Лорд Калтер представил леди Херрис, и обе группы направились в дом Хантера. Капли дождя все так же стекали с носа Агнес. Она незаметно изучала сэра Эндрю. Стройней, чем лорд Калтер, и руки тоньше. Лорд Калтер никогда не шутит. Ей нравились темноволосые мужчины с озорным огоньком в глазах.

«Принц, стройный, темноволосый…»

Но они снова остановились. Река Нит, отделявшая их от Баллахана, несла свои воды необычайно быстро и высоко, и первый всадник, попытавшийся было преодолеть речку вброд, вернулся назад, мокрый до самых стремян.

Калтер долго с беспокойством вглядывался в реку, потом сказал:

— Не думаю, что женщины проедут здесь.

Вместо ответа Хантер подстегнул коня и направился в воду. Несколько мгновений конь боролся с течением, образовавшим вокруг боков животного пенистый бурун, но потом выровнялся и твердо стал на ноги. Хантер крикнул:

— Они все равно уже промокли, дальше некуда. Пусть несколько всадников встанут вверх по течению, чтобы уменьшить силу потока, а я проведу вас.

Агнес, дав на то чинное соизволение, была посажена в седло лорда Калтера. Тот твердо придерживал ее левой рукой, а правой управлял конем. Принц, чьи волосы из черных мгновенно превратились в каштановые, пришпорил коня, а кроткая овечка, прижавшись щекой к его груди, внимала ровному биению сердца. Рука стала еще тверже, конь вошел в воду, и богатая наследница закрыла глаза.

Ей было неудобно, и это вернуло девушку к действительности. Седло прыгало и кололось, при каждом шаге мощного скакуна ее окатывало брызгами с ног до головы, и латы Калтера больно упирались в грудь. К тому же он принялся разговаривать с лошадью. Агнес даже слегка разобиделась.

Когда они достигли середины, конь вдруг покачнулся. Калтер что-то выкрикнул, лука седла уперлась в бок девушки, и черная взметнувшаяся грива заслонила небо. Калтер потерял стремена, и после нескольких мгновений яростной борьбы Агнес оказалась в воде. Вырванная из своих фантазий, она снова стала тринадцатилетней леди Херрис, которая кричала и кричала, захлебываясь в истерике, а течение тащило ее, раздувая пышные юбки, вниз по реке Нит.

Она замерзла, и мокрая одежда тащила ее на дно. Тяжелые, пропитанные водою волосы, словно водоросли, опутали лицо и мешали дышать. Вода затекала в горло. В голове стучало, и девушка словно издалека слышала свой захлебывающийся крик.

Такой же крик — но уже не ее. Потом кто-то схватил ее за руку, сорвал плащ с шеи, откинул волосы с лица. Дышать было больно; потом ее толкали и тащили куда-то, и это тоже было неприятно; но хуже всего было на берегу, когда она лежала, прижавшись к мокрой земле, и извергала из себя воду. И тут она отчетливо услышала этот голос.

— Бог ты мой! Не грех иногда и поразмяться. Может, попробуем еще? — говорил лорд Калтер.

Агнес положили на кровать, укутав шерстяными пледами, она выпила горячего молока и уснула.

А внизу в богато изукрашенном зале в глубоком кресле сидел с безразличным видом лорд Калтер. Он вымылся, раны его забинтовали, и теперь на нем был просторный халат, позаимствованный у хозяина, сэра Джеймса Дугласа. Потому что они находились не в обставленном со вкусом, хотя и бедноватом доме Хантера, а во владении Дугласа. Ричард вытащил Агнес на берег без посторонней помощи: его люди были выше по течению, а Эндрю Хантер зашел так далеко вперед, что не слышал криков. Лишь спустя какое-то время, заметив всеобщее смятение, он бросился к ним, завернул девушку в свой плащ и доставил пловцов в Друмланриг. Баллахан был почти в часе езды и мог подождать. Не могли ждать эти двое.

В Друмланриге было полно Дугласов; искренне или нет, но они встретили пострадавших гостеприимно. Лорд Калтер сообщил, что его конь оступился, но от Хантера они узнали, что Ричард на самом деле спас девушку от смерти.

Когда все поднялись наверх, владелец Друмланрига потребовал, чтобы историю вновь повторили в присутствии двух братьев его жены, графа Ангуса и сэра Джорджа Дугласа. Сэр Джордж, коварный, блистательный, напоминающий полуприрученного леопарда, всего лишь улыбнулся, а граф, который тридцать лет назад был стройным юношей, возлюбленным королевы, а теперь пристрастился к выпивке, располнел и отрастил клочковатую бороду, рассыпался в любезностях.

