже на костромской поезд спешить. «В общем, так, вопрос решен, – говорит Константин Иванович. – Либо ты действительно заканчиваешь с футболом и больше нигде не играешь, либо едешь сейчас же в Тарасовку и продолжаем работать, забыв все. Машина ждет внизу». Валерия Николаевна еще до моего разговора с Бесковым поинтересовалась: «Ты же хотел жить в Сокольниках?» – «Конечно, это мой любимый в Москве район. Еще с фильма «Добровольцы», который я тоже обожаю». – «Так вот, Жорочка, Константин Иванович и хочет, чтобы ты жил в Сокольниках». Поэтому я, почти не раздумывая, озвучил свое решение Бескову: еду в Тарасовку. «Верная мысль», – удовлетворенно одобрил сам тренер.

После чего никакие сплетни, разговоры за спиной меня не волновали. Бесков опекал меня, словно сына родного. Без видимых проблем перешли в высшую лигу. Состав, за редким исключением, не менялся, появились в хорошем смысле уверенность, стабильность. В сезоне-78 появился Сергей Шавло, Олег Романцев подъехал. Команда с ними только сильнее стала.

Правда, на старте нас, как обычно, лихорадило. Неудачи преследовали. Той спартаковской команде нужны бы добротные поля, а по весне понятно, что за газоны в Союзе. Да еще заварушка в команде произошла. Из-за возможного ухода Жени Ловчева игроков затаскали по инстанциям. Все было очень зыбко: то Бескова, слышали, снимают, то, говорили, Ловчев уходит. Заседания тренерского совета одно за другим: ставить Ловчева в состав или нет? Сама по себе нервная реакция Женьки на это. И так-то дергались по причине неудачного старта в чемпионате, тут еще внутренние разборки вмешались. Долго, мучительно решали, на какой позиции Ловчеву играть. Сам он видел себя центральным полузащитником.

В «Спартаке» того времени традиция была: в преддверии каждого матча руководство раздавало нам своего рода анкеты. Туда мы анонимно вписывали фамилии партнеров по команде, которых считали нужным ввести в состав на конкретную игру первенства. Бесков, кстати, свято верил в эту процедуру. Женю едва ли не все тогда делегировали в состав. А вот на какой позиции ему играть – пусть решают тренеры, посчитали мы. Старший тренер полагал, что в середине поля Ловчев пользы не принесет, а роль левого защитника уже прилично исполнял Олег Романцев. Так что в 78-м уже определилась основа. И Бесков Евгения в ней не видел… Проигрыш дебютного матча в Тбилиси как раз и подчеркнул всю нервозность той атмосферы, в которой нам пришлось готовиться, а затем и выступать в чемпионате. Как следствие Прохоров пропустил тогда, может быть, не обязательные мячи.

После ухода Ловчева обстановка в клубе нормализовалась, уже не мучили всякого рода недомолвки, скандалы. И в целом сезон неплохой провели. Только киевляне нас сильно прибили. Надо сказать, что начиная с 77-го года Бесков постоянно ориентировал команду на противостояние с киевской армадой. «Это наши основные противники», – любил говаривать Константин Иванович. Я тогда думал про себя: где мы, а где Киев. На основе «Динамо» формировалась сборная, бал правили Лобановский с Базилевичем. У них был сильный, наигранный ансамбль, представлявшийся непобедимым. Кто мог бросить им перчатку? Конечно, «Спартак»! Почему народ любит «красно-белых»? Да хотя бы потому, что мы вернули чемпионство в Москву, ведь с киевлянами долго никто не мог справиться.

А в 78-м, откровенно говоря, не готовы были соперничать с ними. Хотя те победы над нами Киеву нелегко дались. Ведь говорят – сила силу ломит. На их уровне играть еще не могли. Полкоманды – дебютанты высшей лиги. И ореол киевского «Динамо», что скрывать, на нас тогда давил. Мы их не боялись, но украинцы – выше остальных на голову. С другими конкурентами мы не только на равных соперничали, но и превосходили их, здорово, например, провели матчи в Москве с тбилисцами, земляками-армейцами, динамовцами. Наше пятое место считаю удачей, если учесть, что поднимались со дна таблицы, превозмогая внутренние неурядицы, о которых я уже вам рассказал.

