На Сосия почти никто не смотрел. Люди причмокивали языками, разглядывая изготовленные старым кузнецом наручники, дивились злой иронии судьбы, что сам мастер оказался в оковах собственной работы, но никто даже не спросил перекупщика о цене. Всех отпугивали слезящиеся подслеповатые глаза старика и его слабые, негодные больше для тяжелой работы руки.

Зато около Аристарха столпилось немало любопытных. Особенно настойчивым был коренастый мужчина с высокомерным лицом, назвавшийся Эвдемом.

Объехав несколько крупных островов Эгейского моря, вельможа так и не нашел на их рабских рынках подходящего лекаря для Аттала.

Он уже собирался поехать в глубь материка и поискать такого в городах Сирии и Каппадокии, но по привычке до конца выполнять полученный приказ решил для очистки совести побывать на Хиосе и Родосе. И надо же такому: сразу же по прибытии на Хиос он, кажется, обнаружил именно то, что искал.

— Скажи, — не обращая внимания на остальных покупателей, дотошно пытал он Аристарха, — а лихорадку ты лечить умеешь?

— Конечно! — улыбнулся Аристарх.

— А вправлять вывихи, лечить переломы?

— Конечно! — повторил лекарь и, опережая Эвдема, принялся перечислять: — И вывихи, и переломы, а также боли в животе, изжогу, тошноту, прострелы в спине…

— Даю за такого лекаря двадцать мин! — воскликнул худощавый покупатель с болезненным лицом.

— …ломоту в ногах, резь в глазах, — продолжал Аристарх, — головную боль…

— Полталанта! — не давая раскрыть рта худощавому, вскричал полный хиосец.

— Талант!

— …шум в ушах, простуду, боль при глотании в горле! — закончил Аристарх и взглянул на Эвдема: — Продолжать?

— Нет! — покачал головой Эвдем и впился глазами в лекаря: — Ответь мне еще только на один вопрос — сердцебиение ты вылечить можешь?

— А как они протекают? — оживился Аристарх.

— Ну… — помялся Эвдем. — Возникают ни с того ни с сего, потом больному начинает не хватать воздуха и казаться, что вот-вот — и разорвется его грудь…

— Мне нужно осмотреть этого человека! — решительно сказал Аристарх, делая шаг к двери и только тут замечая на своих руках наручники…

— И ты излечишь его? — воскликнул Эвдем.

— Смотря от чего начинаются эти приступы!

— Что ж… Ответ не хвастуна и действительно ученого лекаря!

— Если у этого человека такие приступы наступают от перевозбуждения или сильнейшего потрясения, то я помогу ему.

— Да-да! У него недавно умерли мать и невеста!

— А если у него это идет от изменений в самом сердце, то — увы! — покачал головой Аристарх и виновато развел руками.

— Будем надеяться на первое… — чуть слышно пробормотал Эвдем и громко объявил перекупщику: — Я покупаю лекаря.

— Только сначала заплати больше, чем я! — вскричал полный хиосец.

— Нет, чем я! — оттеснил его худощавый покупатель. — Я даю полтора таланта!

— Десять талантов! — отрезал Эвдем, обращаясь к перекупщику. — И прекратим эту мышиную возню.

Пораженные покупатели недоверчиво переглянулись и, с сожалением оглядываясь на умелого лекаря, один за другим потянулись в соседнюю комнату.

— Так по рукам? — спросил Эвдем, оставшись наедине с не знающим как скрыть свою радость перекупщиком, и, не дожидаясь ответа, хлопнул в ладони: — Эй, Протасий, вноси!

В комнату торопливо вбежал управляющий Эвдема.

— Господин, неужели нашел? — пропищал он, радостно всплескивая руками.

— Где золото? — нахмурился Эвдем.

— Несут, несут! — закивал Протасий, и на пороге появились два раба, несущих за ручки тяжелый ларец.

— Отсчитай десять талантов! — приказал Эвдем евнуху, и тот, радостно хихикая, принялся открывать крышку ларца.

— Постой! — неожиданно остановил его перекупщик, смекнув, что ради этого лекаря странный покупатель, возможно, купит у него и старого кузнеца. — Я не продаю этого лекаря в одиночку, я привел его вместе с этим прекрасным кузнецом и хотел бы продать их обоих!

— Хорошо! — нетерпеливо кивнул Эвдем, даже не глядя в сторону Сосия. — Сколько я тебе еще должен за твоего мастера?

— Талант! — выпалил перекупщик, холодея от собственной наглости.