Вечер подходил к концу. Большинство домочадцев рано отправились спать, и после ухода сэра Джеймса и Ангуса трое оставшихся перед камином пребывали в молчании. Калтер сидел неподвижно, и лица его было не различить. Эндрю Хантер взглянул на него, а сэр Джордж Дуглас, моментально заметив это, сказал:

— Кажется, он уснул. Вы хотите сообщить мне что-то по секрету?

Сэр Эндрю признательно улыбнулся.

— Нет. Но я действительно хотел поговорить с вами об одном деле. — Немного поколебавшись, он продолжал: — Может быть, вам это и неизвестно, но один мой кузен, любимец матушки, попал в плен в сорок четвертом и до сих пор находится в Карлайле. — Он замялся. — У меня неплохое маленькое имение, но не очень прибыльное, а у Джеффа нет других родственников,

— Конечно же, — учтиво ответил сэр Джордж. — Ни слова больше. Я буду счастлив. Сколько?..

Хантер густо покраснел:

— Нет, я… Мы и правда не можем заплатить столько, сколько они просят. Но если бы, например, я мог бы обменять его…

— На другого пленного? Что ж, пожалуй, это возможно.

— Я поехал в Аннан, но мне не повезло, -сказал Хантер, снова покраснев. — И тут я услышал…

— Что у меня есть пленник, — продолжил сэр Джордж. — Да, есть. Ужасно разговорчивый малый. Как же его зовут — Кауч или Крауч? — Сэр Джордж задумался, а сэр Эндрю с тревогой наблюдал за ним. Потом Дуглас любезно добавил: — Хорошо, я продам его вам за сотню крон. Вам нет нужды считать это благотворительностью, и я полагаю, сумма намного меньше, чем просят за вашего кузена.

— Да… К сожалению, это все же благотворительность, — удрученно заметил Хантер. — Сами вы, вероятно, могли бы продать его за…

— Очень малую сумму, — сухо сказал сэр Джордж, выставив вперед стройную ногу, затянутую в голубой шелк. — Не беспокойтесь: он ваш. Вы пришлете за ним?

— Немедленно! — Сэр Эндрю поднялся с видимым воодушевлением. — Я прямо сейчас дам вам расписку, если у вас найдутся бумага и чернила. И поверьте, я вам чрезвычайно благодарен. — Он вышел шаркающей походкой, потому что на ногах у него были чужие, не по размеру туфли.

Молчание затянулось. И тогда сэр Джордж Дуглас спросил:

— Почему вы молчите, лорд Калтер? Или вы не одобряете такие сделки?

Калтер открыл глаза, и на губах его заиграла едва заметная улыбка.

— Сэр, когда двое говорят о деньгах, третий непременно должен заснуть.

Сэр Джордж рассмеялся и, поднявшись, похлопал Калтера по плечу.

— Ах вы, соня! Ложитесь в постель, дружище.

Леди Херрис, усевшись завтракать, приняла классическую позу, положив свою большую руку на грудь.

— Вы полагаете, — сказала Агнес, с надеждой глядя на своего трубадура, — что сегодня я снова должна ехать с вами в одном седле?

Лорд Калтер, только что изрядно подкрепившийся жарким из дичи и вином, возразил:

— Это не обязательно. Вы можете ехать и в своем седле, если хотите добраться в Стерлинг поскорее. Разве вы не хотите прибыть вовремя, чтобы посмотреть стрельбу из лука по попугаю?

Леди Херрис уронила кусочек хлеба, который тут же подхватила собака, и звонким голосом, ничуть не ослабевшим от недавнего купания, потребовала подробностей.

— А попугай настоящий?

— Самый настоящий, — торжественно подтвердил сэр Эндрю, ставя на стол свою кружку. — Ярко-синий с желтым, а клюв у него как нос у Бокклю.

Она решительно сказала:

— Уверена, попугай мне понравится. Интересно, а чем их кормят. Жалко его убивать. Его привяжут к высокому шесту?

— Именно так. А милорд Калтер и множество других джентльменов будут стрелять в него. Потом будет борьба, метание копья, ловля кольца и бег; после этого вручат призы, и до самой полночи продлится ярмарка…