– Воров поймали… Воров поймали…

В мгновение ока столики опустели, но было слишком поздно. Трое преступников и молодые люди были уже внутри, и двери за ними захлопнулись.

– Гляди-ка, что там течет из грузовика? – полюбопытствовал какой-то зевака.

– Смесь! – ответил другой, понюхав жидкость.

– Надо посмотреть, нельзя это так оставлять, – продолжал первый. – Это опасно!

Они, в свою очередь, обнаружили мопед Артура, продолжающий истекать горючим.

– Ну и молодежь пошла! – прошептал зевака, забираясь в кузов и закручивая бензиновый краник. – Один ветер в голове!

А в полицейском участке на протяжении нескольких минут разыгрывалась очень странная сцена. Придя в себя, Саваль, Жирба и Гратто обрели гонор.

– Это вам так не пройдет, старшина Дюкор! – заявил Саваль. – Как вы смеете так обращаться с человеком, чье имя занесено в торговый реестр?!

– Я буду жаловаться на злоупотребление властью! – прибавил Жирба.

А Гратто тем временем осыпал бранью молодых людей. Даже Галлин не пощадил.

Мишель заметил, что старшину не оставляют сомнения. Конечно, он понимал, что внучка господина Сегоналя не станет участвовать в грязных делишках… Но где доказательства того, что эта троица украла охотницу?

– Я хочу лично все осмотреть, – сказал старшина. – А эти пусть пока посидят в камере. Наручники более надежная вещь, чем ваши веревки.

Это заявление вызвало очередной поток угроз и брани. Старшина Дюкор поручил своему помощнику присматривать за буянами, а сам в сопровождении молодых людей отправился на Египетскую улицу. Галлин посадила его в машину. Мишель, Жан и Нур притулились на заднем сиденье. Артур оседлал свой мопед, Даниель устроился сзади.

После первого же стука калитка дома номер десять распахнулась. Госпожа Гратто подняла на посетителей покрасневшие глаза. Появление полиции ее не слишком удивило.

– Не знаю, по какому вы поводу, – обратилась она к старшине, – но мужа дома нет. Хотя пора бы ему уже вернуться…

– Откройте нам, пожалуйста, ворота.

Машина Галлин въехала в палисадник. Собрались первые любопытные, прознавшие новость от сопровождавших машину мотоциклистов.

Дюкор прикрыл калитку.

Мишель, Артур и Даниель повели его к аллее. Они быстро сняли плитку, расчистили отверстие… Жан с Нуром помогали им вынимать камни и куски глины.

– Значит, вот этот проход, – задумчиво произнес Дюкор. – А где же охотница?

– В каком-нибудь укромном месте, – пожал плечами Мишель. – А нам можно пойти поесть?

– Разумеется! Я вызвал по телефону подкрепление, в течение пятнадцати минут они будут здесь. И действительно, с улицы вскоре донеслись автомобильные гудки.

– Папаша Фредерик! – воскликнула Галлин. – Это клаксон нашего фургона. Дед вернулся!

Девушка выбежала на улицу и через несколько минут вернулась в сопровождении скотовладельца в шляпе набекрень; он так и кипел энергией.

– Ну что, Дюкор, кто из нас оказался прав?! – воскликнул он, после обмена приветствиями выслушав краткий рассказ о том, что произошло.

Прибыло подкрепление; старшина оставил полицейских дежурить у дома номер десять и мигом отпустил ребят.

– Заходите ближе к вечеру, – сказал он. – Мы занесем ваши показания в протокол, вы подпишете. А я тем временем допрошу этих людей, постараюсь у них вытянуть, где они прячут охотницу. Приятного аппетита!

– Галлин, будь добра, поезжай вперед и предупреди мадам Кукурд, что у нас к обеду будет куча гостей. А я хочу все выяснить поподробнее. – Мишель заметил, что при этих словах в глазах скотовладельца вспыхнули веселые огоньки. – А вам, ребятки, придется прокатиться в фургоне. Теперь это мой единственный транспорт – машину присвоила Галлин.

Однако, как ни торопилась Галлин предупредить мадам Кукурд, выбравшись за городскую черту, ребята заметили машину девушки, которая отъезжала от цыганского лагеря.

