Таким образом, к концу ноября в войсках, расположенных на территории Финляндии, практически не встречая сопротивления, власть полностью перешла под большевистский контроль. Поэтому пленарное заседание Исполнительного комитета корпуса, состоявшееся 4 декабря, приняло решение: в связи с завершением выполнения чрезвычайных оперативных функций «ревком 42 упразднить, передав все функции Исполнительному комитету, который выделяет несколько товарищей для контроля за деятельностью штаба корпуса».[106] Иными словами, по мере установления большевистского контроля в войсках 42-го отдельного армейского корпуса постепенно отпадала необходимость в сохранении специальных командно-административных органов, какими являлись в действующей армии военно-революционные комитеты. Они расформировывались, и их функции переходили либо к исполнительным комитетам, либо к военным отделам соответствующих войсковых организаций.
Важным тыловым районом Северного фронта была Эстония, прикрывавшая Петроград с запада. Наряду с взятием власти, перед большевистским ВРК Эстонского края, созданным еще 22 октября, стояла и другая задача – обеспечение тыла готовящегося большевиками восстания в столице. Она заключалась в том, чтобы не допустить переброску воинских частей из Эстонии в Петроград для помощи Временному правительству.
Для ускорения помощи Петроградскому ВРК со стороны Эстонии в Ревель (Таллинн) были посланы члены Петроградского ВРК М. М. Лашевич и Я. Х. Петерс. Так как прямой путь на Ревель был отрезан верными Временному правительству войсками, то представители Петроградского ВРК были отправлены по железной дороге в Гельсингфорс (Хельсинки), а оттуда миноносцем доставлены в Ревель.[107]
Следует заметить, что уже утром 25 октября в результате быстрых действий ВРК Эстонского края командование лишилось возможности распоряжаться войсками Ревельского укрепленного района: без ведома советских комиссаров, назначенных ревкомом, были запрещены все перемещения офицеров из одной воинской части в другую. Особое внимание уделялось ударным батальонам. ВРК Эстонского края предписал им оставаться на своих местах и подчиняться только начальникам, «в район которых они вошли».[108] К тому же без разрешения ВРК Эстонского края ни одна воинская часть не могла быть отправлена из Ревеля.[109]
Все это позволило ревкому уже к 26 октября полностью установить свою власть в сухопутных районах Ревельского укрепленного района и на кораблях Ревельской военно-морской базы. Немедленно были назначены советские комиссары ВРК Эстонского края: к начальнику сухопутных войск – П. Девишин, к коменданту Морской крепости императора Петра Великого – Токарев, к начальнику обороны Приморского фронта – Фрунтов, к начальнику артиллерии – Крикунов, к командиру Ревельского порта – Макаров и к крепостному интенданту – Николаев.[110] В тот же день краевой ревком в обращении к населению Эстонии заявил: «Военно-революционный комитет при Исполнительном комитете Советов Эстонского края обладает всей полнотой власти в Эстляндии».[111] На следующий день, 27 октября, губернский комиссар Временного правительства Эстляндской губернии и его сотрудники были отстранены от должности, а их функции перешли к комиссару ВРК Эстонского края большевику В. Э. Кингисеппу.[112]
Быстрое взятие власти большевистским ревкомом в Эстонии помешало планам командования использовать войска, дислоцировавшиеся на ее территории для помощи Временному правительству. Когда Ставка и штаб главнокомандующего армиями Северного фронта попытались послать на помощь А. Ф. Керенскому 13-й и 15-й Донские казачьи полки 3-го кавалерийского корпуса и 44-ю пехотную дивизию из Ревеля, бронедивизион из города Гапсаль (Хаапсалу), части 49-го армейского корпуса со станции Раквере, они натолкнулись на непреодолимое препятствие.[113] Прежде всего, ВРК Эстонского края приказал своим комиссарам на железной дороге не выделять этим частям подвижного состава, а советским комиссарам, находившимся на телеграфе, – задерживать все телеграммы, направленные в эти войска Керенским, Ставкой и штабом главнокомандующего армиями Северного фронта.[114]
Не получая ни подкрепления, ни ответа на свои телеграммы, Керенский отправил в Ревель специальный поезд с доверенными офицерами, которые имели задание во что бы то ни стало добиться отправки казачьих полков на Петроград. Однако и эта попытка не удалась: поезд по приказу ревкома был задержан, а офицеры и казаки, находившиеся в нем, – арестованы. При обыске у них обнаружили важные документы, а также изъяли около 1000 экземпляров отпечатанных боевых приказов, в которых казачьим полкам предписывалось поспешить на помощь Временному правительству.