Вообще 78-й год многое нам дал, прошли через такое горнило! Осознали, что на этом уровне играть можем. Предвосхищая рассказ о «золотом» чемпионате-79, замечу, что скорее не Киев сбросил обороты, а мы заметно прибавили. Точнее, доросли. Чем объяснить рост? Банально, но факт: работой, конечно. Тренировками, гениальным тактическим чутьем и умением Бескова. Ну, и своим, игроцким, возросшим мастерством тоже.

По-моему, нельзя это «замолчать». Все тот же 78-й год. 19 мячей за сезон, больше меня никто в том чемпионате не забил. «Спартак» же, напомню, только вернулся в высшую лигу после некоторой заминки в 76-м.

Считаю, все началось с того памятного предсезонного турнира в 77-м, когда Константин Иванович и разглядел во мне качества будущего бомбардира команды. Хотя я во всех клубах слыл забивным форвардом, но в «Спартаке»-то московском на тот момент еще не играл и не забивал. В принципе и в Москве, на более высоком уровне, для меня не было ничего сверхъестественного забивать, это ведь прямое предназначение каждого нападающего.

Правда, не сразу наладилась игра в московском «Спартаке». Забивал весьма редко – какие-то красивые мячи, а иногда не очень зрелищные. С приходом Гаврилова, повторюсь, атака стала разнообразнее, ставка, что скрывать, делалась именно на наш с ним дуэт. Не открою Америки, если скажу, что нападающий – в хорошем смысле агрессор, плюс, конечно, к агрессии стоит добавить голевое чутье. Чутье, прежде всего, на мяч, на ту позицию, где необходимо вовремя оказаться. Ведь многие мячи на интуиции получались. Чтобы мячишко ко мне отскочил в голевой ситуации, нужно было, извините, немаленькую работу на поле проделать.

Так что те 19 мячей лично для меня не явились каким-то из ряда вон откровением, внутренне был готов к подобному достижению. По-моему, я в том сезоне еще столько же не забил, вот о чем говорить-то надо! Порой просто удивительные мячи не заходили, с ума можно сойти. Между прочим, все наши славные полузащитники трудились, можно сказать, не покладая ног. Женя Сидоров, Сережа Шавло, Юра Гаврилов, Федя Черенков проделали огромную творческую работу.

Почему, например, относительно мало забил другой наш форвард, Вадик Павленко? Да потому, что игра того «Спартака», и это правильно, строилась, в основном, «внизу». А Павленко прекрасно действовал «наверху». Он-то нам нередко и сбрасывал мячики под разящие удары, с его замечательных передач мы немало забили.

Не было задания от Бескова играть непременно на Ярцева. Это выглядело бы, на мой взгляд, утопией. Поразить цель могли многие ребята. С удовольствием вспоминаю, например, гол Сидорова «Шахтеру», с его росточком забившего головой. В атаке, по мысли Бескова, призваны были участвовать почти все, в зависимости от выбранной на конкретную игру тактики.

Я, к слову, не всегда «играл на пианино», иногда и «таскал» его. Освобождал зоны для партнеров, врывавшихся туда для обострения. Здесь важно не выпячивать себя как бомбардира, и не обязательно ты должен завершать комбинации. От меня требовались и отвлекающие маневры. Валера Гладилин тогда тоже немало забил. А ближе к завершению сезона-78 в команде почти не осталось футболистов без забитых мячей…

Самые памятные голы? Пожалуй, московским и тбилисским динамовцам. Особенно последним. Там комбинацию классную провели. Шавло с Гавриловым вывели меня на ударную позицию, удалось пробить Габелию. Эти мячи, пожалуй, особенно знаковые, что ли. Так как сезон складывался для нас весьма непросто, команду подчас изрядно лихорадило по причинам, о которых я уже сообщал.