— Помоги мне подняться, — тихим голосом попросил кузнец.

Эвбулид осторожно взял его под руки, повел мимо наковальни, к корзинам, заполненным оружием, которые он перетащил к выходу.

— Не веди меня к двери, — поежился Сосий. — Холодно… Посади у горна… Вот так, хорошо…

Эвбулид протянул ему кувшин с вином. Кузнец на ощупь принял его, долго пил и наконец сказал:

— Подними меня. Проведи к наковальне!

— Но ты же… — замялся Эвбулид.

— Веди! — повысил голос Сосий. В его тоне было столько настойчивости, что грек не стал спорить.

— Дай мне клещи! — приказал он. Эвбулид покорно протянул кузнецу клещи, помог удобнее взять их в руки.

— Бери молот! — продолжал командовать Сосий и, когда Эвбулид поднял с пола тяжелый молот, приказал: — Бей!

— Я? — удивился Эвбулид.

— Бей! — повторил кузнец. — Я буду тебя учить. Я научу тебя тому, что умел сам. Если успею…

Эвбулид пожал плечами и с силой стал ударять молотом по бруску металла.

— Не так! — поморщился, прислушиваясь к звуку, кузнец. — Начинай с одного края и полегоньку, полегоньку… Вот так. Так!

Через полчаса перед Эвбулидом, точно следовавшим подсказкам Сосия, лежал наконечник копья. Слегка искривленный, с неровными краями, но все же наконечник, первая вещь, сделанная его руками!

— Смотри-ка! — удивленно сказал он, обращаясь к присевшему перед наковальней Сосию. — Получилось! Может, еще один попробуем?

Кузнец не отозвался.

— Эй! — заподозрив неладное, окликнул Эвбулид, подскочил к Сосию, тронул за плечо и, когда тот упал, выпустив из рук клещи, понял, что кузнец мертв.

— Эй, Кар! — закричал он, бросаясь к двери и колотя в нее кулаками. — Открой! Сосий умер!

Надсмотрщика на месте не оказалось. Заявился он только под утро, хмуро выслушал Эвбулида и вышел, не забыв запереть за собой дверь.

Через несколько минут в кузнице появились малоазийцы — носильщики…

— Возись с этим кузнецом! — недовольно проворчал коренастый, подцепляя мертвое тело Сосия длинным крюком. — Не мог подохнуть завтра.

— Аккуратнее! — закричал на него Эвбулид.

— Какая ему разница теперь? — помогая напарнику, усмехнулся долговязый раб. — А вот нам надо спешить!

— Да! — похвастался Эвбулиду коренастый. — Господин управляющий за нашу верную службу сделал нам прекрасный подарок! — Он разрешил нам сделать все, что мы только пожелаем, с римлянкой в баньке, а потом и ее отнести на свалку!

— Что? Домицию? А ну, стойте негодяи! — бросился к двери Эвбулид, но перед ним неожиданно вырос Кар.

— Опять буянишь? — погрозил он своим тяжелым кулаком.

— Выпусти меня… — без всякой надежды вырваться наружу попросил Эвбулид.

— Чего захотел! — ухмыльнулся надсмотрщик. — Ответь лучше, что я теперь Филагру скажу? Проклятый Сосий! Не смог протянуть пару дней! Пусть бы хоть такие кривые наконечники, да делал!

— Это я сделал наконечник… — глухо проронил Эвбулид.

— Ты? — не поверил Кар.

— Ну, я… — хмуро подтвердил грек. — Сосий научил.

— А еще можешь?

— Могу!

— Так начинай! — приказал Кар.

Эвбулид с опаской посмотрел на дверь — малоазийцы уже скрылись за деревьями сада и проходили, наверное, сейчас мимо эргастула, от которого до баньки считанные шаги. И Лад ничего не знает, ни о чем не догадывается…

«Лад! — вдруг промелькнула в голове спасительная мысль. — Вот кто может спасти Домицию от этих могильщиков!»

— Хорошо, я начну! — быстро сказал он. — Но мне нужен толковый, крепкий помощник.

— Я приведу тебе хоть троих! — пообещал Кар, делая шаг к двери.

— Не нужно троих! — остановил его Эвбулид. — Приведи одного, того, что сидит сейчас в эргастуле!

— Скифа?

— Да, он отлично разбирается в этом деле, а с другими я работать не буду. Хоть убей.

— А что скажет Филагр? — задумался надсмотрщик. — Он ведь приговорил этого скифа к смерти!

— Если я не буду ковать оружие, поверь, следующим он приговорит тебя… — пообещал Эвбулид.

