Мне понадобится помощь аврора Тонкс и аврора Шеклболта для этого, — осторожно произнёс он. — То, что мы собираемся делать, опасно, и мне будет комфортнее, если с нами будет пара подготовленных авроров. — Скримджер собирался что-то сказать, но Гарри поднял руку, прося его помолчать. — Я доверяю аврору Тонкс и аврору Шеклболту. Они уже помогали мне в прошлом, и я знаю, что они пойдут за мной в битву, если это потребуется.

Скримджер задумчиво потёр подбородок.

Я согласен на аврора Тонкс, поскольку она член вашей семьи, — произнёс он, — и я сделаю всё возможное, чтобы Шеклболта назначали для вашей охраны. Насколько Министерству известно, вам теперь необходима защита. И, конечно, никто не заподозрит приходящих ко мне авроров, если вам потребуется мне что-то передать. Блэк и Люпин станут частью этой группы, я прав? — Гарри кивнул. — Хорошо, — произнёс Скримджер, поднимаясь на ноги. — Я буду держать вас в курсе, мистер Поттер. Надеюсь, вы поступите так же.

Гарри кивнул, чувствуя, что часть груза спала с его плеч.

Спасибо, сэр, — сказал он, облегчённо улыбнувшись.

Скримджер кивнул, попрощался и похромал к выходу из больничного крыла. Гарри и Сириус молча смотрели ему вслед. Стоило двери закрыться, Сириус крепко обнял Гарри.

Я так горжусь тобой, малыш, — прошептал Сириус на ухо Гарри. — И Дамблдор бы тоже тобой гордился.

Оставалось надеяться, что Сириус был прав.

* * *

Похороны Дамблдора назначили на следующее утро. Уроки и экзамены отложили на день, чтобы дать всем время погоревать. Авроры досматривали каждую ведьму и волшебника, пожелавших посетить похороны, сканерами секретности. Ходили даже слухи, что людей проверяли на наличие Тёмной Метки, однако никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть это.

Всё Общество Защиты ждало Гарри, когда его выпустили из больничного крыла. Похоже, О.З. возобновило свой надзор за парнем, чтобы защитить его от всех возможных угроз. Рон и Гермиона то и дело оказывали ему молчаливую поддержку, обычно выражавшуюся в ободряющей руке на плече от Рона и утешающем пожатии от Гермионы. Они оба, казалось, понимали, что сейчас было не время для вопросов или разговоров о том, что они могли услышать. По школе всё ещё ходили слухи о том, каким образом Гарри и Дамблдор умудрились столкнуться с Пожирателями Смерти посреди ночи, и большинство из них крутилось вокруг Волдеморта.

Скримджер вернулся к завтраку, заняв кресло профессора Снейпа, и тихо разговаривал с профессором МакГонагалл. Прибыла мадам Максим из Шармбатона, разместившись рядом с расстроенным Хагридом. Её большая рука была крепко зажата в его руке. Будучи не в настроении есть, Гарри изучал взглядом зал: он заметил родителей, прибывших, чтобы побыть со своими детьми, бывших выпускников, утешавших младшекурсников, которых они, скорее всего, даже не знали, и министерских сотрудников, рассредоточившихся по большому помещению. На всех были парадные или обычные школьные чёрные мантии, что лишь усиливало общую мрачную атмосферу. Гарри было сложно сосредоточиться из-за обилия эмоций вокруг. Тут было столько грусти, смешанной с сожалением, горем, неуверенностью и страхом. Казалось, что первоначальный шок наконец-то прошёл, и все осознали, что именно означала смерть Дамблдора для волшебного мира.

Профессор МакГонагалл медленно поднялась на ноги и подождала, пока стихнут разговоры.

Осталось недолго, — сурово произнесла она, не показывая на лице никаких эмоций. — Пожалуйста, проследуйте за главами своих факультетов на улицу. Гриффиндорцы, за мной.

Все медленно потянулись из Большого зала. Гарри не поднимал головы, идя рядом с Роном и Гермионой. Несмотря на то, что день был тёплым, Гарри дрожал, проходя по вестибюлю. Он ещё ни разу не был на похоронах, но знал, что в общем это было формальное событие, где люди просто прощались с почившим. А он не был уверен, что сумеет это сделать. Он знал, что профессора Дамблдора не стало. Он просто не знал, мог ли уже попрощаться с ним. Было гораздо проще думать, что тот просто отправился в очень долгое путешествие.