Главнокомандующий армиями Северного фронта генерал от инфантерии В. А. Черемисов, возмущенный перехватом его телеграмм, связался по прямому проводу с председателем ВРК Эстонского края большевиком И. В. Рабчинским и категорически потребовал отправки 13-го и 15-го Донских казачьих полков из Ревеля. На это требование Рабчинский ответил, что «13-й и 15-й Донские полки не могут быть вывезены из Ревеля… Совет вошел с ними в сношение и от них было получено заявление о поддержке Советов и о нежелании ехать на выручку Керенскому».[115] И тогда штаб главнокомандующего армиями Северного фронта вынужден был доложить в Ставку: «Никак не можем двинуть 13-й и 15-й Донские казачьи полки, застрявшие в Ревеле».[116] 29 октября начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал-лейтенант Н. Н. Духонин отправил из Ставки телеграмму А. Ф. Керенскому, в которой сообщал, что «13-й и 15-й донские полки не могли быть отправлены к Петрограду, так как большевики угрозой воспретили подачу подвижного состава».[117] Как видно из этих телеграмм, краевой ревком к концу октября уже полностью контролировал положение в Ревеле и в прилегающих к нему районах.
ВРК Эстонского края принял срочные меры, чтобы не допустить переброску войск на помощь Керенскому и из других городов и районов Эстонии. Специально сформированные из сочувствующих большевикам солдат воинские команды во главе с комиссарами краевого ревкома взяли под контроль почти все железнодорожные станции. Десятки групп большевистских агитаторов были разосланы во все гарнизоны для проведения разъяснительной работы в войсках. При этом особое внимание им пришлось уделить 44-й пехотной дивизии, так как ее полки, расквартированные в Ревельском гарнизоне, заявили о своем неподчинении ревкому и его распоряжениям. Для большевистской агитации ВРК направил в дивизию 33 своих представителя, которые в течение нескольких дней выступали на солдатских митингах. Это дало результаты – солдаты в конце концов признали новую власть.[118]
Опасения у краевого ревкома вызывал и 49-й армейский корпус, расположенный в районе станции Раквере. Большевикам не удалось установить над ней контроль, поэтому погрузку корпуса, направлявшегося на помощь Временному правительству, в эшелоны задержать было крайне трудно – насилием можно было только озлобить солдатские массы. Решив действовать исключительно убеждением, ВРК решил направить туда для проведения агитационной работы группу членов ревкома во главе с заместителем его председателя В. Э. Кингисеппом. Но как только они прибыли на станцию Тапа, тотчас были арестованы патрулем 49-го корпуса и направлены в Раквере. Тогда в Нарве по распоряжению краевого ревкома были срочно сосредоточены перешедшие на сторону большевиков войска, получившие задание не пропустить части этого корпуса на Петроград. В результате оперативных действий этих войск были захвачены железнодорожные станции Нарва и Тапа, а части 49-го корпуса заблокированы в Раквере. Десятки направленных в его расположение большевистских агитаторов уговорили солдат занять нейтральную позицию. В результате корпус, подчинившись приказу краевого ревкома, остался на месте, станция Раквере перешла в руки большевиков, а группа, возглавляемая Кингисеппом, освобождена. То же самое в результате агитационной работы членов краевого ВРК повторилось в войсках Перновского боевого участка.[119]
