– Не только не преследуйте невинных, или тем более пророков, людей выдающихся, ваших благодетелей, но даже жалейте врагов ваших, делайте добро и тем людям, которые вас ненавидят. Говорите хорошо даже о тех, которые о вас говорят дурно или ругают вас. Молитесь за обижающих вас. Ударившему тебя по щеке не отвечай тем же, напротив, подставь ему и другую. Отнимающему от тебя верхнее платье не препятствуй снять и остальное. Просящему давай и не требуй обратно. Вообще поступайте с людьми так, как желаете вы, чтобы и с вами они поступали.
– Любить любящих не мудрено! На это и дурные способны. Выказывать благодарность – тоже дело обычное. Это и заблудшие делают. Дать взаймы с уверенностью получить свое обратно – также заслуга не великая… Но вы, мои слушатели, любите ваших врагов, делайте добро и взаймы давайте, не ожидая ничего. Тогда будет вам великое вознаграждение, и будете вы детьми Божьими, потому что будете подобны своему Отцу, который милостив и к злым, и к неблагодарным. Будьте же милосердны, как ваш Отец.
– Не судите врагов ваших, и вас не осудят и не накажут. Не обвиняйте их, и вас не обвинят. Простите их, и вас простят. Давайте им, и вам возвратят той же мерой: утроенною, переполненною. Какою вы мерою мерите, такою же отмерят вам. (Видна система отношения к врагам: не судите судом, не обвиняйте на словах, простите и добро им делайте).
– Не считается дерево хорошим, если плоды его дурны. Также не называется растение плохим, если оно приносит чем-нибудь пользу. О всяком дереве судят по его плодам. Не бывает смокв с терновника или винограда с репейника. Также мы можем считать того человека добрым, который распространяет кругом себя доброе, а злым того, кто распространяет зло… Переполненное сердце того или другого выносит наружу словами или действиями то, что в нем находится в изобилии.
– Вот вы зовете меня своим господином. Но какой же я господин ваш, если вы не исполняете моих советов? Кто приходит, слушает и исполняет мои слова, подобен человеку, строящему свой дом на фундаменте. Пошли дожди, наводнения, но дом не мог повалиться, так как основание его стояло на камне. А кто слушает меня, но не делает, как я указываю, похож на строителя, который поставил дом не на камне, а на песке. Случилось наводнение, размыло рыхлую почву, наклонился дом, а потом и совершенно развалился. Мы не только не делаем добра врагам, но и добрым людям причиняем злое, даже нашим благодетелям и великим гениям, благотворящим всему человечеству. Мы и праха их не стоим, и всячески преследуем, распинаем их, сжигаем, казним и другими способами изводим. Мы изводим этим самих себя, наших родных, наше потомство и все человечество. Мы не только не даем взаймы врагам, но и добрым людям даем только под верное обеспечение, притом за проценты, и это считается нормальным. Степени разного рода зла можно расположить в таком нисходящем порядке:
Зло гениям, Божьим детям, пророкам и другим высшим благодетелям человечества. Это есть величайшее заблуждение, самое страшное и ужасное по своим последствиям!
Зло средним людям, делающим нам добро. Этот грех называется низкою неблагодарностью, высшей низостью души.
Зло людям, ничего дурного для нас не сделавшим. Это средний грех, или заблуждение.
Зло людям, сделавшим нам дурное, считается между людьми похвальным. Это якобы их право и не осуждается большинством. Надо, говорят, проучить его. Если человек неосторожно похвалится хотя бы и хорошим, каждый считает долгом сбить с него спесь. Если похвалится худым, скажут молодец, вообще отнесутся снисходительнее.
Почему же нельзя делать зло злым? Не будем ли мы этим поощрять злодеев, распложать лентяев, тунеядцев и разбойников. Но здесь говорится не о суде человеческом, а о самоуправстве. Вот это самоуправство-то, самосуд и отрицает Иисус. Почему же? Дело в том, что в силу несовершенства нашей души, ее звериного происхождения, мы склонны преувеличивать сделанное нам зло и сообразно этому платить за него вдвое. Получивший такое двойное возмездие обидчик, также в силу иллюзии, уплачивает вдвое. Зло растет и растет, пока враги не уничтожат друг друга. Так поступают семейства, роды, племена, народы, государства и т. д. От этого происходит взаимное самоистребление, а не спасение от дурного. Поступивший же по завету Христа человек или народ сразу тушит враждебный огонь и его страшные последствия.