— Протасий, ты слышал? — обратился к управляющему Эвдем.

— Да, господин! Но…

— Отсчитай еще один талант!

Перекупщик поняв, что вельможа пойдет на все, чтобы только выкупить лекаря, даже привстал со своего места от волнения.

— Еще одно маленькое условие… господин…

— Что еще? — недовольно бросил Эвдем.

— Я привез на Хиос этого великого лекаря вместе с остальными рабами и не хотел бы…

— Сколько у тебя их еще? — теряя терпение, выкрикнул Эвдем.

— Пятьдесят четыре, господин, всего пятьдесят четыре!

— Куда мне столько? Ну да ладно, сколько ты хочешь за них?

— Всего по десять мин за каждого! — боясь дышать, выдавил из себя перекупщик. — Товар очень хороший, есть грамматики, пастухи, гребцы, один скиф только чего стоит, так что цена самая скромная…

— Ладно! — жестом остановил купца Эвдем и потер лоб. — Всех, так всех! Протасий, слышал?

— Да, господин! — засуетился евнух, бегая от ларца к столу и выкладывая мешочки с золотом. — Ровно двадцать талантов! — бросил он наконец последний мешочек, и Эвдем, а следом за ним и перекупщик направились к выходу.

После объявления перекупщика, жалеющего, что не запросил с вельможи по двенадцать мин за каждого раба, возмущенная толпа покупателей стала требовать скорее выводить новую партию.

Эвдем издалека осмотрел спускающихся со ступенек невольников и приказал евнуху:

— Весь этот «хороший товар» доставишь на какой-нибудь триере в Пергам и разбросаешь по моим мастерским и виллам. Кузнеца — на кузню. А я с лекарем поеду сейчас же, надеюсь, уже завтра к вечеру быть принятым Атталом!

— Базилевс возвращает тебе свою прежнюю милость?! — восторженно взвизгнул Протасий и задохнулся от радости. — Да за это… за это не жалко было отдать и всего твоего состояния! А я, глупый, горевал о двадцати талантах!

К вечеру следующего дня Эвдем, ведя перед собой Аристарха, подошел к царскому дворцу. На стук из ворот вышел незнакомый охранник.

Удивившись тому, что это не пергамец, которым Зимрид доверял охрану Аттала, а наемный грек, Эвдем строго приказал:

— Срочно позови начальника кинжала!

Несколько минут спустя следом за охранником появился еще один грек, одетый в нарядный халат придворного вельможи.

— Я просил вызвать начальника кинжала! — дрогнувшим голосом сказал ему Эвдем, начиная понимать, что за время его отсутствия во дворце что-то случилось.

— Я и есть начальник кинжала! — подтвердил грек, подозрительно оглядывая вельможу. — Что тебе нужно?

— Да мне, собственно… — замялся Эвдем. — Я договорился встретиться с Зимридом!

— Твой Зимрид оказался змеей, которую пригрел на своей груди царь! — отрезал грек. — Страшно подумать, что жизнь Аттала каждое мгновение подвергалась смертельной опасности! Царь так потрясен, что до сих пор не может прийти в себя, и теперь его беспрестанно мучают приступы сердцебиения!

— Так значит, мой пациент — царь? — удивился Аристарх, оборачиваясь к Эвдему.

Начальник кинжала бросил на него недоуменный взгляд и перевел глаза на вельможу.

— Объясни толком, что натворил Зимрид! — попросил его Эвдем.

— Это уже знает весь Пергам! — усмехнулся грек. — Этот мерзавец решил передать через вифинского посла тайную переписку нашего царя с Митридатом Риму!

— Зачем ему это было нужно? — невольно вырвалось у Эвдема.

— Изменник хотел получить десять талантов! — скривил губы грек. — Он сам сказал об этом во время пытки. Хвала богам, что у Александра, который вез это письмо, оказались быстрые кони. Смертельно раненного, они принесли его в дом отца, и перед смертью он успел сказать, что в него стреляли люди Зимрида и вифинский посол!

— И где же они теперь? — побледнел Эвдем.

— Посол сидит на колу в своей родной Вифинии, — охотно объяснил грек. — А остальные уже там, где скоро будешь и ты, если, конечно, не убедишь меня в том, что явился во дворец не со злым умыслом. Эй, стража! — хлопнул он в ладоши, и вокруг Эвдема и Аристарха встали вооруженные греки с угрожающими лицами. — Ну, пошли? — улыбнулся начальник кинжала вельможе. — Ты ведь так хотел во дворец!