— Моя оплошность дорого мне стоила, — продолжал Горкан. — Я стал рабом курганника. Но за те годы, что я провел в плену, я мог убедиться, что чаши в захоронении нет. Я не мог не почувствовать столь мощное волшебство.

— И вы хотите продолжать поиски?

— Без сомнения. Я слышал, как вы говорили с призраком. Мне казалось, вам известно, где череп. Если он не в могиле Ольгерда, значит, у вас — так я думал. Не зря же след привел меня к кургану. Но, наверное, нюх меня обманул.

Признание в собственной ошибке не доставило ему особой радости.

— Теперь надо начинать сначала. Чаша — могущественный талисман, он не мог исчезнуть бесследно. Я должен больше узнать о ней, о ее свойствах, характере — да, у нее есть свой характер, как у любого живого существа.

— Вы говорили, что создали ее сами? — напомнила Снежана.

— Я лишь недолго держал кубок в руках, и почти сразу же отослал его в Кеграмский форт. У меня не было времени, чтобы изучить чашу, она еще спала.

Горкан пододвинул себе чашу и налил в нее нектара. Направленный ему в грудь арбалет больше не беспокоил его.

— Есть два человека, с которыми я хотел бы побеседовать. Это ближайшие помощники Всеслава — воевода Руфус и боевой маг Калимдор. Оба хорошо меня знают, и вряд ли станут отвечать на мои вопросы. Я думал над тем, как заставить их говорить. Но на вас у них нет зуба — поэтому вам окажется проще.

— Где их найти? — спросил я.

— Руфус Огнемеч бросил ратное дело. Теперь он книжник в библиотеке Тритонов. Калимдор стал целителем — кто б мог подумать, он, положивший столько людей. Его храм находится на горе Изаранда, подле Южного перевала.

— Тот самый, где раньше изгоняли демонов?

— Да. Бесы до сих пор боятся этого места. Там они бессильны, даже самые могущественные из них. Думаю, именно поэтому Калимдор выбрал его.

Я посмотрел на Горкана, и стало ясно, что он не собирается продолжать.

— Хорошо, — согласился я. — Мы поговорим с Руфусом и Калимдором.

Шаман приподнял руки.

— Я могу идти?

— Разумеется. И, конечно, аромат лаванды, хранившийся в хрустальном шаре, не был таким безвредным. Теперь в течение месяца вы не сможете никого убивать сами или причинять вред другим способом… Я не хочу, чтобы выйдя отсюда, вы для забавы убили с десяток людей. Естественно, зелье действует только на орков и полуорков.

Горкан кивнул. Ему нужно было время, чтобы осознать услышанное. Я понял, что этот жест он усвоил от своего отца — в нем было нечто военное.

— Последний вопрос, — сказал он.

— Я слушаю.

— Где я ошибся?

— Нигде, — безмятежно ответил я. — Вы все сделали правильно.

Он покачал головой.

— За комплимент спасибо. Но мне надо знать правду. Вам известно, кто я. Где меня найти. Чего я хочу. Откуда? Моя магия иллюзии оказалась недостаточно сильной? Или я оставил следы в лесу? Где-то я допустил ошибку. Где?

— Я никогда не делаю комплиментов, — сухо возразил я. — Можете спросить у Снежаны. Я видел ваших эттинов, Горкан. Но сомневаюсь, будто вы хотели их от меня спрятать. Остальное просто.

Он насупился.

— Не хотите говорить — так и скажите.

Фраза получилась неловкой, он осекся, но я махнул рукой, давая понять, что уточнений не требуется.

— Я все объяснил, — развел руками я. — Я видел ваших эттинов.

Горкан пренебрежительно откинулся на спинку кресла.

— Я же не некромант, — отвечал он. — Не ставлю личного клейма на головы тварям, которых вызываю. Ладно. Пусть это останется вашим секретом.

Снежана улыбнулась.

— Никаких секретов, Горкан. Он увидел эттинов, и этого довольно.

Наш собеседник явно не понимал, о чем идет речь.

— Хорошо, я объясню, — согласился я. — Это простая логическая цепочка. Слишком простая, если ее озвучить. Вы хотите, чтобы я это сделал?

— Будьте любезны.

— Хорошо. Для начала, было очевидно, что эттины не просто паслись там, в двух шагах от Кеграмской цитадели, под носом орочьего гарнизона. Их кто-то вызвал.