Спустившись по лестнице, Гарри почувствовал на своём плече чью-то руку и, подняв взгляд, увидел Сириуса и Ремуса. Они увели Гарри от остальных гриффиндорцев, направившись в сторону озера, где рядами были расставлены сотни стульев. Посредине был оставлен проход, разделявший стулья на две группы. Перед стульями располагался большой мраморный постамент, на который, очевидно, должны были поместить тело Дамблдора. Гарри проглотил всхлип, а его глаза наполнились слезами. Он не был готов к этому. Почему остальные не понимали этого?

Его обхватили за плечи, крепко обняв.

Я знаю, малыш, — сказал Сириус сочувственно. — Пойдём, Минерва хочет, чтобы ты сел впереди, поскольку для Дамблдора ты был всё равно что членом семьи. — В ответ на испуганный взгляд парня Сириус улыбнулся. — Она была там, когда он умер, Гарри. Она слышала, как ты назвал его дедушкой.

Гарри упёрся взглядом в землю, позволив Сириусу и Ремусу провести его к их местам. Пока они двигались к первому ряду, со всех сторон слышались шепотки. Сириус обнял Гарри ещё крепче, притянув его ближе к себе. Впереди их ждали члены Ордена, включая Грозного глаза Грюма, Тонкс, Чарли и Кингсли Шеклболта. Тонкс тут же крепко обняла Гари и поцеловала его в щёку. Гарри судорожно вздохнул, когда она отстранилась и отошла к Чарли, взяв того за руку. Грюм и Шеклболт поприветствовали Гарри кивком, но их глаза не могли скрыть обуревавшие их эмоции. Они оба были решительно настроены сохранить лицо, хотя смерть Дамблдора явно повлияла и на них.

Когда гомон начал стихать, Гарри сел между Сириусом и Ремусом и уставился на мраморный постамент. Он едва заметил, как мимо него прошли преподаватели Хогвартса и Скримджер, чтобы занять места в первом ряду по другую сторону прохода, и лишь судорожно вздохнул, когда профессор МакГонагалл остановилась, чтобы ободряюще сжать его руку. Он смутно слышал странные звуки, доносившиеся со стороны озера, но не потрудился даже посмотреть, что же это было. Тем не менее он заметил Хагрида, шагавшего к мраморному постаменту, держа в руках что-то завернутое в пурпурное вельветовое покрывало, расшитое золотыми звёздами. Учитывая осторожность, проявляемую Хагридом, Гарри понял, что вельвет скрывал тело Дамблдора.

По лицу Гарри потекли слезы, когда Хагрид опустил свою ношу на постамент. Сириус обнял его за плечи, а Ремус взял его за руку, успокаивающе поглаживая её большим пальцем. Никто ничего не говорил, пока Хагрид двигался обратно к своему месту, утирая крупные слезы, катившиеся по его лицу. Гарри не мог заставить себя посмотреть на вельвет, принявший форму тела, скрытого под ним. Судорожно вздохнув, Гарри закрыл глаза и стал просто слушать.

Кто-то прошёл мимо него и остановился рядом с мраморным постаментом. Повисло короткое молчание, а затем раздался голос. Гарри просто позволил словам течь сквозь него. Никакие слова не могли изменить то, что он думал о Дамблдоре. Он знал, что все видели в нём могущественного волшебника и лидера. Но для Гарри Дамблдор был тем, кто принимал сложные решения, когда это не могли сделать другие. Дамблдор поступал так, как считал лучше, и даже время от времени совершал ошибки. Если говорить проще, то Дамблдор был человеком, таким же, как и все остальные.

”Таким же, как я”.

Тишина показала, что речь подошла к концу. Гарри медленно открыл глаза и поднял взгляд, увидев, как невысокий мужчина с залысинами в простой чёрной мантии вернулся на своё место. Гарри медленно перевёл взгляд на тело Дамблдора и охнул. Прямо над ним появились искры света, превратившиеся в ярко-белые языки пламени, которые, казалось, окружили тело директора. Несколько человек в шоке закричали, а пламя поднималось всё выше и выше. Гарри тут же достал свою палочку, чтобы попытаться помешать этому, но Сириус с Ремусом остановили его. Воздух наполнил белый дым, который, казалось, стал принимать странные формы. На мгновение Гарри показалось, что он увидел летящего феникса. Его подозрения подтвердились, когда он услышал песнь феникса. Во вспышке красного пламени, появившейся прямо над белым, возник Фоукс, очертил круг и приземлился на землю перед Гарри.