— Это верно, — поскучнел Кар. — Что делать… Филагр сейчас докладывает о порядке в имении Эвдему, и я не могу без вызова войти к господину… А вдруг господин спросит, как идут дела на кузнице?

— Конечно же спросит! — подтвердил грек.

— Ну ладно, раз он опытный! — сдался Кар. — Я приведу тебе скифа. Думаю, Филагр не станет ругать меня за то, что работа в кузнице не остановилась…

Вскоре дверь вновь открылась, и Эвбулид увидел Лада.

— О, как у тебя тут хорошо! — воскликнул тот, поднося ладони к огню. — А я, понимаешь, намерзся в этом эргастуле ночью… Что стряслось? — наконец заметил он выражение крайней озабоченности на лице грека.

— Домиция, Лад, беда… — выдохнул Эвбулид, едва только дверь захлопнулась за Каром. — Вчера Публий с дружками по наущению Филагра надругались над ней…

— Проклятье! — вскричал Лад.

— …а теперь двое могильщиков отправились в баньку, чтобы продолжить их мерзкое дело и убить ее…

— Бежим туда! — вне себя от ярости закричал сколот.

— Постой! — Эвбулид схватил молот и несколькими ударами расковал Лада.

— Вот, зазвенел молот! — послышался довольный голос надсмотрщика, он открыл дверь, чтобы похвалить Эвбулида, и тут же, не успев крикнуть, свалился под ноги Ладу.

— Бежим! — крикнул сколот, и Эвбулид, бросая молот, кинулся за ним следом.

Промелькнули шарахнувшиеся в сторону и удивленно глядящие на них садовые рабы, остался позади эргастул…

Оставив далеко позади себя задыхающегося от быстрого бега Эвбулида, Лад ударом ноги распахнул дверь баньки и исчез за ней.

Мгновение — и два диких вопля слились в один и, захлебнувшись, смолкли.

Тут же со стороны дома послышался какой-то шум.

Эвбулид оглянулся и с ужасом увидел спускавшихся со ступенек хозяйского дома надсмотрщиков, Филагра и того самого человека в одежде персидского вельможи, который купил его на Хиосе. Без сомнения, это был сам Эвдем.

Последним с крыльца спустился евнух Протасий.

— Лад! — предостерегающе крикнул Эвбулид, побежал по направлению к баньке, но не успел добежать до нее. Ближайший надсмотрщик опередил его, заглянул в распахнутую дверь и громко крякнул:

— Господин управляющий! Беда! Эта римлянка… Эту римлянку…

— Не уберегли? — расталкивая всех, сорвался с места Филагр. — Проворонили самую дорогую рабыню нашего господина! Жалкие лодыри! К столбу каждого! В плети! По сто… двести… тысяче ударов! Я же предупреждал, смотреть в оба за этими могильщиками, они давно положили глаз на Домицию, которую я оберегал пуще собственного глаза!

В голосе управляющего было столько неподдельного возмущения, что, не услышь Эвбулид раньше разговор за стеной дома, он ни секунды бы не сомневался в его искренности.

— Казню! Всех! До единого! — кричал на ходу Филагр и вдруг остановился, увидев Лада, выносящего из бани на руках прикрытую изорванным хитоном Домицию. — Как?! — ошеломленно воскликнул он. — Ты?!

— Я, — спокойно ответил Лад, хмуро оглядывая господ.

— Почему не в эргастуле? Что ты здесь делаешь?! И без оков…

Не отвечая, сколот прошел сквозь расступившуюся толпу, бережно опустил Домицию на землю под яблоней и аккуратно поправил на ней хитон. Римлянка слабо застонала.

— Жива, — обрадовался Эвдем.

— Да, господин, — поклонился Лад. — А те два негодяя, что надругались над ней, уже в вашем Аиде. Вели оттащить крючьями их мерзкие тела на свалку!

— Кто это? — повернулся к кусающему губы Филагру Эвдем.

— Скиф! — встрепенулся тот. — Из той партии, что ты купил на Хиосе, господин. Он сидел у меня в эргастуле.

— Припоминаю, — наморщил лоб Эвдем. — Не тот ли это раб, которого ты как-то просил назначить надсмотрщиком?

— Да, господин! Это самый покорный и преданный тебе раб из всех последних партий! — поклонился Филагр.

— За это ты и посадил его в эргастул? — удивился Эвдем и внимательно посмотрел на управляющего имением. — Ты стал очень странным, Филагр! Не слишком ли много в последнее время ты пьешь вина?