На самом деле приведенный пример еще не указывает предельную силу человеческого ума: она безгранична. Разные машины в настоящее время ускоряют производство предметов потребления в десять, сто, тысячу и больше раз, сравнительно с производством тех же предметов без машин. Это относится к одежде, земледелию, жилищам, хозяйственным и другим изделиям. Вспомните, например, книгопечатание.

Производство этих предметов далеко еще не достигло своего совершенства – и даже так далеко от него, как мы и не предполагаем. То, что теперь человек, хотя бы и с помощью машин, делает всю жизнь, то будет делать в 1 час. Что делает 1000 работников, то будет делать один.

Все зависит от качества машин и применения сил природы. Итак, самое драгоценное, что мы должны, ради собственных выгод, всячески поддерживать и лелеять – это ум, направленный на доброе, на облегчение участи человечества, на доставление ему хлеба и всего необходимого для жизни.

Как отыскать такие умы, как извлечь их из омута человеческой Толпы – это особая наука, о которой мы еще будем говорить…

Какой-нибудь усердный земледелец, мастеровой, учитель достойны уважения. Но сколько же достоин уважения тот, кто удесятеряет плоды трудов этих людей?!

У нас распространены насчет изобретений странные, несогласные, смутные мнения. Не то полезны изобретения, не то – нет! Действительно, когда изобрели быстро действующие ткацкие станки, то масса рабочих для фабрикантов оказалась лишней. Люди остались без средств к жизни и в отчаянии пошли крушить погубившие их станки, видимую причину их несчастья. Трамваи лишили заработка множество извозчиков. Железные дороги и пароходы то же сделали с ямщиками, крестьянами и бурлаками. Во множестве мест от них вздорожала жизнь. Одним словом, почти каждое изобретение приносит зло.

Как же это так, если с другой стороны польза изобретений так очевидна?.. В этом виноваты сами люди, которые не заботятся о невинно пострадавших от изобретений.

Изобретение обогащает множество людей: кого много, кого мало. Но эти счастливцы и не думают о пострадавших братьях. Не размышляя, они тупо хватают, что им плывет в руки, и тупо же относятся к тому, что уходит от других. Они думают, что это судьба и больше ничего.

При разумном государственном или, еще лучше, мировом порядке каждое изобретение ничего не приносило бы миру, кроме добра. От каждого изобретения среднее количество обязательных часов ежедневной работы человека уменьшалось бы, и освободившееся время могло бы быть употреблено на дальнейшее улучшение человеческого быта или на развитие кругозора людей.

Каждым человеком должен руководить высший разум человечества: раз человек остался без работы, эту работу ему нужно дать. Что значит человек без связи с обществом! Один производит хлеб, но им кормится все человечество. Другой печатает книгу, но книгу читают все люди. Третий делает машины, но и машины всем нужны. Четвертый обучает ребятишек. Но ведь не своих детей он только учит… Стало быть, каждый человек служит вообще человечеству. А если это так, то и оно должно служить ему. Странно было бы, если общество не указало своему члену работу, в которой всегда нуждается человечество… Никогда не может быть, чтобы кто-нибудь не был нужен. Если один полезен, то полезен и другой, полезны все. Если даже довольно половины всего числа людей, чтобы удовлетворить все нужды человечества, то и тогда остальная половина не может остаться без дела. Это было бы очень странно. Напротив, если все трудятся по мере своих сил, то работа каждого облегчается, увеличивается досуг и возможность индивидуального и общего развития. Если человек не имеет работы, то это ошибка, в которой виновато общество. Лучше сказать, это есть заблуждение, несчастие общества, путь к гибели, ненормальность, вредная для всего мира.

Архив РАН, ф. 555, оп. 1. д. 372.

Публикуется по сборнику «Космическая философия»

Опираюсь исключительно на математические и естественные пауки. Хотя современное знание и сейчас развивается и бесконечно далеко от своего предела, хотя многое в науке неясно, противоречиво, совсем непонятно, но пока лучшей опоры нет.

Через тысячу или миллион лет придут к другим выводам, более полным, более свежим и совсем новым, но мы этой науки еще не знаем и поэтому основания в ней иметь не можем.

Истекая из понятия о бесконечности, не нарушая материалистического монизма, мы правда можем и сейчас очень расширить наши танин, но здесь мы не имеем в виду делать эти выводы. (Изложение в разговорной форме).

– Все люди до своего рождения были в недрах Солнца, однако, ожили. Число животных неопределенно велико, поэтому вся материя Земли или другого небесного тела может ожить. Отсюда видно что все в зачатке живо.

– Позвольте: из 92 элементов только 12–20 входят в состав органического мира, значит, остальные 60 чужды жизни.

– Известно, что 92 элемента разлагаются на водород и обратно. Следовательно, элементы переходят одни в другие и потому все они участники жизни.

Кроме того, на иных планетах другие условия, и потому там другие биоэлементы, которые не годятся на Земле, но пригодны на планетах с иной температурой и с иной обстановкой. Итак, вся материя в зачатке жива, потому что может принять образ животного.

– Согласен! Но скажите, чему собственно принадлежит ощущение? Всему животному или его части, большой массе или малой?

– Как бы мало животное не было, оно чувствует. Разница между чувствами животных количественная, а не качественная, т. е. одно ощущает сильнее, а другое слабее. Всякая масса, как бы она мала ни ныла, способна ощущать.

– По вашему выходит, что не только бактерия, но и каждый атом может чувствовать.

Оно так и есть. Не животное и не его клеточка есть основное простейшее существо, а атом.

– Но тогда выходит, что животное не едино, а есть ассоциация живых существ.

– Совершенно правильно. Клеточки животного суть отдельные существа и каждая отдельно ощущает. – Позвольте, как же это доказать?

– Очень просто! отделите клеточку от любого организма, погрузите ее в благоприятную для нее среду и она будет жить и даже размножаться.

– Но как же объяснить единство организма?

– Единство организма подобно единству организованного общества, состоящего из множества членов, имеющих кроме общественной жизни и свою частную (индивидуальную). Это очень верное сравнение. Например, члены общества умирают, но оно само цело. Также и клеточки умирают, а организм долго живет. Организм нечто целое и государство также. В нем господствует правительство, а в животном его воля (мозг). Клеточке трудно, а иногда и невозможно долгое отдельное существование, и гражданин, изверженный из общества, может погибнуть. Есть плохо организованные общества, и также подобные низшие существа. То же и в диком обществе.

– Ну, положим, клеточка живет. А ее части?

– И части живут. Клеточку можно делить. Каждая часть вырастает в целое и даже размножается.

– До какой же степени можно производить это деление?

– Клеточка тоже сложный организм и потому хотя деление и беспредельно, но чересчур мелкие части теряют свойства целого, как и отдельный человек не составляет государства. Но оно может разделиться пополам и размножиться до целого, точь-в-точь, как часть клеточки или низшего животного (регенерация).

– Значит, и атом существо, хотя и низшего порядка?

– Верно, хотя он и не имеет всех свойств клеточных.

– Значит, атом есть простейшее существо?

– Да, настолько, насколько он неделим.

– Итак, выходит, по-вашему, что каждое животное есть собрание простейших существ и каждое из них чувствует. Примем, например, атом водорода за простейшее существо. Все атомы водорода одинаковы. Почему же равные животные чувствуют неодинаково? Наконец, и вся Вселенная состоит из атомов водорода. Значит, и она во всех своих частях одинаково чувствительна. Выходит, что чувство – общее свойство материи и мертвого ничего нет? Так ли это?