— Это не надо объяснять, — нетерпеливо бросил Горкан. — Я не дурак.

— Остальное еще проще. Я спросил себя, где вы сели нам на хвост. Предположим, до Ледяной пустыни.

— Тогда бы я напал там.

— Разумеется. Нет лучше места, чтобы нанести внезапный удар.

— Я мог быть увидеть вас на постоялом дворе. Скажем, таинственный враг из прошлого. Только не говорите, что у вас таких нет.

— Полно, — согласился я. — А в будущем еще больше, чем в прошлом. Но это не вариант.

— Почему?

— Я маг льда. Но даже я был измотан, как хлющ, после перехода по Ледяной пустыне. Когда мы вошли на постоялый двор, нас можно было брать, как цыплят перчаткой. Вывод — вы пришли позже.

— А если я не решился? Вокруг было полно народу. Если не был уверен, что хочу прижать вас к ногтю, а когда решился, вы уже исчезли?

— Это невозможно. Я знал, что у нас на хвосте опытный и могущественный маг. Ведь вы создали не вивверну или тифона, а эттинов, причем четверых сразу. Волшебник с вашим опытом — это не скучающая девица, которая не знает, лечь ей в постель с наемником, или поиграть в невинность. Вы точно знаете, чего хотите, и принимаете решение мгновенно. Значит, вы пришли на постоялый двор, когда нас там уже не было. Из этого вытекает, что вы начали преследовать нас в пустыне. Но что вас задержало? Напрашивался ответ — вы были одним из отряда курганника.

— Хорошо, — согласился Горкан. — Но что дальше?

— В Ледяную пустыню никто не ходит просто подышать свежим воздухом. А вы направлялись прямо к кургану. Маг вашего уровня не мог не знать, с каким опасным врагом там встретится. Значит, причина была веская. И уж, конечно, вы не похожи на дешевого грабителя могил.

— Это все?

— Этого хватило. Итак, я искал могущественного мага, который в совершенстве владеет школами иллюзии и призывания, — мага, который исчез в Ледяной пустыне в течение последних пяти лет. Таких оказалось немного…

— Как выбрали меня?

— Стоило мне узнать, что вы знаете Кеграмский форт, как свои шесть пальцев, и пропали, разыскивая череп Всеслава — как все стало на свои места. Я навел справки, с кем вы поддерживали контакты в городе, и мне назвали имя Калеба. Остальное было просто.

Горкан вновь коротко кивнул по-военному, затем встал и, не прощаясь, направился к двери.

— Он солгал, — заметила Снежана. — Не сказал и половины того, что знает. Так, кинул нам немного объедков, чтобы отделаться, а главное скрыл.

— Конечно, — подтвердил я. — Но я и не ждал другого. Это тебе не трусливый алхимик, которого удалось припугнуть шестиколесной дыбой. Он ничего не скажет, если сам не захочет.

— Значит, ты сделаешь так, чтобы он рассказал нам все добровольно? Обманешь его?

— Нет, конечно.

— Почему?

— В этом нет необходимости, Снежа. Он уже рассказал нам все, что было ему известно. Только сам этого не понял. Это как с эттинами — стоит дернуть за конец ниточки, как клубок разворачивается сам… Будешь доедать пирог с рыбой?

Горкан улыбался, возвращаясь в свою таверну. Вновь жизнь доказывала старое правило — поражение часто оборачивается победой. Его план, столь тщательно разработанный, внезапно рухнул, — противник оказался слишком умен.

Кто бы мог подумать, что в голове чародея льда окажется столько проницательности? С усмешкой, шаман вспоминал трактат о человеческом теле, написанный египетскими жрецами, который прочел однажды.

Служители пирамид верили, будто человеческий мозг состоит из того же вещества, что и семя. Поэтому, всякий раз вступая в половой акт, мужчина отдает женщине часть своего ума. Тот, кто делает это слишком часто, в конце концов остается безумцем.

Шаман не верил в подобную теорию, — прежде всего, потому, что сам был большим охотником до женщин, и никогда не замечал, чтобы они плохо влияли на его разум.

Горкан думал об этом, поднимаясь по кривой, слегка скрипящей лестнице на второй этаж таверны, где располагались комнаты для постояльцев. А неплохо было бы вновь ощутить жар женского тела.