С огромным знаньем дела.
Третий банкир
План утвержден?
Четвертый банкир
По уставу,
Как я уже сказал,
Три скалы,
Три категории:
Одна обслуживает офицеров, —
Срок пребыванья — ночь,
Другая — низший командный состав, —
Срок пребыванья — час,
Третья — нижних чинов, —
Пятнадцать минут.
Третий банкир
Спасибо.
Когда откроются торги?
Четвертый банкир
С минуты на минуту.
(На заднем плане шум. Третий и четвертый банкиры нырнули в толпу.)
Главный маклер
Свежие акции:
Национальная подписка, —
Военный санаторий
А.Г.
Первый банкир
Воздерживаюсь.
Второй банкир.
Предпочитаю выждать.
Третий банкир
Иду в сто тысяч марок
Наличными.
Главный маклер
Отмечено.
Четвертый банкир
Гарантирую столько же.
Первый банкир
(второму)
Кюле подписался,
Как полагаете?
Второй банкир
Свежая телеграмма:
Битва на западе —
Проиграна…
Первый банкир
Господа.
Битва на западе проиграна…
(Восклицания. Крики. Вопли.)
Голоса
Проиграна.
Голос
Оружейные — Предлагаю! Пятьдесят.
Голос
Огнеметатель Труста —
Предлагаю.
Голос
Военные молитвенники —
Предлагаю.
Голос
Снаряды для ядовитых газов —
Предлагаю.
Голос
Военный заем —
Предлагаю.
Третий банкир
Иду еще раз в сто тысяч марок.
Голос
Ого! При этом пониженьи!
Голос
Кто говорит, что битва проиграна?
Неправда.
Обыкновеннейшая биржевая утка.
Ведь дважды Кюле подписал
Сто тысяч марок.
Второй банкир
Вниманье.
Иду
В полтораста.
Голос
Набавляю двести.
Голос
Кто предлагает?
Четыреста.
Я покупаю.
Главный маклер
Отмечаю.
Четвертый банкир
(третьему)
Лисий нюх у пройдохи.
Третий банкир
Простите за нескромность.
Спасен ли могущественный наш рычаг — война?
Четвертый банкир
Неужели вы усумнились?
Механика всей жизни
Так прозрачна;
Открылась течь —
И во мгновенье ока
Уже законопачена.
Скачок ли вверх,
Скачок ли вниз —
Второстепенно,
Существенна
Лишь механическая тайна бытия.
В результате
Система спасена.
Главный маклер
Отмечаю.
Входит спутник. Его черты являют смесь неподвижности покойника и напряженной жизни. Он ведет жену.
Спутник
Господа,
Слишком поспешны отметки вашей биржи.
Кровь и система,
Система и человек
Связаны слишком хрупко.
Неосторожный шаг, и вся механика —
Лишь вдребезги разбитая
Игрушка.
(к женщине)
Говори.
Женщина
(тихо)
Почтеннейшие господа.
Нет, люди!
Я повторяю еще раз:
Люди!
(Спутник и жена меркнут. Тишина.)
Третий банкир
Вы слышали?
Несчастный случай, очевидно, в шахте,
Как будто люди в опасности.
Четвертый банкир
Предлагаю —
Благотворительный базар,
Танец
Вкруг биржевой конторки,
Танец,
Заклинающий нужду,
Исцеляющий
Бедных.
Не угодно ли, господа,
Легонький танец?
Вот моя жертва —
Акция
Военного санатория
А.Г.
Голос
А женщины?
Четвертый банкир
Сколько
Угодно.
Прикажите
Швейцару:
Подать сюда пятьсот
Утонченных девушек.
А покуда…
Банкиры
Мы жертвуем!
Мы пляшем!
Мы исцеляем бедных!
Музыка звенящих золотых монет. Банкиры в цилиндрах танцуют фокстрот вокруг биржевой конторки. Сцену охватывает мрак.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Сцена погружена в темноту.
Массовые хоры
(звучат как бы издалека)
Мы, замурованные
В глухие ящики небоскребов,
Обреченные в жертву
Механизму злорадной системы,
Мы, безликие в гуще заплаканной ночи,
Мы, навеки разлученные с матерями,
Из фабричных глубин подаем мы голос:
— Когда мы любовью жизнь измерим,
— Когда мы насытим первичную жажду воли,
Когда мы избавимся от ига?
Сцена освещается. Большой зал, на трибуне длинный узкий стол. В зале густо теснятся рабочие и работницы.
Группа молодых работниц
И сеет битва семя новой битвы —
Не подобает мешкать с господами, —
Прочь соглашательство, и колебанье прочь,
Заданье выполнит рабочая дружина:
Динамит в машины!
Пусть к чорту фабрики взлетят на воздух.
Мы скручены машинами, как скот на бойне,
Мы пригнаны к машинам, как винты и гайки,
Паровыми молотами тела наши сплющены.
Винты и гайки, —
Винт — три миллиметра, винт — пять миллиметров…
Глаза засушены, руки сухоточные,
А тело хочет жить…
Смерть машинам! Смерть фабрикам!
Восклицанья в зале
Смерть машинам! Смерть фабрикам!
За столом на трибуне встает женщина.
Женщина
В прошлом и я была слепой.
О, как меня пугали эти поршни
И воздух пашущие рычаги.
Какой-то сон туманит ваши взоры,
Но детский сон, — пугает ночь детей.
Взгляните, мы живем в двадцатом веке.
Доказано,
Что фабрика неразрушима.
Возьмите динамит всей земли,
В ночь действия все фабрики взорвите —
Все восстановятся до будущей весны
И заживут чудовищней, чем раньше.
Но фабрики отныне не владыки,
И не слепое средство человек.
Служанкой жизни быть —
Вот фабрики удел,
Фабрики, взнузданной человеком.
Группа молодых рабочих
Так суждено нам вместе с ними сгинуть,
Местью и желчью бушует наше слово.
Дворцы себе повыстроили бары,
А братья заживо гниют в окопах.
Где-то лепечет пляска на пестрой луговине.
Ночью об этом читаем и жалобно воем,