– Я отлучусь на секунду, – сказал скотовладелец. – Мне тоже надо переговорить с Карумом.

Через десять минут скотовладелец вернулся вместе с Карумом и его женой.

– Праздновать так праздновать, ребятки! – сказал он.

Старый цыган и его супруга разместились на переднем сиденье. Когда же фургон поравнялся с «Хижиной шерифа», произошло вот что.

– Боже, совсем из головы вылетело, тут же Паскалу! – вскрикнул господин Сегональ, останавливая фургон.

Мишель, Даниель и Нур вместе с Артуром вылезли наружу.

– Сейчас возьмем лошадей и приедем, – пообещал Мишель.

Лошади стояли уже оседланные, как обычно.

Вслед за фургоном кавалькада всадников свернула на дорогу к хутору.

Во время десерта, когда за столом уже вовсю царило веселье, господин Сегональ предложил тост. Он поднял бокал и сказал:

– Друзья, в это воскресенье в Санте состоятся скачки, подобных которым не было уже очень давно. Но выпить я хочу не за праздник, во всяком случае не за воскресный. Я хочу выпить за праздник, который у нас сегодня. Разумеется, в вашей жизни будет еще немало праздников, гораздо более торжественных и пышных, но для меня сегодня самый счастливый день в жизни. Здесь собрались мои друзья. Если Карум не против, я поднимаю этот бокал за добрую дружбу между цыганами и гаджо. Мне очень приятно, что Жан и Нур считают себя членами нашей семьи.

Карум вскинул голову. Глаза его блестели. Он поднял свой бокал. – Я присоединяюсь, – просто сказал он. Мадам Кукурд украдкой наблюдала за этой сценой из дверей кухни. По ее щеке скатилась слеза, и она засуетилась над плитой, в чем явно не было никакой необходимости.

Однако на следующее утро, в субботу, энтузиазм друзей несколько поубавился.

Заговорщики ни в чем не признались. Охотница не была найдена. Тщательный обыск у обвиняемых ничего не дал.

В городе нарастала нервозность. Состоится ли процессия, будет ли праздник?

Но Мишель, Даниель и Артур не падали духом.

– Не может быть, чтобы все наши труды пропали даром, – сказал Мишель.

Прежде чем вернуться на хутор, они зашли домой, чтобы собрать вещи, а также приготовиться к завтрашней «корриде», если, конечно, та состоится.

Мишель разложил свои вещи на раскладушке и одну за другой складывал их в рюкзак. Когда на глаза ему попался конверт со сделанными вором снимками, ему захотелось взглянуть на них еще раз.

Это заметил Артур.

– Можно получить карточку на память?

– Конечно. Я закажу еще один комплект.

– А тебе не вернут фотографии, которые в полиции?

– Может быть, и вернут. Если, конечно, их не подшили к делу как вещественные доказательства. Впрочем, их всего семь. Ту, передержанную, этот малый оставил себе… Ой!…

Мишель оборвал себя на полуслове.

– Ты – чего? – буркнул Даниель.

– Погоди. Интересно, зачем ему этот снимок? Посмотри-ка…

Артур и Даниель придвинулись к Мишелю поближе, чтобы тоже увидеть фотографию.

– Хорошо бы понять, что он хотел запечатлеть, – сказал Артур.

– Если приглядеться, вроде какие-то палки, – пожал плечами Даниель.

– Допустим, эта фотография очень важна для вора – ведь в полицию он ее не отнес. Под предлогом, что она испорчена.

Мишель подошел к окну, друзья – за ним.

– Скажи-ка, Артур, тебе ничего не напоминают эти палки?

Артур взял карточку.

– Нет, честно говоря, не знаю… Мишель улыбнулся.

– А тисы во дворе Гратто?

– Тисы… Да, действительно, ты прав. А белая палка, вот эта, голову даю на отсечение, это рукоятка какого-то инструмента.

– А по-моему, это ориентир, – заявил Даниель.

– У меня тоже возникла такая мысль, – кивнул Мишель. – Скорей, бегом! По дороге захватим старшину Дюкора.

Через четверть часа трое ребят и полицейский входили в сад Гратто.