Все же хищники будут поощрены и будут все более и более преобладать в человечестве. Как между мирными травоядными и птицами в древние времена образовались волки, тигры, гиены, вороны, орлы, соколы и другие хищные существа, так и среди людей, несмотря даже на беспощадную борьбу со злыми, люди – хищники не выродились. Против размножения злых – суд сторонних беспристрастных выборных лиц, которому Иисус придает важное значение и даже преувеличенную строгость (см. Матвея): так за слово «безумный» человек подвергается геенне огненной, т. е. истреблению. Преступник может не уничтожаться лично, это противоречило бы милосердию, но свобода его должна быть ограничена настолько, чтобы он не мог делать зла и, главное, распространять свой род. Может быть, разумные браки преступников, руководимые мудрым выборным правительством, изменят и род их к лучшему. Также будут попытки к их исправлению.
Заочное исцеление слуги сотника.
Окончив свою речь, Иисус возвратился в Капернаум.
У одного офицера (сотника) был при смерти очень хороший слуга. Наслышавшись про Иисуса, сотник послал к нему еврейских старшин просить об исцелении. Они пошли к учителю, умоляли его и говорили: – Сотник этот любит наш народ, даже устроил нам синагогу, и вполне достоин того, чтобы ты исполнил его просьбу.
Иисус пошел с посланными к офицеру. Но последний посылает к нему своих приятелей сказать: – Не беспокойся более, господин мой, так как дом мой недостоин твоего посещения. И я сам поэтому не обратился прямо к тебе. Ты только повели, и слуга мой выздоровеет. Вот и я, хотя и подвластный человек, но распоряжаюсь солдатами и слугами по своему желанию.
Услышав это, Иисус удивился и сказал шедшей за ним толпе: – И между евреями я не встретил такой веры.
Когда посланные друзья вернулись к сотнику, то слуга его уже поправился.
Иисус воскрешает в Наине сына одной вдовы.
Идет учитель в город Наин. По обыкновению, следуют за ним ученики и много народу. Приближаются к городским воротам. Тут они встретили похороны: несут единственного сына одной вдовы. Ее сопровождает толпа родственников, знакомых и сочувствующих.
Видя плачущую мать, господин пожалел ее и сказал: – Не горюй… – а сам подошел к умершему и коснулся носилок. Носильщики остановились.
– Юноша, – сказал он покойнику, – к тебе я обращаюсь, поднимись!
Мертвый приподнялся и стал что-то говорить. Тогда Иисус поручил ожившего заботам матери.
Благоговейный страх объял всех окружающих, и говорили они: – Великий пророк между нами… Видно посетил Бог еврейский народ.
Такое мнение распространилось о нем по всей еврейской стране.
Мое замечание о чудесах Иисуса.
Можно ли допустить эти заочные исцеления, воскрешение мертвых и т. п., как бы неестественные вещи. Исцеления больных и изгнание бесов, конечно, можно отчасти объяснить силою внушения, гипнотизма и другими неизвестными нам силами, но известными этому изумительному полубогу. Могли участвовать и чудесные силы таинственного неба или населяющих его бесчисленных существ, покровительствующих Иисусу. Ведь население небес и его свойства нам абсолютно неизвестны. Узко было бы категорически отрицать это и чваниться наукой, которая только что родилась и время существования которой несомненный нуль в сравнении с бесконечностью. Все же нельзя отказаться и от здравого смысла, от имеющегося знания и разума – иначе придется сойти с ума или совсем обезуметь.
Но умершие могли быть только в обмороке или в летаргии. Громкий голос учителя только пробуждал их и возвращал им сознание. Сам Иисус говорил про одну воскрешенную им девицу (дочь Иаира), что она не умерла, а спит. Восторженные его поклонники нашли излишним говорить о летаргии воскрешенных, тем более что общее тогдашнее медицинское невежество часто и не было в состоянии отличить смерть от обморока. Да, но есть ли точная граница между жизнью и смертью: переход несомненно постепенен, и граница смерти искусственно может быть перенесена. Наконец, непрерывные рождения людей, животных и растений разве не есть неугасимое воскрешение?
